Охотник

– Дома продают?

– Нет, это смертовицы.

– Смертовицы?

– Община и родственники сообщают о своей скорби по поводу гибели кого-то, кто жил в этом доме… много смертовиц висит по Югославии нынче.

Стены большого крепкого дома, в котором обосновались наши, были основательно поклеваны пулями и осколками. В оконных проемах лежали мешки с песком, с чердака смотрел ствол пулемета. Наметанным глазом Гурон определил, что с точки зрения обороны дом выбран грамотно, толково – с налета не возьмешь.

Их встретили несколько вооруженных бойцов. Если точно, – шестеро. Гурон был разочарован. Когда Князь сказал: возвращаемся на базу, – Гурон подумал, что увидит некий гарнизон. Если не роту, то хотя бы взвод!

На Гурона и Анфису смотрели с интересом, но с вопросами не лезли. А вот Князю, Александру, Томеку и четвертому «берету», который представился Гурону как Одессит задали массу вопросов: что случилось? Как получилось? Засада?

Князь сразу увел Гурона и Анфису в дом. Бросил своим на ходу: чем языками чесать, делом бы лучше занялись… баня чтоб в пять минут!

В доме Князь снял с плеча автомат, повесил на стену. Предложил: располагайтесь.

Гурон опустился на шикарный кожаный диван, прожженный сигаретами, Анфиса присела рядом. Гурон с интересом осматривался: дорогая мебель, камин, наполненный пустыми бытылками, канделябры… на стене – пустая рама с осколками зеркала, большая карта Югославии, дыры от пуль… масса оружия… ящик с гранатами – знакомая фронтовая обстановка.

Князь сказал:

– Вот так и живем… сейчас ребята баньку смастрячат, приготовят завтрак… или уже, пожалуй, обед?.. Потом отдохнете, а пока давайте познакомимся. Я командир русского добровольческого отряда. Зовут Евгений, но ребята прозвали Князем. Называйте, как вам удобней… Для начала я должен сказать: спасибо, Иван. Без твоей подмоги… ну, в общем, сам понимаешь. Спасибо.

Гурон пожал плечами:

– Да не за что.

Помолчали. Потом Князь сказал:

– Расскажите о себе.

– Мы… домой идем.

– Откуда? – спросил Князь с искренним интересом.

– Издалека.

– Понятно… не хочешь говорить – твое право. Может, выпьем за знакомство?

– Можно.

Князь принес бутылку «Хеннесси», коньячные бокалы и плитку шоколада. Налил. Чокнулись, выпили, закурили, помолчали… Гурон почувствовал, как побежало по телу коньячное тепло. Князь хотел что-то спросить, но тут вошел боец, сказал:

– Баня готова, Князь.

Князь поднялся:

– Отлично… все разговоры потом. А сейчас – извольте в баню. Я вас провожу.

Спустились в подвал, Князь распахнул дверь. Открылось просторное помещение, отделанное деревом и кованой бронзой. Внутри был бассейн, сауна и бар. Из чудом уцелевшего витражного окна на уровне земли падали разноцветные отсветы. Подсвечивая гостям керосиновой лампой, Князь сказал:

– Раньше здесь все было по-другому… Сауна была на электричестве. Теперь электричества нет.

Теперь – вот так. Но помыться и попариться можно… простыни, веники – все в наличии.

Тени бродили по стенам, тонули в глубине пустого бассейна. Гуляло эхо, где-то шуршали мыши. В свете лампы блестела шеренга бутылок на стойке бара. Князь передал Гурону лампу, повторил мрачно:

– Раньше здесь все было по-другому.

Гурон понял: Князь говорит не о бане – о стране… Князь пожелал, чтобы пар был легким, повернулся и вышел.

Анфиса посмотрела на Гурона… робко… робко… Гурон поставил лампу на стойку бара. Вытащил из-за ремня, из карманов четыре пистолета, положил их туда же. Дребезжа, прокатилась по стойке, упала на пол и разбилась пустая бутылка. Гурон снял грязный пиджак, повесил на спинку стула, сорвал рубашку. За спиной зашелестела одеждой Анфиса… Гурон посмотрел на шеренгу бутылок, высматривая, нет ли чего выпить. Нашел…

– Коля, – позвала Анфиса. Гурон обернулся. Анфиса стояла обнаженная, высокая, стройная… ее лицо тонуло в тени, а тело… тело почти светилось в дрожании керосиновой лампы. Гурон застыл… Прошло больше трех суток с того момента, как он закатился в «Эммануэль». К проститутке. Прошло уже больше трех суток, которые они провели вместе, бок о бок… а между ними еще не было физической близости… Пламя лампы подрагивало, выхватывало из темноты обнаженное женское тело с упругой грудью, плоским животом и стройными сильными ногами…

– Коля, – тихо повторила Анфиса. Пустой бассейн отразил звук ее голоса… между ними еще не было физической близости, но уже было нечто большее… Гурон сделал шаг… другой… Положил руки на плечи женщины, притянул ее к себе и прильнул к ее губам.

* * *

Из бани вышли нескоро – утомленные, расслабленные. Их уже ждали. Уже накрыт был стол, уже все бойцы отряда были в курсе того, что произошло… К Гурону подходили, пожимали руку. Томек преподнес Анфисе букет полевых цветов.

Князь пригласил всех к столу, а на Гурона навалилась страшная усталость. Князь от лица всех поблагодарил Гурона за помощь, произнес тост. Анфиса сияла. Она была чудо как хороша после бани, а Гурон чувствовал, что валится с ног. Он просидел за столом минут пятнадцать, потом извинился, попросил разрешения уйти.

Им отвели комнату на втором этаже. С огромным «сексодромом», с картинами на стенах. Солнечный свет проникал в щели досок, которыми было заколочено окно. Гурон сунул под подушку два пистолета, рухнул, не раздеваясь… а Анфиса долго сидела рядом с ним, смотрела задумчиво и грустно.

* * *

Гурон проснулся, когда было уже темно. Спала, свернувшись по-детски, в клубочек, Анфиса, на улице верещали цикады. Гурон осторожно поднялся, достал из-под подушки оружие. Некоторое время он сидел на кровати, прислушиваясь. В доме было тихо, только откуда-то из-за стены доносился храп. Гурон спустился вниз, в холл… там горела лампа, у стола сидел молодой, по пояс голый парень, чистил автомат. Кажется, его звали Антон. На левом плече синела наколка – эмблема ВДВ. Он кивнул Гурону, спросил: чаю хотите? Гурон ответил: спасибо, нет, – и вышел на улицу.

– Если будете курить, – сказал вслед Антон, то лучше за домом… тут иногда мусульманский снайпер появляется. Постреливает…

Гурон спустился с крыльца, обогнул дом, сел на какой-то ящик. Он прикурил, прикрываясь полой пиджака, сильно затянулся. Верещали цикады, в небе было полно звезд, ночной ветерок с Дрины остужал лицо. Гурон подумал, что уже давно не сидел вот так – спокойно и безмятежно… После долгого-долгого пути, который он прошел, ему необходима была передышка. Хоть совсем короткая… хоть какая… И вот он оказался среди своих. Он чувствовал себя спокойно и безмятежно.

Почти спокойно, почти безмятежно… Он уже докуривал сигарету, когда услышал шаги. Он зажал сигарету в кулаке, отпрянул в тень акации. Из-за угла вышел Князь. Всмотрелся в темноту, подошел, присел рядом.

– Отдохнул? – спросил он.

– Спасибо.

– Да не за что. – Князь вытащил сигареты, чиркнул, прикрываясь, зажигалкой, выдохнул почти невидимое облачко дыма и сказал: – Ну, коли отдохнул, давай потолкуем… Вижу, что рассказывать о себе ты не хочешь. Неволить не буду. И так вижу, что ты из наша…ВДВ?