Пентаграмма

– Так что я поговорила с другим, который приходил на вызов. Симпатичный такой.

– Том Волер?

– Да. Рассказала ему кое‑что про Камиллу. Тебе в прошлый раз не смогла.

– Почему?

– Потому что там был Андерс. – Она глубоко затянулась. – Он очень болезненно реагирует, если я говорю что‑то порочащее Камиллу, просто в бешенство приходит. Хотя мы ее почти и не знали.

– А зачем тебе ее порочить, если ты ее не знала?

Вибекке пожала плечами:

– Я так не думаю, это Андерс так считает. У него твердая позиция, что за всю жизнь женщина может заниматься сексом только с одним мужчиной. – Она ткнула окурок в пепельницу и добавила: – А лучше вообще ни с кем.

– Значит, у Камиллы мужчин было больше, чем рекомендует Андерс?

– Она обращалась к ним по имени. Имена были разные.

– Откуда тебе это известно? Плохая звукоизоляция?

– Нет, звукоизоляция между этажами прекрасная. Зимой вообще ничего не слышно, но летом, когда окна открыты… Знаешь, в таких дворах…

– …все очень хорошо слышно. Знаю‑знаю.

– Именно. Андерс часто со злостью захлопывал окно спальни. А когда я говорила, что ей там, наверное, хорошо, уходил и ложился в гостиной.

– Ты об этом хотела мне рассказать?

– Да. И еще. Мне тут позвонили. Я поначалу решила, что это Андерс, но, когда он звонит, на заднем плане обычно слышится шум. Он ведь звонит с улицы, когда выезжает в Европу. Удивительно, что шум всегда совершенно одинаковый – как будто он всякий раз звонит из одного и того же места. Ну, не важно. А тут звук был другой. В другой раз я просто положила бы трубку и не вспомнила об этом, но после того, что случилось с Камиллой… Да и Андерс уехал…

– Ну и?

– Да нет, ничего страшного. – Она устало улыбнулась, и ее улыбка Харри тоже понравилась. – Кто‑то просто дышал в трубку, но я испугалась. Потом решила позвонить тебе. Волер сказал, что этим займется, но номер, с которого звонили, разумеется, не определили. А убийцы, они ведь всегда возвращаются на место преступления, да?

– Это в романах, – ответил Харри. – Я бы выбросил это из головы.

Он покрутил бокал. Лекарство начинало действовать.

– А ты и Андерс, случайно, не знакомы с Лисбет Барли?

Вибекке высоко подняла накрашенные брови:

– Это которая пропала? С какой стати?!

– Да, действительно, с какой стати?.. – пробормотал Харри, не понимая, почему этот вопрос пришел ему в голову.

Когда они вышли из «Андеруотера», было почти девять. Харри казалось, что он двигается по палубе корабля в шторм.

– Я живу близко, чуть ниже по улице, – сообщил он. – Не хочешь…

Вибекке чуть наклонила голову набок и улыбнулась.

– Харри, не делай того, о чем будешь жалеть.

– Жалеть?

– Последние полчаса ты только и рассказывал что о своей Ракели. Уже забыл?

– Я же сказал, что я ей не нужен.

– Ну и я тебе не нужна. А нужна тебе твоя Ракель. Или другая Ракель.

Она взяла его за плечо:

– Может, на какую‑то секунду я и подумала, что все могло бы быть иначе. Так ведь не иначе же. Да и Андерс скоро придет домой.

Харри пожал плечами, покачнулся и сделал шаг в сторону.

– Давай хоть до дома тебя провожу, – пробормотал он.

– Харри! Тут пройти метров двести.

– Справлюсь.

Вибекке расхохоталась и взяла его под руку. Они медленно шли по Уллеволсвейен, мимо проезжали автомобили и пустые такси, а вечерний ветер целовал лица, как умеет целовать только в Осло и только в июле. Харри слушал ровное жужжание ее голоса и думал о том, что же сейчас делает Ракель.

Они остановились перед черной железной дверью.

– Спокойной ночи, Харри.

– А… ты поедешь на лифте?

– А что?

– Ничего. – Харри сунул руки в карманы и почувствовал, что теряет равновесие. – Осторожно. Спокойной ночи.

Вибекке с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Харри жадно втянул ноздрями ее запах.

– Может быть, в следующей жизни, – шепнула она.

Дверь мягко и бесшумно закрылась за ней и тихо защелкнулась. Харри стоял и смотрел на витрину, пытаясь сосредоточиться. Что‑то было не так. Нет, не выбор надгробных плит, а отражение. На краю тротуара через улицу стояла машина. Если б Харри хоть немного интересовался ими, то знал бы, что это эксклюзивная игрушка – спортивный японский автомобиль.

– Чтоб тебя… – тихо выругался Харри, выходя на дорогу.

Мимо, визгливо сигналя, проехало такси. Он подошел к машине и встал у двери водителя. Темное стекло опустилось.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – прошипел Харри. – Шпионишь за мной?

– Добрый вечер, Харри, – зевнул Том Волер. – Наблюдаю за квартирой Камиллы Луен. Смотрю, кто приходит‑уходит. Не на пустом же месте возникла идея, что преступник всегда возвращается на место преступления.

– Это бред, – сказал Харри.

– Как ты сам понимаешь, больше уцепиться‑то не за что. Убийца оставил нам не много улик.

– Преступник, – поправил Харри.

– Или преступница.

Харри пожал плечами и сделал шажок в сторону, чтобы не упасть. Приоткрылась дверца со стороны пассажира.

– Залезай, Харри. Надо поговорить.

Харри посмотрел на открытую дверцу. Подумал. Сделал еще один шаг в сторону. Обошел машину и сел.

– Подумал? – Волер убавил звук в магнитоле.

– Да, подумал, – ответил Харри, ерзая: на тесном ковшеобразном сиденье было неудобно.

– И какой же правильный вывод ты сделал?

– Судя по всему, тебе нравятся красные японские спортивные автомобили. – Харри с размаху хлопнул по приборной панели. – Солидная вещь. Скажи… – Харри сосредоточился на дикции. – Ты в таком автомобиле разговаривал со Сверре Ульсеном в Грюнерлёкке в тот вечер, когда убили Эллен?

Волер несколько секунд молча смотрел на него, прежде чем ответить:

– Харри, я не понимаю, о чем ты.

– Нет? Ты ведь знал, что Эллен догадалась: это ты стоишь за контрабандой оружия? И позаботился о том, чтобы Сверре Ульсен убил ее, прежде чем она кому‑нибудь расскажет. А когда узнал, что я напал на след Сверре Ульсена, поспешил обыграть все так, будто он открыл стрельбу при задержании. Как и тот парень на портовом складе. Ты вообще мастер решать проблемы при задержании.

– Харри, ты пьян.

– Два года я искал факты против тебя, Волер. Ты знал об этом?

Волер молчал.

Харри рассмеялся и снова хлопнул по панели. Та как‑то нехорошо затрещала.

– Знал, разумеется! Будущий начальник отдела знает все. Как ты дошел до жизни такой? Расскажи.

Волер выглянул на улицу. Из «Кебабного двора» вышел мужчина. Посмотрев по сторонам, он направился вниз по улице, к церкви Святой Троицы. Волер и Харри молчали. Мужчина свернул на дорогу между кладбищем и госпиталем Девы Марии.

– Хорошо, – тихо сказал Волер. – Если хочешь, я тебе исповедаюсь, но учти, тот, кто выслушивает исповеди, может оказаться перед неприятным выбором.