Приют

– Нет проблем, крошка. – С этими словами Митрич начал суетливо подталкивать девушку к распахнутой двери «пятерки». – Паркуйся в наш лимузин.

В каком‑то необъяснимом трансе Ярик наблюдал за происходящим. Подсознательно он отчаянно желал, чтобы их вид, в особенности Митрича с его засунутой за ремень «пушкой», поверг эту девушку в шок, и он даже видел в своем воображении, как она с воплями отшатывается от его сумасшедшего брата и бросается наутек. Однако девушка как ни в чем не бывало подошла к машине, и Митрич услужливо открыл ей дверь. Ярик чертыхнулся.

– Что он делает?! – срывающимся голосом прошептала Рута.

– Вы подбросите меня в Гриднев? Похоже, у меня сломано ребро, – сказала девушка, усаживаясь на заднее сиденье.

Митрич захлопнул за ней дверь и, ковыляя, обошел машину с другой стороны. На его лице застыла безумно‑дебильная улыбка, улыбка прыщавого подростка, впервые испытавшего оргазм.

– Ну, и чего мы такие пасмурные? Але, Ярик! – Митрич ткнул его в спину. – Заводи эту колымагу, нам пора ехать.

– Куда? – Ярику казалось, что он слышит свой голос со стороны – чужой и неприятный на слух.

– Куда? – переспросил Митрич, дотронувшись до раздутой лилово‑синей губы. – Наверное, в цирк. Я буду жонглировать твоими яйцами и орать при этом «От улыбки станет всем светлей». Ярик, не испытывай мое терпение.

Ярик повернул ключ зажигания, и «пятерка», заурчав, тронулась с места.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил Митрич после минутного молчания.

– Валя, – коротко ответила девушка.

– Валя, – мечтательно произнес Митрич. – У тебя привлекательное имя, когда его произносишь, кажется, будто тебя гладят шелковыми пальцами… Валюша, хочешь чего‑нибудь выпить?

Короткий смешок.

– У тебя большой выбор? И, если уж на то пошло, как зовут тебя?

– Начну с конца. Я Дима, но все друзья зовут меня Митричем. А это – мой брат, его зовут Ярослав, или Ярик. Хе‑хе, Ярик‑Лошарик… Та хмурая красотка – Рута. Только не смотри так на Ярика, ты не спутаешь нас, хоть мы с ним и близнецы. А отличить нас просто – я умею говорить, а он все время чешется, смердит и пускает слюни…

– Митрич! – раздраженно оборвал его Ярик. Они подъезжали к развилке.

– А что касается выбора горячительных напитков… – не слыша его, шамкал разбитым ртом Митрич, неловко пытаясь приобнять Валю.

Ярик направил машину к лесной дороге.

– Почему мы не поехали прямо? – ровным голосом спросила Валя, но Ярик уловил в нем проскользнувшую напряженность. – Я же сказала, мне нужно в Гриднев.

– Забудь об этом, прелесть, – сказал Митрич. Он с блаженным видом положил свою руку на плечо девушки. Куртка его задралась, и Ярику стало не по себе. Весь левый бок брата был красным от крови, повязка слезла, открыв рану, оставленную «розочкой» в баре. Неужели он ничего не чувствует?

– То есть как это «забудь»? – изумилась Валя. – Мне нужно к врачу. Если надо, я заплачу вам, – дрогнувшим голосом добавила она.

Рута что‑то пробормотала насчет того, как не повезло бедняжке.

– Послушайте… Послушай, Дима, скажи своему брату, пусть разворачивается… – Судя по интонациям, Валя была на грани истерики. – Я понимаю, что вы сами попали в переделку, но я буду молчать!

«Пятерка» съехала с автострады на лесную дорогу, и машину затрясло на ухабах. Митрич болезненно вскрикнул и часто задышал:

– Ярик, туда тебя и обратно, сбавь скорость! Из меня опять льет, как из недорезанной свиньи!

Ярик ослабил давление на педаль и вытер пот со лба. Голова раскалывалась от боли, у него наверняка сотрясение мозга. Но больше всего его беспокоила простреленная рука. Сначала боль была острой и даже невыносимой, она беспорядочными толчками распространялась, как паутина, по всей руке. Теперь вспышки утихли, рука тупо ныла, постепенно деревенея. Митрич, черт бы его побрал! Ярик вспомнил бешеное лицо брата, когда он полоснул его бритвой. Если бы вместо его кисти под руку Митрича попалась его шея, то сейчас стынущий труп Ярика глодал бы тот облезлый пес.

– Я прошу вас… Черт возьми, я не хочу ехать в этот лес! Останови машину! Как там тебя, Ярослав… Ярик! Останови эту колымагу! – Голос Вали сорвался на крик.

– Спокойней, крошка, не нервничай. Помни простое правило – нервные клетки не восстанавливаются, – прогнусавил Митрич.

– Да пошел ты!..

– Тихо, тихо, Валенька.

Сзади послышалась какая‑то возня.

– Убери свои руки от меня, козел. Я буду кричать!

– Кажется, я где‑то слышал сегодня эту фразу. Но если ты хочешь кричать, то пожалуйста. Ты думаешь…

– Тихо! – переменилась в лице Рута. – Слышите?!

– Выпустите меня отсюда, или…

– Заткнись! – рявкнула Рута, грозно повернувшись к Вале, глаза ее гневно сверкнули. У нее был такой вид, что Валя сразу умолкла. – Притормози, – негромко сказала она. Ярик послушно остановил машину. Наступила тишина.

– Ты что‑то… – начал вполголоса Ярик, но Рута бесцеремонно закрыла ему рот своей горячей ладошкой.

Только теперь он услышал. Они все услышали. Этот звук нельзя было спутать ни с чем другим – нарастающий вой милицейских сирен, заставляющий стынуть кровь в жилах. В какой‑то самый страшный момент, когда зловещие монотонные завывания машин (сколько их, две, три?) стали громкими до невозможности, Ярик решил, что они свернули с дороги и едут вслед за ними. Его так и подмывало вдавить до упора в пол акселератор и рвануть в спасительный лес, но он понимал, что сейчас необходимо выждать. Сирены стали затихать, и вскоре на дороге воцарилась тишина. Митрич облегченно вздохнул, но Ярик продолжал неподвижно сидеть, обливаясь потом.

Милиция. Их уже ищут.

Эта мысль повергла Ярика в пучину отчаяния. Что их ждет? Не лучше ли выбросить белый флаг и сдаться? Он вдруг почувствовал, что смертельно устал, даже боль куда‑то исчезла.

– Они нас не заметили, – словно успокаивая себя, утвердительно сказал Митрич. – Рута, а у тебя классный слух!

– Не жалуюсь, – сухо бросила она. Ярик завел машину.

Валя, до этого угрюмо молчавшая, снова подала голос:

– Теперь‑то вы можете меня высадить?

Митрич театрально вздохнул и сказал, будто объясняя элементарные вещи несмышленому ребенку:

– Булочка моя, ты так ничего не поняла? Мы теперь одна большая семья.

– Что?! – задохнулась от возмущения девушка, и Митрич залился лающим смехом:

– Ладно, ладно, я пошутил. Составь мне компанию и ни о чем не беспокойся.

Наступила неприятная пауза.

– Глядя на тебя, трудно представить, что ты страдаешь одиночеством, – проговорила Валя. – Так куда мы едем?

– Ты знаешь эти места? – Митрич проигнорировал вопрос девушки. Он снова завозился на сиденье, доставая очередную бутылку, на этот раз виски. – И вообще, что такая кошечка, как ты, делала в этой глуши? – Он остановил на ней свой цепкий, настороженный взгляд.

Валя улыбнулась краем рта:

– Забавный ты парень, Митрич.