– Вставай, Кари, – в полголоса позвал молодой человек.
Ответом ему было лишь недовольное бурление слов внутри горла.
– Я жду.
Кари с трудом разлепила один глаз.
– Пять минут?.. – с надеждой попросила она. Мариус замотал головой, и Кариль надулась, точь-в-точь как делают дети.
Микроволновка запищала, возвещая о том, что пончики нагреты, а ее работа выполнена.
– Видишь, микроволновка уже работает, – сквозь улыбку сообщил Мариус, вставая. – И тебе тоже надо бы.
– Пытки какие, люди добрые… – пробурчала Кариль в одеяло. – Сам спать зовет, а с утра пораньше будит еще… Изверг какой-то.
– Давай-давай, – подгонял ее Мариус тем временем.
Голос его доносился уже из коридора. Кариль присела на кровати и посмотрела в дверной проем, удивившись, что ее мучения так неожиданно прервались.
– Кофе на столе, а пончики я пока не вынимал из микроволновки, чтобы они не остыли. Не забудь достать их. Я буду в машине – надо ее завести. У тебя пятнадцать минут.
Улыбнувшись ей, парень исчез в дверях, оставив Кариль наедине с собой, к тому же – в полной прострации.
Да, дела… Пятнадцать минут. И это на то, чтобы одеться, умыться и поесть…
Если женщину поставить перед фактом, она в большинстве случаев немного поспорит, но так или иначе примет его как должное, в конечном итоге подстроившись под него. Вот если бы Мариус не сказал: «у тебя пятнадцать минут» тоном, не претерпевающим никаких возражений, то на вряд ли Кариль вообще бы встала сегодня утром. Скажи ей: «за пятнадцать минут управишься?», и она бы так и лежала бы до вечера в уютной постельке, никем не тревожимая. Кроме директора школы. Которого, впрочем, можно легко игнорировать, легким движением пальца выключив телефон.
Но нет – нет иного пути.
Чувствуя себя солдатом на службе, одевающемся, пока горит спичка, Кариль кое-как собралась и уже через восемь минут вытаскивала пончики из микроволновой печи, весьма ловко перемещая их в ротовую полость и стискивая своими только что почищенными зубами.
Проверив, все ли она выключила и закрыла, все ли тетради забрала, она наконец вышла из квартиры, не забыв (что удивительно в таком состоянии) закрыть за собою дверь.
Голова сама по себе клонилась вниз – было очевидно, что желание спать, возникшее уже с утра, с течением дня будет только лишь усиливаться. Ну вот как все-таки повезло богатеям, которые могут спать себе и спать, сколько душе угодно, а ей – умной и самостоятельной, ни от кого не зависящей – приходится вставать ни свет ни заря и ехать на работу, чтоб только провести последующие несколько часов в компании довольно неприглядных личностей. Тут тебе и полнота, и худоба, и вонь, и гонор, и смех, и слезы – прямо не школа, а мыльная опера с примесями хоррора и намеками на многосерийность и тотальную бессюжетность.
Какого черта она вообще туда ходит?
Додумывать мысли пришлось уже в машине, хотя как она там очутилась, Кариль не поняла совершенно. Оно и не мудрено – сколько вчера она выпила? Куда тут на утро быть огурчиком? Тем более в такую-то рань? Благо еще, Мариус молчит себе и тихо-мирно рулит. Не хватало еще разговоров, утреннего – достаточно. Еще – увольте.
Случайно вспомнилось письмо этого злосчастного Оэджи. Почему-то оно словно застряло под корочкой мозга. Словно заноза под ногтем, обломавшаяся прямо у основания – никак не вытащишь, а забыть не получается, ибо болит и ноет. Наверное, все дело было в том, что она перечитывала одно и то же чуть ли не с десяток раз. Неудивительно поэтому, что информация на клочке бумаги буквально впечаталась в мозг.
Тетради были запиханы в сумку, а сумка покоилась на коленях – Кариль никогда не оставляла ее ни сзади, ни где-то еще. Это была не вещь, это была часть ее тела – полноценная третья рука, и поэтому она постоянно была рядом.
Кинув взгляд в нутро своего всегдашнего спутника, Кариль, заметив тот самый листочек, о котором только минуту назад вспомнила, выудила его и принялась перечитывать. В который уже раз.
Мариус, стрельнув глазами в сторону зашевелившейся подруги, поинтересовался:
– Опять тот листок?
Девушка промолчала, дочитывая до конца. Брови были сдвинуты, что показывало, как сильно Кариль напрягает свой мозг и заставляет мысль течь в правильном направлении, хотя той так и хотелось завернуть куда-то или исчезнуть вовсе. Слишком уж ныла голова, чтобы еще заставлять ее работать. Но, подумав, что раз от боли в мышцах помогают физические упражнения, то от головной боли вполне излечит умственная активность, девушка перестала мучиться и вместо этого принялась думать и разбирать по частям то, что вновь взяла в руки.
– Ты не забыла, что мне обещала?
Девушка быстро посмотрела в сторону Мариуса и тут же отвернулась, уставившись на дорогу и прикидывая, сколько оставалось еще до школы. Оказывается, они уже подъезжали, так что был смысл готовиться к новым тяготам и мукам, а также – настраиваться на работу, хоть это и казалось сейчас крайне трудным и чуть ли не невозможным.
– Что-то я не припоминаю, что я тебе именно обещала, – с нажимом ответила она. Сейчас ее раздражало все. И это понятно – когда человек не высыпается, его легко выводит из себя абсолютно любая мелочь. Вот и сейчас то же происходило: Мариус был под прицелом, и, сделай он шаг влево-вправо, Кариль могла его пришибить на раз.
Но парень, очевидно, был не таким идиотом, как все остальные. Казалось, он знает, где можно подорваться при прогулке на этом минном поле, и поэтому так мастерски обходит все опасные места.
Не зря же Мариус работает психотерапевтом. Надо отдать ему должное – в отличие от множества «профессионалов» в данной области в наше время, он был действительно хорош в плане понимания людей. Он не просто сидел на своем кресле и, слушая очередного пациента, кивал в такт льющимся словам, смотря при этом на часы и время от времени предлагая всякие разные тестики. Нет, Мариус на самом деле мог слушать. Он вслушивался, интересовался деталями и через какое-то время полностью окутывал себя тем, что ему говорили. Он не нагружал себя сыпавшимися на него проблемами, но он умел вообразить их в качестве табличек перед собой. Пока пациент говорил, Мариус мысленно проводил линии от одной дилеммы к другой, что-то подмечал, что-то подчеркивал, делал выводы и проводил параллели. Он работал. Он на самом деле работал, а не просто так просиживал сиденье кресла.
Ему не стоило труда разобраться в человеке. Нет ничего удивительного в том, что он давно раскусил, что из себя представляет душа Кариль. Он давно разгадал все ее секреты, принял все ее минусы и увидел ее с разных сторон. Можно сказать, что он съел изюминку. Он знал ее от и до. И их отношения были идеальными, потому что Мариус всегда знал, что нужно делать в той или иной ситуации. Вот и сейчас он прекрасно справился с нависшей неприятностью.
– Приехали, – сказал он спустя некоторое время, за которое Кариль успела остыть и отдохнуть, убрать палец с курка воображаемого пистолета и дать своей жертве время уверенность в своей безопасности.
Девушка повернулась в сторону Мариуса и поймала его взгляд.
– Я не знаю, из какого он класса, – начала она. Теперь уже она сама хотела говорить об этом. – Оэджи, я имею в виду… Но я думаю, можно пойти к директору и запросить списки учеников разных классов. Оэджи – это все-таки не такое уж частое имя. Я даже и не думала, что кто-то еще называет своих детей так, – краешком рта Кариль улыбнулась. Мариус молчал, внимательно слушая и не спуская глаз с лица собеседницы. – Сколько сейчас времени?
Парень быстро глянул на наручные часы и ответил:
– Восемь.
– Хм. Хорошо. Тогда я успею зайти прямо сейчас. Не знаю только, в школе мистер Гринтон или нет. Поищу его…
Кариль взялась правой рукой за ручку двери и слегка приоткрыла ее.
– До вечера, – улыбнувшись, промолвила она и, потянувшись к Мариусу, легко поцеловала его в губы. – Обязательно поговорю с этим мальчиком и сделаю все возможное, чтобы ваша встреча с ним состоялась как можно скорее.
Кариль снова улыбнулась. Мариус улыбнулся ей в ответ.
5
– Есть кто? – приоткрыв дверь и заглянув в кабинет, спросила Кариль. На секунду она замерла, прислушиваясь, но, так ничего и не услышав, раскрыла дверь шире и протиснулась в помещение.
Комментариев нет