Люди, бежавшие к ним, тоже посмотрели вверх и, очевидно пораженные происходящим, бросились в укрытие. Однако это было бесполезно: они оказались слишком близко к эпицентру, чтобы убежать от него. Одного за другим их сбила с ног некая сила. Была ли то гравитация или что-то совсем другое — это не имело значения, главное было в том, что увидели Ника и Виктор: трое нападавших были растянуты, сжаты и проглочены невидимыми сингулярностями под шарами. Остальным удалось отбежать на несколько шагов, но тут возникла мощнейшая ударная волна от покинувшей этот мир инсталляции. Они, как тряпочные куклы, взлетели на воздух и повисли на деревьях.
— Вставай! — закричал Виктор, вскочив на ноги и поднимая Нику.
Он почувствовал, как ее тело обмякло в его руках, и только потом услышал прокатившуюся эхом в затихшем лесу последнюю автоматную очередь.
— Ника? — окликнул он.
Она ответила ему тем же непонимающим взглядом, что и Вадим, а изо рта потекла струйка крови.
— НИКА!
Он оглянулся, чтобы увидеть, как стрелявший рухнул на землю — нажать на курок он успел из последних сил и сам погиб от полученных ран.
Ника опустилась на колени, и Виктор осторожно положил ее на землю. И, вытащив руку из-под ее спины, в ужасе увидел ярко-красное пятно на своей ладони.
Господи, только не это!
— Ника, все хорошо, я донесу тебя до машины… мы выберемся отсюда… я отвезу тебя в больницу…
Он заглянул в остекленевшие глаза Ники и понял, что разговаривает сам с собой.
Ника умерла.
Глава двадцать четвертая
Виктор долго сидел, обнимая тело Ники. Он уже больше не плакал и только чувствовал застывшие на лице слезы. Где-то в глубине сознания тихий голос шептал ему, что если он задержится еще, то замерзнет насмерть. Но ему было все равно, его не волновало, что с ним произойдет. Он останется здесь, пока не оледенеет, будет сидеть с Никой на руках, с лежащими рядом Алисой и Вадимом, а потом составит им компанию…
Однако постепенно голос внутри нарастал, становясь все настойчивей — он хотел, чтобы его услышали. Виктор положил Нику на землю и попытался встать, но его ноги уже окоченели, и он рухнул лицом в снег. Он готов был сдаться, ему хотелось просто лежать, ожидая, что холод превратится в приятное тепло и он потеряет сознание. Но внутренний голос начал кричать — он требовал, чтобы Виктор еще раз попытался встать.
И Виктор попытался, и в конце концов ему удалось сначала подняться на колени, а потом встать на ноги. В тот момент он не мог рассуждать логически — иначе бы он просто доковылял до лагеря, разжег плитку, чтобы отогреться, а потом дотащил тела своих друзей до машины и поехал назад, в цивилизованный мир…
Но ничего этого он не сделал. Шатаясь, он шел все дальше в лес, не зная куда и зачем. Очень скоро он окончательно заблудился. Его качало из стороны в сторону, тело трясло от холода, а в мозгу безжалостно крутилась лента событий и образов последних недель. Смутно мелькнула мысль: не это ли то самое предсмертное состояние, когда перед глазами проносится вся жизнь?
Наконец, он остановился, привалившись к стволу — тяжело и громко дыша. И заметил собаку — ту самую собаку, которую они видели у ртутного озера. Она стояла чуть поодаль, наблюдая за ним своими черными глазами, а ее неестественно вытянутое тело и костлявые ноги не двигались.
— Кто ты такая? — прошептал он.
Собака сделала несколько шагов к нему, потом повернулась и медленно побрела обратно, остановившись только раз или два, чтобы обернуться. А внутренний голос, который уже заставил Виктора отказаться от смерти, заговорил снова, подсказывая следовать за собакой, которая вовсе не собака. И он пошел за ней. Время от времени она останавливалась и оглядывалась на него, словно проверяя, идет ли он за ней.
Виктор плохо помнил дальнейшее — только не связанные между собой белые картины и стволы, стволы. Последнее, что он отчетливо запомнил, — как вдруг среди деревьев открылась широкая поляна, на которой стояли, прижавшись друг к другу, домики…
Рассказывает доктор Басков [11]
— Это была Юрта Анямова? — спросил я.
Стругацкий кивнул.
— А волосы частично поседели оттого, что вы какое-то время находились рядом с шарами во время перемещения инсталляции?
— Думаю, да.
— Ясно, что ваших друзей убил «Сварог» — сказал Комар. — Мои поздравления, Стругацкий, теперь вы вне подозрений.
Стругацкий уловил мрачную интонацию следователя и ответил:
— Спасибо. Хотя неуверен, как долго я протяну на свободе.
— Не долго, — уверил его Комар.
— А как ваши люди, — спросил его Виктор, — те, что попали в Новую больницу? Если «Сварог» узнает, что они видели шары и попали под их облучение… Вам нужно забрать их оттуда и увезти в безопасное место.
— И как прикажете это сделать? — спросил следователь, удивляя меня добродушным тоном. — Как, думаете, можно вывезти трех больных людей из больницы, которая, скорее всего, находится под наблюдением?
Тогда Стругацкий покачал головой:
— Прошу прощения.
— Я тоже, — сказал Комар и тут же спросил: — Вы знаете что-нибудь про гору Ямантау?
Вопрос был неожиданным для меня, да и Стругацкий посмотрел недоуменно.
— Расскажите ему, доктор Басков, — попросил Комар.
И я рассказал Стругацкому все, что знал о комплексе Ямантау:
— Его строят уже тридцать лет, но никто не знает зачем. Он огромный и может вместить по меньшей мере шестьдесят тысяч человек. Это целый город в кварцевой горе, но назначение его неизвестно общественности.
— Похоже на убежище, — заметил Стругацкий. — Но шестьдесят тысяч человек?..
— Существуют четыре возможные причины строительства такого огромного укрепления, — продолжал я, — среди них ядерная война, экологическая катастрофа, падение астероида или кометы… или же неопределенная угроза извне.
— Извне… — повторил Стругацкий.
— Ясно, что мы не знаем и половины той информации, которой владеет проект «Сварог», — сказал Комар.
— Они чего-то боятся, — добавил я, — чего-то, о чем никто не знает… возможно, о чем-то, что становится частично неактивным в присутствии тригональных кристаллов типа кварца.
— А гора Ямантау содержит кварц, — подхватил Стругацкий, — значит, этот комплекс — убежище, но не от стандартных опасностей вроде падения метеорита или ядерной войны. — Он замолчал ненадолго, затем задумчиво покачал головой. — Если вы имеете в виду предстоящее вторжение пришельцев, я в это не верю. Я не верю, что они враждебны нам.
— Судя по тому, что вы нам рассказали, Виктор, — сказал я, — понятие «враждебность» тут вообще не годится. Они ни добры ни злы, так как это исключительно человеческие понятия. Я полагаю, проект «Сварог» знает, что многие из них прибывают по причинам, которые нам не понять.
— Но ведь их присутствие на Земле может оказаться катастрофическим для планеты, — сказал Комар, — и правительству об этом известно, но оно не хочет разглашать информацию.
Комментариев нет