Пограничник

— Ты жив? — спросил он Павлика.

Тот в ответ мотнул головой.

Иван кое-как встал, поставил мальчика на ноги, отодвинул его себе за спину, перекинул «Сайгу» вперед и, как только «медведь» зашевелился, выбираясь из-под мотоцикла, выстрелил ему в голову. Зверь упал.

Иван схватил Павлика за руку, и они подбежали к Веронике. Девчушка лежала поодаль в зарослях бурьяна. Услышав Ивана, она с ужасом обернулась, думая, что это звери.

— Ты как, цела? — спросил Иван, бесцеремонно ощупывая Веронику.

Она покивала. Иван заметил, что ее бьет крупная дрожь — от страха.

— Идти можешь? — спросил Иван и поставил ее на ноги. Вероника вскрикнула, видимо, она все-таки слишком сильно ушибла ногу.

— Ладно! — Иван подхватил ее на руки, обернулся, чтобы вернуться к мотоциклу, и замер.

Над «Ямахой» стояли три громадных мутанта. Они обнюхивали убитого зверя и рычали, не решаясь приблизится к Ивану. Осторожничали. Потом они разделились и двинулись вперед, стараясь окружить Ивана и прижать его к ограде. Иван перекинул Веронику через плечо, чтобы было удобнее стрелять.

— Павел! Медленно отходим! Слышишь? Медленно! Если побежим, они догонят. Понял? — Иван несколько раз выстрелил по животным и стал отступать.

Мутанты выжидали. По-видимому, они знали, — откуда? — что их жертвы не могут быстро передвигаться, а значит, никуда не денутся. Теперь главное для них было — не упустить добычу и уцелеть.

Внезапно где-то совсем рядом, так уж показалось Ивану в тот момент, ударил колокол. Иван посветил вперед и обрадовался: впереди в ограде показалась фигурная калитка. Они, то и дело оглядываясь, добрались до нее. Вросшая в землю калитка была приоткрыта — ровно настолько, чтобы в нее протиснулся человек. Иван всмотрелся в темноту сада и с удивлением увидел на башнях малинового здания кресты.

«Храм!» — догадался он. Там, в гуще заброшенного, заросшего сада все эти годы был маленький православный храм. Быть может, именно здесь крестили и его? Но не это поразило Ивана и даже не звон колокола, — кто знает, быть может, это случайность? — а то, что в окошке церквушки горел свет. Там жгли свечи. Там были люди. Иван прикинул расстояние от калитки до крыльца. Успеют они добежать? Нет, не успеют.

Он снял Веронику с плеча, поставил на ноги. Он потерял Марию и совсем не хотел потерять этих двух маленьких, покинутых всеми детишек.

— Паша, Ника, кажется, там люди. Ника, постарайся. Бегите к крыльцу, я задержу тварей. Все! — он протолкнул детей внутрь, увидел, как они сначала неуверенно, а потом все быстрее бегут к крыльцу, и обернулся, чтобы встретить врага. Что ж, он был солдатом. Ему не привыкать.

Магазина «Сайги» хватило ненадолго. Иван заметил, что он слишком нервничает и много патронов тратит зря. Чтобы выиграть время, он бросил в кусты одну за другой две гранаты, перезарядил «Сайгу». Хищники отступили. Кусты шевелились, но на дорожку никто не выходил. А потом они бросились на Ивана все сразу, с трех сторон. Сколько их было, Иван не определил, наверное, не меньше десяти. Он успел выстрелить четыре раза, и четыре мутанта упали на потрескавшийся асфальт, но из кустов прыгнул здоровенный вожак, бывший раза в два крупнее остальных, и Иван разглядел, что перед ним совсем другое животное. Этот медведь был не просто больше, он выглядел иначе — морда вытянутей, клыки длиннее, лапы — мощнее. Иван выстрелил ему в грудь, но мутант только на мгновение остановился, а потом зарычал и бросился на Ивана.

Иван успел выстрелить еще раз, и это не остановило зверя. Как будто со стороны, Иван отстраненно видел, как выбитая из его рук «Сайга» отлетела далеко в сторону, как исчезли кусты черемухи, земля опрокинулась на него, а небо стало таким далеким, что Иван понял: ему до него никогда не достать. Удара когтей он не почувствовал. Просто чем-то горячим залило лицо. Ивана кто-то дергал, но ему было уже все равно. А потом на него навалилась темнота, и он понял, что куда-то проваливается. Иван еще пытался открыть глаза, чтобы в последний раз взглянуть на небо, но это у него не получилось… Его окружала тьма. На этот раз окончательная. И в последнее мгновение перед тем, как тьма сомкнулась над ним, видел ли Иван или ему это только померещилось, но навстречу Павлику и Веронике распахнулись тяжелые врата храма, крыльцо осветилось теплым, живым светом и чьи-то надежные, заботливые, человеческие руки подхватили их. Это было последнее, что он успел увидеть…

Добив человека несколькими ударами, вожак обнюхал его, а потом завыл, подняв морду к черному небу и прыжками скрылся в темноте. За ним, недоуменно постояв над телом поверженного врага, последовали и остальные члены стаи…

…Иван обнаружил, что сидит на низенькой резной скамеечке в маленькой, закопченной комнатке у небольшого жарко растопленного камина. Ивану было холодно, и он придвинулся поближе к огню, протянул руки, чтобы согреться. Напротив, на маленьком стульчике на бархатной фиолетовой подушке, расшитой серебром, сидела белая кошка и с любопытством рассматривала Ивана желтыми умными глазами. Он был готов поклясться, что где-то ее видел. За спиной кошки на побеленной стене висели полки с толстыми старинными книгами. Комната была обставлена по-спартански: кроме скамеечки и стула имелись еще табурет, грубо сколоченный стол, громадный старинный сундук в углу и узкая кровать, застланная солдатским суконным одеялом. Даже подушки не было. На стене висело деревянное распятие.

— Господи!.. — шевельнулись губы Ивана, когда он взглянул на распятие.

— Нет, — услышал он рядом старческий, но полный энергии голос. — Еще не Господь, нет. Всего лишь я, его верный раб! — в комнату, наклонившись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, вошел старец в черной рясе, перепоясанной обычной веревкой.

— Где я? — спросил Иван.

— Где? Ты умер, Иван.

Иван осмотрел себя. Он был здоров и невредим. И не ощущал недавних ран. Шрамы от старых, впрочем, остались, на месте же свежих были розовые, недавно затянувшиеся рубцы. Куртка и штаны на нем были не новыми, потрепанными, но целыми. Похоже, его все-таки убили… Кто? Он почему-то не помнил.

— Но где же ангелы? Где мытарства? — спросил он с надеждой, что старик шутит.

— Ангелы, друг мой, все время были с тобой, только ты их не видел.

— А… Кто вы? Как вас зовут? — почему-то очень смущаясь, спросил Иван.

— Тезки, мой юный друг, — ответил старец, — Иоанном крестили. Так что, принимая во внимание значительную разницу в возрасте, можешь называть меня отец Иоанн.

— А где дети? — спросил Иван, он был отчего-то уверен, что отец Иоанн совершенно точно знает ответ. — Где Пашка и Ника?

— Павел и Вероника в безопасности, — ответил отец Иоанн. — Не беспокойся, твоя жертва не была напрасной. Они согреты, одеты, накормлены, умыты. Наверное, сейчас они спят, — отец Иоанн поглядел на странные часы со множеством циферблатов, висевшие напротив распятия.