– Мне надо как следует изучить эту штуковину, Дели. Не думаю, что нас с тобой обрадует, если хозяин этого топора явится сюда требовать обратно своё имущество.
– Так его ж в подвалы не спустить!
– Спустим. Отвесно если. Не волнуйся, Дель. Держи варанов.
На семи лей‑линиях кинетические чары – сиречь «перемещения материальных предметов силой одной лишь воли» – давались Вену легко. И сейчас он попытался приподнять демонское оружие привычным образом, концентрацией мысли и воли.
Топор не шелохнулся. Зато по топорищу пробежала цепочка зловещих багровых огоньков, у злобной физиономии на обухе вспыхнули глаза. Делия фыркнула, словно рассерженная кошка, чуть присела, схватившись за рукоять короткого puukko, ножа без крестовины. Вениамин знал, как она умеет его метать.
– Не хочешь, значит, приятель, – сказал маг, словно алое железо с неведомого бытийного плана могло его понять. – Что ж, не будем тратить времени на метод последовательных приближений, используем сразу радикальное…
Он очертил в снегу круг, быстро разбил его на семь дуг, аккуратно расписал руны, ориентируясь по сторонам света.
– Посмотрим, как тебе это понравится. – Вен аккуратным движением замкнул магический контур.
Линии рун вспыхнули лиловым, снег внутри круга начал быстро оседать, таять, проявилась чёрная земля. Топор задрожал, задёргался, казалось, что это он изо всех сил пытается вырваться из опутавших его чар.
Теперь ярко пылали все до единой линии, испещрившие оружие. Изделие неведомых кузнецов, выковавших его в «кузницах Ада», как сказали бы адепты Спасителя, медленно оторвалось от земли.
Маг вытянул руку, до предела сжимая и проецируя вперёд собственную волю. Здесь этого хватало, чтобы безо всякого лука отправить стрелу на три сотни шагов так, что она насквозь пронзит любой шлем или нагрудник; топор же, однако, еле‑еле, медленно и словно нехотя, поплыл над землёй. Вениамин мгновенно взмок, словно таща неподъёмную тяжесть на собственной спине.
Кое‑как ему удалось водрузить добычу на салазки. Дерево жалобно затрещало; бедные вараны едва смогли сдвинуть груз, так что им ещё пришлось помогать.
* * *
Немало времени ушло и на то, чтобы опустить доставленный трофей в лабораторию чародея. После этого Вениамину пришлось целый час отлёживаться, в неимоверных количествах поглощая эликсиры собственного приготовления – топор упрямо и не без успеха сопротивлялся его магии.
Впрочем, сейчас он был водружён на массивные опоры, ограждён на всякий случай двойным отражательным кругом, а сам господин Вениамин вкушал сваренный Делией глинтвейн, полулёжа в кресле перед камином.
– Нет, Дель, мы должны сделать так, чтобы врата никогда не открылись. Госпожа Алисанда оставила по себе долгую память, она много чего мне поведала, но демоны, демоны на нашем пороге – это уже слишком. Вампиры – зло понятное, известное. Мы умеем их убивать, пусть и не в таких количествах, как нам того бы хотелось. А вот демоны… Нас было трое, два мага и вампир – и всё, что мы смогли, это выпихнуть его обратно. А если бы не смогли?
– Плохо было бы, сударь Вен. Бежать мы бы, конечно, не побежали – мы, половинчики, с великанами справляться умеем. Накопали бы выверновых ям побольше да поглубже, кол в каждую потолще да поострее – вот и поглядели б ещё, кто кого!
– Хм, а кстати, верно, – задумался Вениамин. – Крылья у него хоть и были, да вот как‑то с полётами у нашего красного гостя было не очень. Может, и вправду… нет, нет, не стоит селение пугать раньше времени. Ладно, пойду – а ты смотри, следи, забирайся на самый верх башни, как увидишь хоть что‑то необычное, сразу мне дашь знать!
– Мяу! – решительно сказал кот, давая понять, что будет именно тем, кто доставит предупреждение.
– Р‑ргаф! – не менее решительно выразился волкодав, дружески толкая Делию носом.
– Ты со мной смотреть будешь, молодец, – умилилась невысокличка.
– Р‑ргаф! – согласился пёс.
– Вот и договорились. По местам, друзья мои, по местам!
* * *
Рунная мельница позволяла концентрировать и модулировать поток магической энергии от скрещения лей‑линий. Конечно, поместить чудовищный топор в самый фокус Вениамин не смог, но этого и не требовалось. Вполне будет достаточно гиперболических зеркал и кристаллов‑резонаторов.
Колоссальное оружие застыло, уродливая морда на обухе мерзко скалилась на чародея.
И вот этих вот тварей вампиры хотят притащить в наш мир? Для этого они затребовали у Алисанды заклятья высших уровней, а она охотно предоставила им их? В обмен на козлоногого, который ускользнул, скорее всего, освобождённый вампиршей Беатой – кстати, а почему она не испугалась это проделать? Судя по их с ле Вефревелем виду, козлоногий задал им жару. Я бы на её месте к нему и на два полёта стрелы не приблизился; что мне в нём? Заклятья получены, чего ж ещё? Конечно, можно понадеяться, что козлоногая тварь атаковала бы нас, но этого не случилось – тоже, кстати, почему? Она просто исчезла, и всё.
Нет, нет, сосредоточься, Вениамин. Не думай ни про козлоного, ни о Пророчествах Разрушения. Всё в свой черёд.
Сдвинуты круги рунной мельницы, выстроены паттерны символов. Тройки и шестёрки, «отзвуки изначального Слова, сотворившего мир», как утверждали некоторые неортодоксальные источники, цепочки, круги, спирали – сила лей‑линий потекла в расставленные вдоль стен гиперболические зеркала. Вениамин следил, чтобы напряжённость поля повышалась медленно, постепенно, играл потоками, концентрируя их на конце топорища.
Кто‑то добыл руду. Кто‑то выплавил из неё железо, кто‑то обратил заготовки в красную сталь, кто‑то выковал лезвие, кто‑то выгравировал на нем бесчисленные руны. Каждый мастер должен был оставить след – это не простой нож, сработанный деревенским кователем.
Кто они? Где это было сделано? Какие чары вложены в это жуткое оружие?
Лицо мага заострилось, глаза словно провалились, щёки сделались впалыми, он точно постарел лет на тридцать.
Мало вгонять поток силы в изделие демонов. Вениамин пробивался сейчас сквозь плотные слои небывалых, незнакомых чар. Глубже, глубже, ещё глубже – где же материал, непосредственное то, на что накладывались заклятья, на чём рисовались руны и символы?
С деревом всегда проще работать, чем с металлом. Дерево всегда помнит дни, когда оно росло и зеленело, тянулось ввысь, дарило приют птицам на ветвях и мелким зверюшкам у себя под корнями. Оно помнит и тех, кто пришёл прервать его жизнь, а оно не могло ни сопротивляться, ни бежать.
Металл куда проще. Он не был живым. Память свою мог оставить огонь, да и то смутную и не всегда. Поэтому Вениамин начал с топорища, медленно, осторожно лавируя меж извивами рун, каждая из которых пульсировала чужой и злобной силой.
Символы эти он пока не пытался расшифровывать. Хватало того, что их записывал должным образом настроенный кристалл; им черёд придёт позже.
Часть заклятий становилась понятна почти сразу, интуитивно. Отражение, отталкивание, закрепление, стягивание. Относительно просто. Очевидно, принципы работы с силой у демонов схожи с нашими, а то даже и просто одинаковы.
Комментариев нет