Звонко прозвучали копыта лошадей по укрепленному пластинами железа мосту, со скрипом открыла проход решетка, и мы въехали во внутренний двор. Идеально чистый двор…
– Эту отмыть, – Динар почти швырнул меня двум охранникам, – от нее несет орками.
– Чистоплюй, – высказалась я, обидевшись за орков, которые, в отличие от нашей знати, мылись каждый день.
Даллариец усмехнулся, очень мрачно, и торопливо взбежал по лестнице в главный вход замка. Меня провели по одному из служебных и передали трем запуганным служанкам.
– Дитятко, – всплеснула руками старая женщина, – такая молоденькая, откуда ты?
– Рот закрой, – стражник безо всякого стеснения толкнул старуху, – приказано вымыть.
Он все же заметил мой очень внимательный взгляд, даже отступил, видимо впечатлившись, только тогда я произнесла:
– Пошли вон!
Не подчиниться они не смогли бы! Оба попятились и так спиной и вышли. А мне предстояло мыться в теплой воде, и сама мысль об этом была приятной.
Динар ввалился в момент, когда я млела в теплой ванне, позволяя служанкам мазать кремом мои многострадальные ручки. Не пьяный, но изрядно выпивший, весьма довольный собой, в штанах, босиком и без рубашки. Вид полуголого бывшего правителя Далларии впечатлял наличием развитой мускулатуры и… обильной рыжей порослью на груди.
– Мм, – прокомментировала я вторжение, – если смотреть исключительно на вашу область выше живота и ниже шеи, это навевает приятные воспоминания об орках.
– Насколько приятные? – Динар жестом выгнал служанок и вольготно устроился на краю ванны, опустив в мою воду свои ноги!
– Весьма приятные, – я огляделась в поисках полотенца или простыни, намереваясь покинуть оскверненную его лапами воду.
– Желаете чего‑либо? – пытаясь выглядеть любезным, поинтересовался медноволосый.
– Сомневаюсь, что в ваших силах исполнить мое желание, – имитируя искреннюю печаль, сообщила я.
– А вы озвучьте ваше желание, – с этими словам весьма немаленькая ступня рыжего изобразила нечто вроде поглаживания моей ноги, скрытой водой и пеной.
– Ах, нет, – поиграла в кокетство я, – разве я посмею просить о… подобном.
– Будьте смелее, Катриона, – Динар нагнулся, и теперь его рука по‑хозяйски исследовала мою ступню.
Ситуация была окрашена абсурдом в не меньшей степени, чем неприличным намеком. Но продолжать игру мне казалось верхом безрассудства.
– Ах, Динар, – я смущенно, совсем как Лориана, похлопала ресницами, – ну только если вы настаиваете.
– Я настаиваю…
– Увы, – всплеснув ногой, я окатила излишне распалившегося правителя, – мое желание – чтобы вы сдохли, но…
– Но что? – взбешенный Динар обтерся приготовленной для меня рубашкой.
– Но ваше самоубийство было бы слишком скучным, не находите? – О да, именно такое лицо у него было, когда отец насмехался над этим гордым далларийцем. И я мечтательно продолжила: – Ваша смерть в виде случайности… пожалуй, тоже не удовлетворила бы моей жажды мести. О нет, я предпочитаю, чтобы вы страдали долго и весьма мучительно. Чтобы молили о смерти, проклиная тот день и час, когда… – Я, не скрывая своей злости, поднялась на ноги и, совершенно игнорируя факт отсутствия на мне какой‑либо одежды, завершила свою мысль: – Когда посмели встать на моем пути!
– Вы… похудели, – внезапно произнес Динар, совершенно испортив мою речь.
Обидно.
– Данное высказывание мне следует связать с вашим появлением во время моих водных процедур? – ледяным тоном поинтересовалась я, отобрав рубашку и вылезая из ванны.
Дальше – театр абсурда: он попытался меня остановить, но, поскользнувшись на куске затонувшего мыла, повалился в воду.
Я не могла упустить такой шанс! Оседлав бессознательного гада, несколько раз приложила его головой о край ванны, благо в воде вес его тела уменьшился, затем принялась душить. Наслаждение от удушения бывшего правителя Далларии не портил даже тот факт, что в момент мести одежды на мне не наблюдалось. Но, к моему искреннему сожалению, медноволосый слишком быстро пришел в себя, и пришлось покинуть место несбывшегося убийства, чтобы роль удушаемой не досталась мне.
Отфыркивающийся и взбешенный Динар выскочил из ванны, когда я уже грелась у камина, завернувшись в найденную на кресле простыню.
– Ты! – завопил даллариец.
– Что случилось? – Да, я умею изображать святую невинность.
– Ты…
– Вы упали, – продолжая хлопать ресницами, сообщила я, – видимо желая принять ванну, и я не стала вам мешать.
– А? – Медноволосый дотронулся до того самого места, которым я усиленно молотила по краю ванны, и поморщился, – не понимаю… мне показалось, что вы меня душили в весьма… фривольном виде.
– Я? Душила вас? – Действительно, глупость какая!
Нужно было треснуть чем‑то большим и травмоопасным. Однако я сплоховала. С другой стороны, убить его там, в ванне, было бы слишком… милосердно. Да, я злая и на память никогда не жаловалась!
– Утырка, – прохрипел Динар, продолжая держаться за голову, – мы еще… поговорим.
Судя по его шатающейся походке, разговор откладывался.
Меня уложили спать в каморке с зарешеченным окном и дверью, которая запиралась только снаружи. Ночь прошла относительно спокойно, если не считать лекаря, которого все же вызвали спустя несколько часов для обследования пострадавшего при падении Динара.
* * *
Утро началось с унижения. Заикаясь и путаясь в словах, управляющий Ирено сообщил, что я буду исполнять обязанности… личной горничной Динара. Он самоубийца!
Вообще день был на удивление полон открытий. Оказывается, служанки убирают в комнатах, когда там никого нет, и вваливаться с тряпкой и ведром, когда «господа», а точнее, Динар, изволят переодеваться, не только неприлично, но еще и запрещено. Несмотря на вышесказанное, покидать комнату даллариец уже не спешил, видимо факт моего унижения доставлял его больной и перевязанной голове удовольствие. Лично мне доставляло удовольствие как раз лицезрение его обмотанной бинтами головы.
Еще выяснилось, что пол мыть я не умею, а у медноволосого достаточно времени, чтобы обучить меня этому и проконтролировать процесс.
– Динар, – меланхолично заметила я, когда от указаний он перешел к изучению моего вида сзади, не забывая давать команды типа «еще вон в том углу вымыть», – как тебе эта мысль пришла в голову?
– Какая? – лениво поинтересовался даллариец.
– Сделать меня своей личной горничной. – Я продолжала пачкать чистый до моего здесь появления пол.
– Сам поражаюсь своей гениальности, – сообщил ублюдок, – теперь еще сменишь белье на постели, а после заката придешь лично уложить меня в кроватку.
– Как пожелаете, мой господин, – почти ласково ответила я.
Заподозрил что‑то… Но чье‑то срочное донесение вынудило отложить подозрения. Тем лучше.
Медленно встаю, долго и мучительно меняю наволочки, простыни и воюю с пододеяльником. Непросто наследной принцессе заниматься подобным впервые в жизни!
Но, едва завершив, королевским жестом отбрасываю верхнее покрывало и опустошаю ведро с грязной водой. Мусор с совка следует сверху, затем все это благопристойно маскируется покрывалом и остальными спальными принадлежностями. Динару, прежде чем поручать мне подобное «унижение», следовало бы выяснить, за что меня так «любят» наши придворные.
Комментариев нет