Подарок

Пакеты на заднем сидении еще не успели остыть. Он купил все самое вкусное, что мог придумать, и запасся парой бутылок шампанского — теперь оставалось только ждать. На улице было совсем тихо, со стороны «Азалии» больше не доносилось еле слышной музыки — очевидно, представление закончилось и девушки вот-вот начнут выходить.

— Эй, красавчик, ты не меня ждешь? Проститутка забрела сюда явно случайно — вокруг было совсем пусто и найти здесь клиента едва ли представлялось возможным. Очевидно, поэтому она так прилипла к Делу:

— Всего десять баксов — получишь удовольствие по-быстрому Ну давай, а? Тебе повезло, обычно я меньше полсотни не беру, просто такой красавчик получит почти задарма, — бубнила она, обдавая его запахом духов — пила она их, что ли? Едва взглянув на нее, он махнул рукой.

— Проходи, проходи, мне не до тебя.

Она отошла футов на двадцать и остановилась, продолжая вполголоса бормотать что-то о десяти баксах, уже сама с собой.

Дверь на противоположной стороне улицы открылась и несколько девушек выпорхнуло наружу. Минуту поболтав, они разбежались, две остались на стоянке, а одна быстро пошла в сторону проспекта.

Снова открылась дверь, и в очередной стайке девушек Дел заметил Карен. Помахал рукой — она встрепенулась, улыбнулась и побежала к нему через дорогу. На ней были джинсы, кроссовки и кожаная куртка, застегнутая до горла; волосы, по-прежнему взбитые и зачесанные наверх, с такой одеждой выглядели странно. Широко улыбаясь, она подошла к нему и, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.

— Еще раз привет!

— Здравствуй.

Он на миг прижал ее к себе, почувствовал, как тело внезапно откликнулось на близость девушки — и с сожалением отпустил.

— Садись, поехали.

Дел сел за руль и внезапно увидел, что Карен застыла на месте, глядя в сторону. Там, согнувшись и цепляясь за стену, стояла та самая проститутка, которая лезла к нему несколько минут назад. Ей явно было плохо, похоже, ее тошнило. Вдруг Карен шагнула к проститутке и склонилась над ней — та вздрогнула, подняла голову и, внезапно просияв, схватила ее за руку.

Они поговорили несколько секунд, потом Карен обернулась к машине, крикнула:

— Сейчас, подожди минутку! — достала из кармана платок, обтерла девице залитое слезами лицо и полезла в сумочку.

Дел продолжал наблюдать. Купюра — он не разглядел, какая — перекочевала из сумочки Карен в кулак проститутки, та сказала еще несколько слов и пошла, почти побежала, куда-то вглубь квартала.

Карен вернулась и села в машину. Лицо ее было хмурым и усталым.

— Это твоя знакомая? — спросил он, выезжая на проспект.

— Да, бывшая соседка, — ответила она, окинув его настороженным взглядом, и отвернулась к окну.

— Карен… извини, может, это не мое дело — она что, сказала тебе что-то неприятное? Я видел, ты дала ей деньги.

— У нее был неудачный день.

— И поэтому ты дала ей денег?

— Да, ей надо. Слушай, не трави душу, давай не будем об этом.

Он успокаивающе положил руку ей на колено.

— В чем дело, что тебя так расстроило? Я что-то не так сказал?

Она попыталась улыбнуться.

— Да причем тут ты… Я просто не могу помочь Мэдди — и меня это злит. Деньги ей, конечно, нужны на дозу — но я же не могла ей их не дать!

— А может, не стоило? Ведь ей только хуже будет.

— У нее уже началась ломка. Ты хоть знаешь, что это такое?

— Знаю, — кивнул Дел, — наверное, ты права. Помолчав немного, он спросил:

— Карен, а сама ты… употребляешь наркотики? Девушка, не глядя на него и думая о чем-то своем, покачала головой.

— Нет, лет пять назад пару раз попробовала — и все. Даже травку не курю. А ты?

— Нет. В колледже иногда покуривал травку — это считалось очень круто, завалиться на вечеринку с косячком. А с тех пор — нет.

До самого дома Карен молчала. Выходя из машины, Дел сказал, не зная, как отвлечь ее от печальных мыслей:

— У меня все заднее сидение забито едой — я заказал в ресторане ужин на четверых и еще торт.

Она, наконец, снова улыбнулась.

— На четверых — зачем? Будет кто-то еще?

— Только мы с тобой, но ты же сказала, что очень хочешь есть, и потом…

— И потом ты хочешь, чтобы что-то осталось еще и на завтрак? — рассмеялась она.

— Ну… в общем… да, если ты не против.

Войдя в квартиру, она остановилась и огляделась, улыбаясь.

— К твоей квартире трудно привыкнуть. Такая огромная!

Дел избавился от пакетов, сгрузив их на кухонный стол, и подошел к ней, держа в руке последний.

— Это тебе.

Это был трикотажный спортивный костюм бирюзового цвета — брюки, шелковистая майка и курточка — мягкий и уютный даже на вид. Карен посмотрела на него, потом перевела взгляд на Дела. Он пожал плечами, неловко улыбнувшись.

— Я подумал… пока тебя ждал… что тебе подойдет. Сможешь переодеться. Ничего?

Девушка быстро шагнула к нему, положила руки на плечи и легонько поцеловала в уголок рта. Не выдержав, Дел схватил ее обеими руками и прижал к себе, сквозь одежду почувствовав теплоту и мягкость ее тела. Он думал, что уже забыл, как это делается, но губы сами вспомнили то, что умели когда-то. Они прикоснулись к ее нежному розовому рту, сначала робко — словно пробовали его на вкус — а потом уверенно и жадно. Сердце отчаянно забилось, он задохнулся, забыв, что нужно дышать, но взял себя в руки и отступил на шаг. Карен улыбнулась и побежала в сторону ванной, оглянувшись на пороге.

— Я быстро!

Накрывая на стол, Дел поймал себя на том, что насвистывает. «Что сказала бы Мэрион…» — подумал он и вдруг понял, что эта мысль впервые не вызывает у него никаких эмоций — ни тоски, ни бешеной злобы — может быть, легкую усмешку, не более. В подобной ситуации Мэрион, разумеется, не преминула бы ляпнуть какую-нибудь глупость, вроде того, что женщина для него всего лишь «объект сексуального использования» — одно из ее любимых идиотских выражений.

Он расставил на столе закуски, сунул в кастрюлю со льдом шампанское и стал с нетерпением ждать, прислушиваясь к плеску воды. Наконец задвижка щелкнула и на пороге появилась Карен — босиком, с мокрыми волосами, свободно рассыпавшимися по плечам.

Костюм действительно подошел — яркий бирюзовый цвет прекрасно оттенял ее кожу и светлые волосы, да и размер оказался в самый раз — не слишком обтягивал, но соблазнительно круглился на груди и бедрах.