Иван усмехнулся, глядя на него.

— Я вот еще одну вещь понять не могу, может, ты знаешь? — продолжил Андрей. — Откуда нечисть-то вся эта поперла? Да еще так сразу и так дружно? Ну слышал, читал сводки, ну да, иногда на юге, где радиация, такие твари появлялись. Но ведь это были единичные случаи… А тут! Как из преисподней! Прут и прут.

— Я думаю, вон оттуда, — Иван кивнул на башни Тринити. — Там в лабораториях всяких тварей наделали. Жаль, я не могу добраться до тех, кто это делал… А то я бы рассказал им, что и как… Я в банке «Авалон» работал охранником. Еле вылез из этого бункера.

Андрей внимательно слушал.

— Но думаю я, что не только в этом дело, — сказал Иван, вспомнив о черных скорпионах, — тут точно, словно преисподняя открылась.

— А может, так оно и есть… — протянул Андрей и оглянулся, словно их мог кто-то подслушать. — Я вот удивляюсь только, — продолжил Андрей тише, — почему все исчезли, а я-то остался? Не лучше и не хуже — как все. Не лучше и не хуже, кого-то обманул, чего-то стащил, что плохо лежало, кровь проливал и свою, и чужую… Или вот ты? Почему остался? Думал об этом? Может, ты чем-то отличаешься от остальных людей? Может, у нас есть что-то общее? А?

Иван подумал, пожал плечами, улыбнулся.

— Не отличаюсь. И хуже меня, наверное, есть, и лучше меня тоже… были, — поправился он. — А почему остался? Лично я должен еще кое-что сделать, потому, извини меня, брат, но долго гостить не могу. Сейчас допью вот это и пойду дальше. Во-он туда, — Иван мотнул головой в сторону башен Тринити. — Надеюсь, ты мне все-таки дашь каких-нибудь таблеток, чтоб больно не было.

— Ждут меня, — объяснил он Андрею, встретив его непонимающий взгляд. — Могу опоздать. И так задержался.

Он вкратце рассказал Андрею все, что произошло.

Андрей слушал молча, а когда Иван закончил говорить, то покачал головой.

— Не надо тебе никуда идти! — Андрей встал.

— Почему? — спросил его Иван, глядя на него снизу вверх.

— Зачем идти, когда можно лететь?

— Лететь?.. — Иван растерялся.

— Ну да, лететь! — Андрей вскочил с кресла. — Пошли, тут близко, доковыляешь!

…Они стояли на вертолетной площадке и молчали. Андрей — от гордости, а Иван — от неожиданности. Перед ними красовались три многоцелевых ударных вертолета МИ-70.

— Вот этот рабочий, — объявил Андрей, указывая на крайний. — Не знаю, почему он работает, а остальные — нет. Электроникой он напичкан так же по полной. Топливом заправлены все три. Но вот этот рабочий, а другие нет, — повторил он. — Я, чтобы их проверить, поковырялся там немного, пришлось блок с ключами удалить на фиг, а то он все с меня пароли и явки требовал, а у меня же нет доступа. Но справился я с ним. Думал рвануть на восток. Этот красавец может нести двадцать ракет «воздух — воздух», «воздух — земля», до пятисот штук снарядов, а может взять на борт восемь братишек-десантников. Есть крупнокалиберный пулемет системы Гатлинга. Огневая мощь — семьсот патронов в минуту. Экипаж — два человека, но в принципе им может управлять и один пилот. Ты можешь стрелять.

— А пилот? — спросил Иван, ухмыляясь и предвкушая ответ.

— Здрасьте… А я кто? Это сейчас я принеси-подай, а раньше я… — Андрей замолк, словно что-то сдавило ему горло, махнул рукой. — Да что там… Не годен, значит, не годен, куда калеке за штурвал… — он помолчал. — Давай грузить боеприпасы. Тебе, кстати, не мешало бы обновить арсенал.

 Глава седьмая БОЙ

Когда Иван уселся в кресло второго пилота, Андрей показал ему, как управлять пулеметом и двумя пушками.

— Визор включил?

— Включил.

— Ясно, — Андрей защелкал тумблерами. — Сейчас переключу управление огнем на тебя. Ракеты оставлю себе, уж не обессудь. Не трусь — если что, управление перехвачу. Вот так переключишь огонь от пушек на пулемет. Вот так — обратно. Вот это, можно сказать, предохранитель «курка», или гашетки. Вот так отщелкиваешь его вперед и нажимаешь на гашетку. Прекращаешь огонь — защелкиваешь обратно. Причем так каждый раз. Теперь визор. Ничего делать особо не надо, все сделает за тебя электроника. Пушка или пулемет будет бить туда, куда ты смотришь, так что не отвлекайся, пока ведешь огонь. Понял? Сначала прекращаешь огонь, потом начинаешь крутить головой. Все предельно просто. Понял?

— Да.

— Отлично! Пристегни ремни! Взлетаем! — Андрей улыбнулся, и стало понятно, что он очень рад возможности не просто полетать, но совершить именно боевой вылет. — Мятных конфеток я тебе не дам, но вот новые ощущения получишь! Ты хоть летал на таких?

— Нет, больше на транспортных… — ответил Иван, застегивая пряжки ремней безопасности.

— Где?

— На юге.

— A-а, ну тогда ты ветеран! Если что, тут катапультироваться можно, там вон рукоять, понял? Лопасти отстреливаются, а кресло с реактивной тягой автоматом вытянет тебя на высоту, на которой безопасно раскрыть парашют. А вот если твой Хурмага начнет в этот момент вокруг тебя виться… Гм, не завидую.

Загудели двигатели, медленно раскручивая винты боевой машины. Иван на мгновение закрыл глаза, ощутил знакомую вибрацию. «Словно ТАМ, — подумал он. — Да, наверное, это и не прекращалось никогда. Просто на днях достигло апогея». И быть может, именно он, Иван, призван для того, чтобы поставить в этой дерьмовой войне жирную точку.

Вертолет оторвался от площадки и, накренившись, рванул вперед. В луче прожектора мелькнули посадочная площадка, стоянка армейских грузовиков, крыши гаражей с военной техникой, вышки, и вот они уже парили высоко над рифлеными ангарами. Неподалеку виднелись перелески, за ними шоссе, переполненное крохотными коробочками брошенных автомобилей, скоростная железная дорога с замершим на путях составом-гусеницей… А потом вертолет пошел на разворот, набирая высоту, и Ивана с силой вдавило в кресло. Вглядываясь в окружающую их мглу, он заново оценивал грандиозность случившегося с миром. От торжественно-мрачной, пронизанной невыразимой скорбью картины невольно захватывало дух: фантастическая темнота, из которой вырастали то силуэты неосвещенных зданий, то остовы частных самолетов, так и не долетевших до места, то купы деревьев, которые еще вчера были парками и скверами, а сегодня в них таились неведомые звери… Отовсюду струился дым, словно кто-то разом задул тысячи гигантских свечей.

Мир не просто перестал существовать, он пришел к своему логическому финалу…

…Башни Тринити, словно три языческих идола, пронзали остатки неба. Вертолет пролетел над ними и пошел на разворот.

— Сейчас облетим их, осмотримся, — услышал Иван в наушниках голос Андрея. Кивнул, не отрываясь от вида башен, как будто у Андрея было время смотреть на него.

— Да, понял, — спохватившись, ответил он.

Возле небоскребов никого не было. То есть вообще никого, даже животные куда-то исчезли. Три небоскреба смотрели фасадами на центральную площадь.