Вероника Мелан

Рэй

Аннотация

Соглашаясь на странный эксперимент под руководством Комиссии, Тамарис Олтон ни о чем не подозревает. Ни о том, что в нее будут стрелять, ни о последующем приобретении странных способностей пара‑логика, ни о том, что однажды ее «убийца» пожалует к ней за помощью. Поможет ли? Да. Поначалу из страха, после из любопытства, а затем и вовсе из смешанных чувств. Ведь Рэй Хантер – удивительный мужчина…

От автора: Все события и имена вымышлены, а совпадения случайны.

Пролог

Три года назад.

– Тами, ты слышала объявление от Комиссии по телику? То, в котором они ищут добровольцев для проведения эксперимента?

– Какого ещё эксперимента?

– Не знаю. Но говорят, что это на три дня. И платят они семьдесят пять штук, представляешь?

– Похоже на байку. Не верю.

Тами морщилась. После вчерашних задушевных бесед под бутылочку красного у нее отчаянно ныли виски. Во рту липкая противная пустыня; в голове пыльный мешок, куда в отличие от распахнутого настежь окна, не проникали солнечные лучи. Бензин для настроения в виде алкоголя закончился, а общий упадок сил остался. Но, похоже, он не коснулся подруги, которая бодро гремела в раковине посудой – топила в мыльной пене тарелки, фужеры, блюдца и вилки.

На скатерти крошки от чипсов, скорлупа от орехов, фольга от шоколада и мятые салфетки с черными разводами туши – накануне ими кто‑то утирал мокрые глаза. Как же, ведь слезы – неизменный атрибут душевных встреч. Кому еще плакаться, если не ей – в меру мудрой, в меру ироничной, в меру веселой и всегда способной поддержать Ким? Они в одной лодке давно: вместе через смену работы, переезд, встречи и расставания с мужчинами, в дни черные, в дни белые. В скуке, печали, радости и веселье. Как самая настоящая «пара».

– Налей мне сока…

Кимберли не стала уточнять «какого», знала – Тами всегда пила вишневый.

– Разбавить минералкой?

– Угу.

Отправились в мусорное ведро со скатерти салфетки, скорлупа и чипсы. Сама скатерть, вытянутая из‑под локтей Тамарис, была брошена в корзину для грязного белья в ванной.

– А меня вот все‑таки заинтересовало, – качала головой Ким, – семьдесят пять тысяч. И всего три дня. Я хочу к ним сходить…

– Ты это серьезно?! – Тами моментально забыла о головной боли, о ноющих висках и даже о том, что вчера вечером поругалась с Вальдаром. И был бы повод, а то ведь всего лишь спросила о том, обязательно ли им идти на тот концерт, который выбрал «очкарик» – почему бы не выбрать самим? И Вальдар в соседнем кресле застыл, как каменное изваяние, – сжал губы, отнял руку и все два часа, пока на сцене филармонии вдохновлено орудовали музыканты, своим невниманием наказывал ее за то, что она посмела назвать его «любимого духовного учителя» очкариком.

Подумаешь…

Вот только противно, потому что выбрали снова не ее.

И так раз за разом, месяц за месяцем.

– Ты мне это брось, – покачала головой Тами, – они за эти семьдесят пять тысяч оставят тебя инвалидом. Или параноиком. Или шизофреником.

«Вариантов масса».

– Нет, не думаю, – доносилось от раковины, – если и оставят, то временно. Сами покалечат, сами же вылечат. Это же Комиссия…

– Вот именно – кто для них люди?

– Да ты только послушай, – на нее взглянули внимательные и чуть испуганные глаза, – сколько всего ты сможешь сделать, если…

– Я туда не пойду.

– Просто послушай! Сколько у тебя долг за квартиру – двадцать три тысячи? Выплатишь. Останется и на восстановление, если нужно, и на отдых, и на какой‑нибудь супер‑подарок для Вальдара. Придешь, тряхнешь перед ним купюрами, и, может, он, наконец, увидит, что ты девушка красивая и независимая, что можешь все… без него. И решится сделать предложение.

Слова про «предложение» качнулись морковкой перед носом осла.

Супер‑подарок…

Вальдар предложение делать не хотел, но давно хотел дорогие часы. Не просто дорогие, но, как в модных журналах, – не то золотые, не то платиновые. «Аvalator». Но шесть тысяч долларов? Она и подумать не могла…

– Давай вместе, а? А то мне одной страшно. Только позвоним, спросим, что предлагают. Просто почитаем их договор…

Ким смотрела на бледную с утра подругу с тревогой и надеждой. Продолжала течь в пустую раковину вода; рядом на разложенном полотенце стояли перевернутые бокалы.

– Мы только почитаем, а?

У нее, у Ким, кредит за машину, невыплаченная квартплата за последние два месяца и временное отсутствие работы. Очередная черная, в общем, полоса.

У Тами ныли виски и ломило затылок. Какие могут быть в таком состоянии судьбоносные решения? А вечером еще выяснять отношения с Вальдаром.

«Хорошо бы прийти с этими часами…»

– Да? – Кимберли нервно моргнула. – Мы ведь, как всегда, вместе?

– Калеками тоже будем вместе?

Снаружи ласково грело солнце. Лето – пора празднования жизни: купания в озере, шашлыков, поездок в прекрасное «далеко».

– Мы только почитаем.

– Хорошо, – выдохнула Тами после долгой паузы. – Только почитаем.

* * *

Через сутки.

Их разделили еще в здании. Ким в одну комнату, Тами – в другую.

Человек, сидящий за столом, смотрел пристально и равнодушно, как робот. А в руках договор с такими мелкими буквами, что продираться через него взглядом все равно, что лезть через лабиринт из битого стекла и колючей проволоки. Но Тамарис вчитывалась, несмотря на скрежещущие мозги и слезящиеся от напряжения глаза. Спрашивала все, что приходило на ум, волновалась:

– А что это за отдел «AS‑21»?

– Департамент по подготовке ассассинов.

– Кого?

Повторять не стали.

В бумагах много говорилось о рисках и о том, что Комиссия обязуется свести их к минимуму; о возможных повреждениях и последующем восстановлении. Тами едва ухватывала смысл незнакомых слов и цеплялась за знакомые.

– Это все закончится через семьдесят два часа?

– Гарантируем.

– И вы выплатите мне на счет всю сумму?

– Все. Если подпишите договор.

Если подпишет… Черт, Ким… В душе скребли когтистые черти. Черти хотели легких денег и совсем не хотели страдать.

– А что со мной будут делать?

– Читайте.

– Но я здесь почти ничего не понимаю.