– Я повторяю, она очень дорогая, – и, как контрольный выстрел, она лишь слегка ухмыльнулась, убирала в сумку чековую книжку и направилась к выходу.
– Что ж, тогда до субботы, – сказала я ей уже в спину, не получив никакого ответа напоследок.
А ты меня разозлила, так грубить незнакомым людям нехорошо. Мало ли чем они занимаются в свободное время? Кто‑то йогой, кто‑то в тренажерном зале, уроками вокала или кулинарии, а кто‑то просто серийный убийца. Нельзя быть таким недальновидным, это может сыграть потом с тобой злую шутку. На чеке было написано: «Дебра Стэнтон». Что ж, мисс Стэнон, мы с вами обязательно встретимся. И будьте уверены, я научу вас хорошим манерам.
Где там мой мобильник? Вот он. Мои пальцы быстро заскакали по буквам:
«Дебра Стэнтон. Ты не поверишь, что за сука!»
– А где Тара? – спрашивает меня Тайлер, держа в руке ром с колой, усаживаясь поудобнее на диван напротив меня.
– Не знаю, уже должна была прийти. Это она, кстати, предложила сегодня встретиться.
– Бьюсь об заклад, где‑нибудь сейчас суетится или орет на водителя такси, – говорит Диана, не отрывая взгляда от телефона.
– Не сомневаюсь даже. – Я отпиваю свой джин с кампари.
– Не понимаю, как ты можешь это пить, – говорит Тайлер, взглядом указывая на мой бокал.
– Ничего ты не понимаешь. Это очень вкусно. И цвет, посмотри какой цвет.
– Он красный, как маникюр у шлюхи, – подкалывает меня Тайлер.
– Фу! Лучше уж как кровь, – ловлю себя на мысли, что мне было бы интересно попробовать, какая кровь на вкус у других людей.
– О’кей. Этот коктейль красный, как кровь шлюхи с красным лаком.
– По‑моему, ты только что дал название ремиксу Криса де Бурга «Женщина в красном», – говорит Диана, убирая, наконец, свой телефон в сумочку.
– Если бы он сочинил эту песню в наши дни, в этот две тысячи четырнадцатый год, уверен, она так и называлась бы, – он взглядом проводит по публике бара. – Сами посмотрите, вы многих хотя бы тут можете назвать «леди»? Я не имею в виду аристократию или искусственную интеллигенцию. А хотя бы о поведении, манерах, умении вести себя.
– И эту тему затрагивает человек, который дольше выбирает в магазине очередной блейзер, чем раскручивает незнакомую девушку на секс, – усмехается Диана, поправляя свои очки от Persol «typewriter edition» в черной оправе.
– Как раз это и подтверждает мои слова. Ну, сама посуди, разговор с интересным человеком, с девушкой в моем случае, может завести тебя гораздо сильнее, чем самый умопомрачительный минет. Интрига, намеки, неприступность заставляют мужчину, у которого есть больше чем одна извилина, изнывать от желания. А когда тебе хватает пятнадцати минут, чтобы увезти абсолютно любую девушку к себе домой, с утра бывает просто жалко потраченного времени на эти кувырки в постели.
– Но в любом случае, лучше потратить так время, чем быть в одиночестве всю ночь, – вставляю я свою фразу, с которой даже сама не совсем согласна.
– Бывает так. Но у меня правило, которое вызывало немало истерик и хлопаний дверей. Я никогда не остаюсь у девушки спать и не позволяю им спать у меня. По мне это слишком личное, спать с кем‑то в обнимку. И я не могу делать это с незнакомыми девушками. Это как дать ей попользоваться своей зубной щеткой.
– Поправь меня, если я тебя неправильно поняла, – говорит Диана, – то есть трахаться с ней всю ночь и обмениваться всеми видами ДНК и прочее, о чем нам лучше не знать, – это можно. А просто лежать обнявшись и проспать до утра для тебя неприемлемо и противоречит твоей утонченной натуре?
– Немного претенциозно, – Тайлер качает головой, – но в целом именно так.
– Ты больной, мой друг, ты больной, – резюмирует Диана.
– Ой, кто бы говорил, – возмущается Тайлер, поправляя свои кожаные браслеты на руке, – напомни‑ка нам, из‑за чего ты порвала с последним парнем?
– Ты опять? Вот покоя тебе это не дает, – закатывает глаза Диана.
– Хорошо, я напомню. Ты порвала с тем красавчиком только потому, что он делал опечатки в эсэмэсках. В чертовых эсэмэсках, которые сейчас состоят из одних лишь смайликов и слов типа «лол».
– Это были не опечатки! – видно, что ее задели за живое. – Это были орфографические ошибки в простейших словах. Я ничего не могу с этим поделать. Это то же самое, если бы ты встречался с девушкой, которая пела бы голосом, как у чау‑чау. Или если бы у Ким был парень, который называл цветы сорняками или вениками.
– Диана права, – говорю я, – невозможно быть с таким человеком. Если уж не разделяешь интересы, хотя бы проявляй уважение.
– Но работа – это не то, что ты есть. Это только лишь часть тебя, – говорит Тайлер.
– Серьезно? – спрашиваю я. – То есть, когда мы гуляем по улице и ты замечаешь какой‑нибудь уличный бэнд, мы, конечно же, не стоим по полчаса, сначала слушая их, а потом еще ждем полчаса, пока ты поговоришь с ними и предложишь прослушивание. И, естественно, мой дорогой Тайлер, ты постоянно не стучишь в такт музыке по всему, что издает звук.
– Хорошо, Тайсон, этот раунд за тобой. Но все равно парень был неплохой.
– Может, тебе дать его номерок, Тайлер? Я вижу, он тебе приглянулся, – подмигивает ему Диана.
– Ну вот, опять твои гейские шуточки. Подожди еще пару лет, и за них будут сажать в тюрьму.
– Плевать, – говорит Диана, – это свободная страна. Их не устраивают притеснения, меня не устраивают их парады и постоянное изображение из себя жертв.
– Не знаю, о каких притеснениях ты говоришь, Диана, но если ты гетеросексуален, у тебя нет шансов устроиться в сферу моды, стиля, искусства и, Тайлер не даст соврать, в шоу‑бизнес.
– Ким права, – кивает Тайлер, – даже если ты стопроцентный натурал и вдруг становишься популярным, однажды в твою дверь постучит твой пиарщик или пресс‑секретарь и скажет, что для того, чтобы пластинки лучше продавались, тебе нужно взять в рот. Причем необязательно на самом деле это делать, но засветиться в гей‑клубах и признаться, что ты готов ко всем формам любви, придется.
– Я в жизни тебе не поверю, что все эти разоблачившие себя звезды на самом деле натуралы и сделали это только для пиара, – возмущенно фыркает Диана.
– Ну нет, это из ряда фантастики было бы, – говорит Тайлер. – Просто уточняю, что не все они искренне говорят о своей ориентации.
– Искренность вообще сейчас не в моде. Как и любовь, – произношу я, смотря куда‑то вдаль сквозь толпу.
– К чему ты это? – спрашивает Тайлер, но вопрос так и остается без ответа, так как к столику буквально подбегает Тара со слегка всклокоченными волосами и горящими глазами.
Комментариев нет