Ее лицо покраснело от негодования и от неприятных воспоминаний. Прошло два года, но ничего не забылось.
– Я сама решаю, где мне быть и с кем общаться! – продолжила она негодовать, даже не заметив, что Сесилия молча слушает ее, никак не комментируя. – И никакой Смотрящий мне не указ! Прошли те времена, когда они имели над маликами какую‑то власть! Тьфу! Мерзость! И как только Прародительницы допускали такое? Я разозлилась. Да‑да, во мне взыграло тщеславие! И я задалась целью покорить Бардока! Дура! И не смотри на меня так, Сесилия, это я сейчас понимаю, что сглупила, а два года назад мне эта идея казалась великолепной! К тому времени я уже обзавелась влиятельным покровителем, и у меня все было в шоколаде. Но вот Бардок… – Тут Вивьен слишком резко поморщилась и негромко вскрикнула: – Зараза… Это я не про тебя и не про Бардока. В общем, не буду вдаваться в подробности, они тебе и не интересны будут, но когда я добилась своего, то реально поняла, что нельзя быть Смотрящим с маликами. Слишком опасно, что ли. Не знаю… Бардок меня перестал интересовать, хотя он мне и предлагал вполне роскошные условия нашего сотрудничества. Ты не поверишь, я с ним даже ни разу не трахнулась… Прости, переспала. Ха. Держала его на коротком поводке. – Тут Вивьен, видимо, вспомнила что‑то забавное, потому что ее глаза ярко заблестели. – Но потешалась я конкретно. Самое смешное было, что он ни разу не сделал попытки взять меня силой. Хотя ты его видела. Злой. Агрессивный. Большущий. Ему меня заломать на раз плюнуть. Но нет… Он терпел. И делал предложение одно заманчивее другого. И знаешь, я почти готова была согласиться. – Голос Вивьен поутих так же внезапно, как и завелся. Девушка даже присела на кровать, поправила черно‑красный пеньюар, что был накинут на покатые белоснежные плечи. – Но тут встретила Матиса. Дальше ты все знаешь.
Речь Вивьен не произвела на Сесилию должного впечатления, лишь изредка вызывала отторжение вульгарными словечками. Аналогичная история приходила девушке в голову, осталось лишь убедиться в правильности ее выводов.
Получается, Бардок – отвергнутый возлюбленный. Кто‑кто, а он никак не ассоциировался с тем, кому можно отказать. Скорее он выставляет томно вздыхающих по нему наивных влюбленных глупышек, привлеченных аурой таинственной мрачности, что витала над ним. А отказать такому…
Сесилия посмотрела на Вивьен.
Сестра могла.
И именно из упрямства. Из‑за того, чтобы потешить ущемленное самолюбие.
Вивьен часто играла с огнем. Еще с раннего детства. Ей всегда было жизненно необходимо получить то, что нельзя.
– Да, дальше я твою историю знаю.
– А с чего интерес к моим отношениям с Бардоком?
– Ты упустила рассказ про них, вот и поинтересовалась.
Сесилия не собиралась перед Вивьен держать отчет. И о сегодняшнем визите господина Алекса умолчала.
– Было забавно. Серьезно. Мне покорять его, а потом отторгнуть. Сестрица, ты бы видела его надменное лицо, когда я ему сказала «нет». – Вивьен предалась воспоминаниям и хмыкнула.
Сесилия нахмурилась. Она не находила ничего забавного в том, чтобы потешаться над кем‑либо. Пусть даже и над таким несносным человеком, как Бардок.
– А ты не боялась его мести?
– Ты смеешься? Естественно, когда он орал на меня и грозился придушить или выгнать из Мелорида, я пугалась. Но ненадолго. Он же влюблен в меня до безумия. До сих пор. Поэтому я и не сомневаюсь, что он мне поможет. Ответит тебе согласием.
А вот Сесилия после услышанного ох как засомневалась.
И еще ей хотелось бросить сестре, что та – права. Вивьен – дура.
– Что‑то он тянет с ответом. Более того, не спешит услышать твою просьбу, – Сесилия сделала акцент на слове «твою».
Но сестра, как всегда, пропустила важное мимо ушей.
– А зачем ее слушать? Он и так понимает. Зачем малике потребовался Смотрящий? Чтобы спуститься в Темный Мир, и только. Все логично. А Бардок не дурак.
Сесилия откинулась на спинку кресла и посмотрела на сестру.
Та на самом деле не понимает, что происходит?
Видя ее беспечные глаза, пришла к выводу – нет, не понимает.
Ничто не учит ее.
– Мне он не нравится, – высказалась Сесилия.
– А он и не должен тебе нравиться, – усмехнулась сестра с видимым превосходством.
Сесилия покачала головой. Вивьен порой бывает невыносимой.
– Почему именно он?
– В смысле?
– Почему именно к майстрису Бардоку надо было обращаться? Неужели в Мелориде нет других Смотрящих?
– Может, и есть. Но я их не знаю! – В голосе Вивьен появились панические нотки, и она, извернувшись, схватила кристалл и поднесла его к лицу, чтобы быть максимально ближе к Сесилии. – Сестренка, ты же не повернешь обратно? Не откажешься?
О, как мы заговорили.
– Я не думаю, что с Бардоком мы сработаемся.
– Сесилия, прошу… Погоди, не горячись! Да, Бардок не лучшая партия! Но искать кого‑то другого… Знакомиться с ним… Все объяснять! И непонятно еще, согласится ли Смотрящий на наше предложение… Нет, Сесилия, нет! – говорила Вивьен лихорадочно, сбиваясь и заметно нервничая. – Сесилия, мы обо всем с тобой договорились! Ты же согласилась! И я… Сесилия, у меня нет сил больше сидеть в этом зачуханном Уликсе! Я снова хочу жить в Мелориде!
– Этот самый зачуханный Уликс – мой дом, – раздраженно бросила Сесилия. Пора прекращать разговор. Еще немного, и они поругаются.
– Да‑да, – закивала Вивьен, готовая мгновенно согласиться со всем, что скажет сестра, лишь бы та не передумала осуществлять их затею. – Твой дом. Я знаю. И все же… Ты же не передумаешь? Нет?
– Нет, – еще больше раздражаясь, ответила Сесилия и погасила кристалл.
Настроение испортилось окончательно.
Лучше бы она не беседовала с Вивьен. Так всегда. Общение с ней способствовало резкому понижению настроения.
Злясь на себя и в первую очередь на свое малодушие, на то, что повелась на уговоры сестры, Сесилия собралась лечь спать пораньше. Но вспомнила, что у нее вскрыт замок. Посмотрела на дверь. Внутренняя щеколда целая. От незваных гостей уберечь сможет.
Переодевшись в теплый халат и распустив волосы, Сесилия уже готовилась лечь спать, когда услышала шуршание у двери. Не может быть, чтобы к ней пожаловал кто‑то еще!
Полная решимости пресечь негодяя, что шебаршится у двери, и наутро пожаловаться хозяевам гостиницы, Сесилия распахнула дверь, рассчитывая на эффект неожиданности. Но сама замерла в удивлении, обнаружив, что причиной ее беспокойства стал мужчина в форме рабочего.
– Вы кто? – спросила она, придя в себя.
– Извиняйте, госпожа, за беспокойство. – Мужчина поклонился. – Я тут шабашу… Вот велено вашу дверь, значится, починить.
– Кем велено?
– Да господами. А тем отдал распоряженьице какой‑то важный майстрис. Так что вы уж извиняйте… Я тут постучу малость, ладненько?
Комментариев нет