Провидение

— Нервы шалят от усталости… ясно. — Я отрывисто кивнула.

Лицо Джареда светилось от радостного облегчения.

— Это невероятно! Годами я мечтал о том, как расскажу тебе все. И вот свершилось.

— И вот я сижу здесь, напротив своего гибридного бойфренда-полуангела, ем торт. Думаю, это победа!

Брови Джареда взлетели вверх, и у него на лбу появились три складки.

— О, вот как. Бойфренд?

Я с трудом сглотнула, чувствуя, как лицо залила краска, взяла бокал с вином и сделала большой глоток.

— Все в порядке? — озабоченно спросил Джаред.

Я прочистила горло.

— Все хорошо. Я просто… я не имела в виду… о-о-о! — застонала я и закрыла лицо рукой.

— Нина, — недовольно начал Джаред, — можно подумать, что меня ужасает одна мысль об этом. — Он убрал мою руку от лица. — Тут нет ничего постыдного для тебя.

— Просто… забудь о моих словах, ладно? — смущенно сказала я.

— Еще чего! — улыбнулся Джаред.

Я непроизвольно и широко зевнула, прикрылась ладонью.

— Отвезу тебя домой, — сказал Джаред.

— Я не хочу домой. У меня остались вопросы, — возразила я, утирая слезы; сдержаться не удалось.

— У нас очень много времени, дорогая, для вопросов и ответов, — сказал он и заправил прядь волос мне за ухо.

Я улыбнулась, поняв, почему он всегда убирает волосы с моего лица, как только мне самой захочется это сделать.

Я снова зевнула и упрямо покачала головой:

— Порез у тебя на лице?

Джаред прикоснулся к ране двумя пальцами:

— Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть тем, кого в мире моего отца называют полукровками.

Услышав это слово, я сморщила нос:

— Для меня это звучит как ругательство.

— Так и есть. Большинство архов считают, что нас не должно существовать, а остальные видят в нас врагов.

— Кто такие архи?

— Есть несколько типов ангелов: серафимы, херувимы, предстоящие… всего их девять. Архангелы выступают в роли защитников людей. Они передают послания, при случае сражаются с демонами и защищают своих талехов от зла, причиняемого им демонами и людьми. Архи есть у всех людей, архам запрещено обижать людей, даже если их талеху угрожает талех другого арха. Они строгие защитники, но и защита имеет ограничения, налагаемые Законом. Клер, Бекс и я — наполовину люди, и это снимает с нас многие запреты; так было и с моим отцом, когда он решил жить среди людей.

— Значит, Гейб превратился в человека?

— Нет. Он утратил способность перемещаться между планами бытия… — Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Джаред взял паузу. — Не мог больше становиться невидимым. Такова цена, когда остаешься без благословения. На архов налагают заклятие, если они остаются с людьми, и это заклятие распространяется на их потомство, хотя и ослабевает с каждым поколением по мере того, как кровь загрязняется человеческими генами, вот так.

— Что за заклятие? — спросила я.

Слова Джареда рисовали гораздо более мрачную картину, чем мои воображаемые крылья и арфы.

— Архи обязаны защищать своих талехов даже после отпадения, и в связи с тем, что приоритеты отпавшего арха, так сказать, слегка изменились, заклятие налагается, чтобы арх продолжал исполнять свои обязанности по отношению к талеху. Отпавшие и их потомки, как архи, не болеют, и их нельзя убить. Но, в отличие от архов, мы испытываем боль, и срок нашей жизни ограничен. Когда умирает наш талех, мы тут же заболеваем и исчезаем.

— То есть ты потерял отца одновременно со мной, — прошептала я.

Джаред едва заметно кивнул и вытер слезу, скатившуюся у меня из глаза. Я увернулась от его руки:

— Пожалуйста, не делай этого. Не утешай меня, ведь отец умер у тебя.

Джаред покачал головой:

— Не могу видеть твоих слез. Особенно когда я рядом и в силах что-то сделать.

— Прости, Джаред.

Я не могла представить себе, каково это — жить в постоянном страхе не только за жизнь моего отца, но в гораздо большем: ведь в случае смерти Джека должен был умереть и Гейб. Новая мысль пришла мне в голову, и мои глаза расширились.

— Я — твой талех?

— Да. — Джаред выпрямился и сел ровнее; печальное лицо полуангела потеплело от какой-то мысли.

— Как ты узнал?

— Мы это чувствуем. Когда тебе больно, ты сконфужена, напугана, больна, счастлива… сексуально возбуждена… — Он на мгновение опустил взгляд, заметно смутившись. — Мы чувствуем это, но не так отчетливо, как сам талех.

— Ты ощущаешь все это вместе со мной?

— Это трудно объяснить. Наверное, я мог бы сравнить это с жужжанием комара над ухом.

— Значит, если я… ударяюсь бедром об угол отцовского стола…

— Я могу почувствовать это, — подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.

— Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью? — Я вскинула бровь.

— Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков, — сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.

— Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?

— Кабинет твоего отца — единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.

Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.

— А… если у меня месячные?

Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.

Я хихикнула. Как в такое поверить?

— Тебя это мучает?

Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:

— У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.

После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:

— А когда ты узнал, что я твоя? — Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: — Когда ты узнал, что я твой талех?

Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.

— Архам назначают подопечных, а вот полукровки…

— Гибриды… — перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.

Джаред улыбнулся:

— Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.

— Многое против вас, — вздохнула я.

— Но есть и за, — уверил меня Джаред. — У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.