Охотник

Потом он напялил парик – чучело, блин немазаный! – и поехал на улицу Ушинского.

* * *

Дом № 140 оказался двенадцатиэтажной свечкой в самом конце улицы – дальше была железная дорога, гаражи и поля… Рядом с домом стояла блочная пятиэтажка и торговый центр, с противоположной стороны – платная стоянка. Гурон прогулялся мимо стоянки, но знакомых автомобилей не увидел. У торгового центра он нашел работающий – почти чудо – телефон, вошел в будку с выбитыми стеклами и набрал номер, который сообщил ему Буйвол.

После четвертого гудка трубку сняла женщина: алло.

– Будьте добры Рафаэля.

После секундной паузы женщина, судя по голосу – молодая, спросила:

– А кто спрашивает?

– Старый знакомый.

– Его нет. Что передать?

– Ничего не нужно. Скажите, пожалуйста: в какое время перезвонить, чтобы его застать?

– Не знаю.

– Мне хотя бы ориентировочно… в восемь вечера? В девять? В десять?

– Не могу сказать ничего определенного. Оставьте ваш телефон, он сам вам перезвонит.

– К сожалению, я в Петербурге проездом, у меня нет телефона… извините, всего доброго.

Гурон повесил трубку, вышел из будки. Он посмотрел на дом, в котором уже зажигались окна, подумал: кем приходится Рафаэлю эта женщина: жена? Любовница? Есть ли у них дети?

Становилось прохладно, на небо вылезла ущербная луна. Гурон закурил, поднял воротник куртки и двинулся к дому. Он подошел, осмотрел дверь единственного подъезда. Дверь была стальная, с кодовым замком. Гурон щелкнул зажигалкой, подсветил себе и легко вычислил четыре кнопки, потемневшие от частого пользования.

Он вошел в просторный холл подъезда с двумя лифтами – пассажирским и грузовым, вызвал оба. Первым приехал грузовой, Гурон шагнул в него и поднялся на последний этаж. Вниз двинулся по лестнице. Квартира ? 53 была на пятом этаже. Дверь, разумеется, стальная, с хорошим панорамным глазком. Гурон остановился у двери, но в квартире сразу же залаяла собака и он отошел прочь, к лифтам.

У Гурона еще не было никакого определенного плана и он некоторое время «бесцельно» болтался вокруг дома, присматриваясь, прикидывая, как лучше поступить. Он не знал, есть ли у этого Рафаэля охрана и если есть, то какова она по количеству и качеству. Он понятия не имел о распорядке дня Рафаэля, о том, насколько бандит осторожен, или – напротив – беспечен. Точно Гурон знал одно: он доведет дело до конца. Возможно, это удастся сделать сегодня же.

Гурон присел на скамейку, закурил и начал рассматривать варианты.

* * *

Сожительница Рафаэля Марина нервно ходила по квартире. Ей было страшно. Год назад Марина приехала из Саратова поступать в университет на юрфак, но не прошла по конкурсу. Не найдя своей фамилии в списках, выскочила из здания невероятно огорченная, в слезах. Через две минуты, переходя Университетскую набережную, угодила под «Волгу» Рафаэля. За рулем тогда сидел Тайсон. Он успел затормозить, а Марина отделалась испугом, порванными джинсами и синяком на ноге. Тайсон выскочил из машины, начал орать: ты чо, бля, охренела, дура? В морг торопишься?.. Она испугалась еще сильней, но из машины вылез Рафаэль. Он внимательно посмотрел на девушку и спросил: вы сильно ушиблись?

Так Марина познакомилась с Рафаэлем. Вскоре стали жить вместе. Сначала она считала, что Игорь бизнесмен. Да он и сам так сказал: деловой, мол, человек. Уже через неделю Марина начала догадываться, чем занимается Игорь. Ей стало страшно, она хотела уйти, уехать в Саратов, но что-то удерживало… она боялась признаться себе в том, что это что-то называется любовь.

В общем, она осталась. Она носила ему передачки, когда его закрыли. Она не отходила ни на шаг, когда его ранили на стрелке с тверскими, она простила его даже тогда, когда он принес триппер от проститутки… она любила. Любила и боялась. Несколько раз пыталась поговорить на тему: зачем тебе все это, Игорь?

А он только посмеивался и отвечал: это моя жизнь, девочка.

Он никогда ничего не рассказывал о своих делах, но все же она обо многом догадывалась и всегда очень остро чувствовала, когда надвигается очередной кризисный период… как раз такой период был сейчас.

Марина ходила по квартире, курила, роняла пепел на пол… на нее настороженно смотрел огромный кавказец по кличке Мент. Вообще-то, в родословной у пса была совсем другая, благородная кличка, но Игорь назвал его Мент. Да так оно и повелось… Марина раздраженно швырнула сигарету в пепельницу, подвинула к себе модный телефон с АОНом, набрала номер… занято. Она взяла из пепельницы недокуренную сигарету – на полоске губной помады, испачкавшей фильтр, прилип пепел. Не обращая на это внимания, она затянулась, нажала кнопку повтора.

Трубку снял Гусь, бросил: але.

– Игоря позови, – сказала она. Голос Гуся произнес: Рафаэль, тебя… Игорь подошел только через минуту. Он взял трубку, но еще продолжал кому-то говорить: этими платежками он может подтереться. Так ему и передай… але!

– Игорь, это я.

– Привет… да-да, так ему и передай… извини, малыш, я тут заморочился совсем. У тебя что-то случилось?

– Мне страшно.

– Та-ак… а в чем дело?

– Кто-то звонил, спрашивал тебя.

– Кто?

– Не знаю, он не назвался… сказал: старый знакомый, в Питере проездом… АОН номер не определил. Игорь, он настойчиво интересовался, когда ты будешь дома.

– Вот так? А как он меня называл?

– По кличке твоей дурацкой.

– Н у, во-первых, клички – у собак. У людей – прозвища. Во-вторых, не такое уж оно и дурацкое, малыш.

– Какая разница?

– Перескажи-ка мне подробно разговор с этим «старым знакомым».

Марина пересказала почти дословно.

– Ну, и что же тебя напугало?

– Не знаю… а потом, сразу после звонка, кто-то подходил и стоял у двери.

– Ты уверена?

Марина не ответила, и Рафаэль задумался. Он молчал несколько секунд, потом сказал:

– Да ерунда все это, малыш… но если тебе страшно, я сейчас пришлю Сухого.

– Не надо никого присылать.

– Да нет уж, теперь пришлю… я сегодня буду поздно, а вы там поболтаете, перекинетесь в картишки… договорились, малыш?

– Хорошо. Но тогда я тоже выдвину условие. – Какое?

– Когда будешь уходить – надень бронежилет. Он рассмеялся, но потом сказал: – Договорились, малыш… ты ничего не бойся. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

– Да, – сказала она и положила трубку.

Рафаэль тоже положил трубку и задумался. Странный звонок от «старого знакомого»? Кто-то неизвестный, который подходил к двери квартиры? – Ерунда… Ерунда? Ерунда, если ты живешь жизнью обычного обывателя – инженера-токаря-пекаря-водителя троллейбуса… Живешь и живешь, никому ты и на хрен не нужен. Сопи себе в две дырочки, соси лапу, получай нищенский оклад. А когда ты в братанских делах по уши, такая «ерунда» может обернуться выстрелом в подъезде или тротиловой шашкой под днищем автомобиля. Там, где деньги, там всегда риск, и сколько уже пацанов легли на Богословском и Южном… на Ковалевском и Северном… на Серафимовском и Большеохтинском… а сколько таких, чьей могилой стала яма в лесу или озеро на Карельском перешейке? – Не сосчитать!