Там было о девочке, у которой разводились родители; это было описано даже более правдоподобно, чем я ожидала. Я подняла взгляд и увидела своих собственных родителей. Они смотрели на нас троих с улыбкой.
Я сказала Джулии, что мне очень понравилось. Она пришла в настоящее волнение. Ей раньше давали редактировать только детские книги, но тут как раз она начала работать в моей возрастной группе, которую называла ПП – «первая подростковая».
Я потихоньку ей призналась, что почти не хожу в библиотеку: библиотекарь вечно бурчит, что я прошу не подходящие по возрасту книги. А те, что для моей возрастной группы, никуда не годятся: в них описывается, как положено жить, а надо про то, что случается в жизни на самом деле. С журналами все точно так же.
– Реклама, и та врет! Допустим, они показывают, что мальчик зовет девочку на свидание, – и держит за спиной пучок маргариток. «Свидание»… Да у нас никто так не говорит!
Джулия проявила такой интерес, что мне захотелось рассказать ей про Дом, брошенную хибару у железнодорожных путей. Тайное убежище для молодежи – словить кайф, выкурить косячок и пообниматься. Я однажды тоже там отметилась: мальчик, который мне нравился, ненароком упомянул, что там бывает.
Когда я зашла, он сказал: «Привет». Я закурила сигарету и стала вести себя словно тут завсегдатай. Он подошел и сел со мной рядом на драный диван. Протянул мне косяк, я помотала головой. И улыбнулась словно уже под кайфом. Он склонился ко мне, как я того и ждала. Однако он только шепнул: «Потекла? Готова?» А я‑то, дура, себе всяких нежностей напредставляла!
Они не сидели с нами сиднем – у Джулии были друзья в Амагансетте и на острове Файер. В выходные они отправились на Мартас‑Винъярд, а я пригласила Линду. Мы спали на моих нарах, на нижних койках. Я рассказала ей, как Джулия выскальзывает в комнату Генри; она спросила, что я думаю: занимаются ли они там сексом?
Из родительской спальни доносился голос отца. Интересно, меня сейчас тоже слышно? Я шепотом спросила:
– А заниматься сексом без шума можно?
– Откуда я знаю?
Я вспомнила первое знакомство с Джулией, тяжело задышала и томно произнесла:
– Отменно. Необычайно. Ты не старец преклонных лет, Хэнк.
Мы захихикали. Но почти сразу мне стало не по себе.
На пляже Линда включила социолога:
– На вершине социальной иерархии находится вон тот блондин на высоком белом стуле. Стул символизирует трон, место правителя.
– Полагаю, общепринятый термин «спасатель» маркирует его желание совокупляться, – подхватила я, – то есть спасать от уменьшения численность популяции.
– Заметь, у него на носу крем. Совсем как ритуальная раскраска у вождей диких племен.
Спасатель встал и дунул в свисток.
Я решила:
– Подманивает самку.
Моим родителям Линда нравилась. Тем вечером мы сказали, что пойдем полюбоваться луной и океаном, – и они просто кивнули: «Отлично». Кивнули одновременно, не сговариваясь, хотя было уже совсем темно. На улице я произнесла:
– Мы пошли грабить винную лавку. – И добавила уже тоном родителей: – Отлично.
На пляже было людно. Большая группа собралась у костра, и моя бесстрашная подруга прошла прямо к огню. Мне оставалось только следовать за ней.
Нас спросили, хотим ли мы пива, и Линда сказала: «Увы». Я не понимала, что она имеет в виду, пока до нее не дошла очередь. Она сунула бочонок мне, ни на секунду не задержав его в руках.
– Три «Б» борьбы с алкоголизмом: борись, борись, борись.
Я передала бочонок дальше, словно прилагая для этого героические усилия.
Она спросила:
– Бедняжка, все еще накатывает?
– А куда бы оно делось?
– Не теряй надежды.
– Спасибо, сестра. Мне так важна твоя поддержка.
– Я держусь, и ты держись.
– Каждый день трезвой жизни – как дар божий.
Родители повезли Линду – против ее воли – в Диснейленд. На прощание она снова ко мне приехала. Именно в те выходные прямо напротив нас, на той стороне лагуны, начали возводить дом. Раньше там был пустырь, и вид из наших окон на залив ничего не загораживало.
Меня подбросило от стука, грохота и громкой музыки. Линда еще спала.
Я выглянула на крыльцо; там стоял папа, одетый для тенниса: белые шорты, белая рубашка‑поло, – но без носков, словно рабочие своим шумом так вывели его из себя, что одеться до конца он не смог.
Каркас дома был готов – новые рыжие балки торчали во все стороны и уже перекрывали панораму. Скоро будет еще хуже. Я погладила папину спину: так всегда поступал он сам, желая меня утешить.
– Будем смотреть прямо сквозь их окна, – сказала я жизнерадостно. – Круто получится.
Он поцеловал меня в макушку.
Мама сказала:
– Когда ты вернешься с тенниса, Генри и Джули уже приедут.
– Джулия, – поправил он.
Они оба не уставали подшучивать над маминой постоянной путаницей с именами. Как заезженная пластинка. Вот и сейчас папа повторил припев.
– Так как зовут сантехника, Лу?
– Пит Макдэниэл? – улыбаясь, спросила мама.
– Дэн Макгэвин.
Папа покачал головой. Я с облегчением заметила, что он спокоен и даже смеется, хотя, честно говоря, шутка была старовата.
Джулия и Генри появились на пляже после ланча. Я представила им Линду, посмотрела на брата – и на секунду даже пожалела, что ее пригласила. Я и забыла, какая она хорошенькая.
Линда умела кататься на волнах не хуже Генри, и они надолго зависли в океане.
А я то заходила в воду, то возвращалась на берег. Джулия сидела под зонтиком и вязала свитер. Красивый, с высоким воротом. Всякий раз, наблюдая за ее работой, я думала: подружимся ли мы когда‑нибудь настолько, что она свяжет что‑нибудь для меня?
Однако сейчас я волновалась о другом. Вдруг со своими спицами она покажется намного старше Генри? У нас вязанием увлекались обе бабушки.
Джулия с Генри отправились посмотреть лодку, которую собирался купить папа. После их ухода Линда произнесла голосом юного натуралиста:
– …и еще о брачных ритуалах пернатых: вязание как сигнал готовности вить гнездо.
– Не надо, пожалуйста, – попросила я. – Она мне нравится.
Папа купил парусную шлюпку, и Генри спросил, хотим ли мы с Линдой на ней пройтись.
Он и раньше ходил под парусом, на острове Нантакет, однако Джулия была в сотни раз опытнее. Она управляла лодкой, словно делала это всю жизнь. Может, так и было.
Нам пришлось галсами выбираться из лагуны. Джулия велела приготовиться к повороту, а потом скомандовала: «Руль под ветер!» Генри передразнил ее и засмеялся. Папа точно так же подшучивал над мамой; только Джулии, похоже, это не понравилось. А Генри не притормозил.
Комментариев нет