Рассвет

Вздох в трубке.

— Все так же. Разговаривать не хочет, хотя нас слышит, мы же знаем. Пытается не думать по-человечески… Ну, ты понимаешь. Живет инстинктами.

— Где он?

— Где-то на севере Канады. В какой точно провинции, понятия не имею. Для него границы сейчас — пустой звук.

— А он, ну, хотя бы намеком не?..

— Нет, Белла, домой он не собирается. Прости.

Я сглотнула.

— Ничего, Сет. Я догадывалась. Просто ничего не могу с собой поделать.

— Ясно. У нас то же самое.

— Спасибо, что общаешься со мной, Сет. Представляю, как тебя остальные за это травят.

— Да уж, горячих поклонников ты среди них не найдешь. И глупо, по-моему. Джейкоб сделал свой выбор, ты — свой. Он остальных не одобряет. Правда, твои постоянные подглядывания его тоже не сказать чтобы радуют.

— Ты же говоришь, он все время молчит? — ахнула я.

— От нас не скроешь, как ни старайся.

Выходит, Джейкоб в курсе, что я беспокоюсь. Даже не знаю, как с этим быть. По крайней мере, он знает, что я не умчалась на закат, забыв о нем навсегда. Он вполне мог решить, что я на это способна.

— Тогда увидимся… на свадьбе? — Я с трудом заставила себя произнести последнее слово.

— Да, мы с мамой придем. Здорово, что ты нас пригласила!

Я улыбнулась, услышав столько радости в его голосе.

Пригласить Клируотеров — инициатива Эдварда, и я несказанно счастлива, что он об этом подумал. Сет мне просто необходим — тоненькая, но все же ниточка к моему отсутствующему лучшему другу.

— Куда же я без тебя?

— Передавай привет Эдварду!

— Обязательно.

Я покачала головой. Зародившаяся между Эдвардом и Сетом дружба приводила меня в замешательство. И все же вот оно, доказательство, что не должно быть так, как есть сейчас. Что, если захотеть, вампиры спокойно уживаются с оборотнями.

Только не всем это по душе.

— Ой! — голос у Сета взлетел вверх. — Ли пришла.

— Ой! Все, пока!

Тишина в трубке. Я положила телефон на сиденье и собралась с духом, чтобы зайти домой, где меня ждет Чарли.

Бедный папа, на него столько всего навалилось… Сбежавший Джейкоб — лишь одна капля в переполненной чаше. За меня, свою едва совершеннолетнюю дочь, которая вот-вот станет женой, он беспокоится куда больше.

Медленно подходя к дому под моросящим дождем, я вспоминала тот вечер, когда мы ему сказали…

Шум подъехавшей патрульной машины возвестил прибытие Чарли, и кольцо у меня на пальце как будто сразу стало в сто раз тяжелее. Я бы сунула руку в карман или за спину, но выдернуть ее из твердых цепких пальцев Эдварда не было никакой возможности.

— Не нервничай, Белла. И не забывай, что ты не в убийстве признаешься.

— Легко тебе говорить!

Зловещий топот папиных ботинок все ближе. Гремит ключ в незапертом замке. Как в фильме ужасов, когда героиня осознает, что не задвинула засов.

— Успокойся, Белла! — шепчет Эдвард, услышав мое лихорадочно забившееся сердце.

Дверь с грохотом распахивается, и я дергаюсь, как от электрошока.

— Здравствуйте, Чарли! — поприветствовал папу абсолютно спокойный Эдвард.

— Нет! — вырвалось у меня.

— Что такое? — удивленно прошептал Эдвард.

— Пусть сначала пистолет повесит.

Эдвард со смехом пригладил спутанные бронзовые волосы.

Чарли вошел в комнату — все еще в форме и при оружии, — заметным усилием заставив себя не нахмуриться при виде нас с Эдвардом в обнимку на диване. В последнее время он так старался хоть чуть-чуть потеплеть к Эдварду, а сейчас мы объявим новость, и все старания пойдут насмарку.

— Привет, ребята! Что нового?

— Мы хотели бы вам кое-что сказать, — безмятежно проговорил Эдвард. — Новости у нас хорошие.

Показное радушие Чарли тут же сменилось грозной подозрительностью.

— Хорошие? — прорычал он, сверля меня взглядом.

— Пап, ты садись.

Приподняв одну бровь, он пристально смотрел на меня секунд пять, затем протопал к креслу и примостился на самом краешке, неестественно выпрямив спину.

— Ты не волнуйся, пап, — прервала я напряженное молчание. — Все в порядке.

Эдвард дернул уголком рта. Всего-навсего «в порядке»? «Чудесно», «великолепно», «замечательно» — вот как надо говорить!

— Конечно, Белла, конечно. Только, если все в порядке, почему с тебя пот градом катит?

— Вовсе нет! — соврала я.

Я прижалась к Эдварду, уклоняясь от папиного грозного взгляда, и машинально вытерла улику со лба тыльной стороной кисти.

— Ты беременна! — загремел Чарли. — Беременна, да?

Вопрос явно предназначался мне, хотя папин испепеляющий взгляд был прикован к Эдварду, и, могу поклясться, рука его невольно дернулась к кобуре.

— Нет! Конечно же, нет! — Я вовремя удержалась, чтобы не подтолкнуть Эдварда локтем — все равно только синяк заработаю. Говорила ведь ему, что именно так все и воспримут. Что еще может в восемнадцать лет заставить кого-то в здравом уме и твердой памяти сыграть свадьбу? («Любовь» — получила я от Эдварда достойный умиления ответ. Нуда, да…)

Чарли слегка поостыл. Видимо, поверил, у меня ведь все на лице написано.

— Хм… Прости.

— Извинения приняты.

Повисло молчание. Потом я вдруг поняла, что оба ждут от меня каких-то слов. Я в панике глянула на Эдварда. Язык не шевелился.

Улыбнувшись, Эдвард расправил плечи и посмотрел папе в глаза.

— Чарли, я понимаю, что несколько нарушил заведенный порядок. По традиции полагалось бы сперва заручиться вашей поддержкой. Ни в коем случае не хотел показаться неучтивым, однако поскольку Белла уже дала согласие, а я не хочу умалять значимость ее выбора, я не стану просить у вас ее руки, но попрошу родительского благословения. Мы решили пожениться, Чарли. Я люблю вашу дочь больше всего на свете, больше собственной жизни, и — по чудесному совпадению — она так же любит меня. Благословляете ли вы нас?

Само спокойствие и уверенность. Завороженная невозмутимым голосом, я на миг увидела Эдварда со стороны, глазами остального мира. Мне показалось, что закономернее нашей новости и быть не может…

И тут я заметила, с каким выражением Чарли смотрит на кольцо.

С остановившимся сердцем я следила, как папа сначала краснеет, потом багровеет, потом синеет. Потом меня как подбросило — не знаю, что конкретно я хотела сделать, может, применить метод Хаймлиха, которым спасают подавившихся, — но Эдвард удержал меня за руку и едва слышно прошептал: «Погоди, дай ему минутку».

На этот раз молчание затянулось надолго. Постепенно краска начала отливать, и цвет папиного лица вернулся к нормальному. Губы плотно сжаты, между бровями складка — я заметила, у папы всегда так, когда он чем-то озабочен. Под его долгим пристальным взглядом я почувствовала, как Эдвард рядом слегка расслабился.

— А чему я, собственно, удивляюсь? — пробухтел Чарли. — Знал ведь, что так оно в скором времени и случится.