Отражение

Я обогнул седан сзади, поднял глаза к небу, покачал головой и рассмеялся над самим собой. Какой же я все‑таки идиот. Строю из себя крутого, а сам не могу пройти мимо девушки с тяжелой коробкой или пакетом, чтобы ей не помочь. Я развернулся и сгреб все сумки, крякнув под их тяжестью, молниеносно перенес к огромной клумбе, аккуратно сложил там и направился к себе принять душ.

И только стоя под тугой струей воды, я осознал, что не помню, когда в последний раз так от души смеялся.

Не успел я выйти из ванной, как зазвонил мой мобильник, лежавший на тумбочке возле кровати. Я подошел и удивленно вскинул брови: Мэтью.

Мэтью был немногим старше нас, однако при этом в каком‑то смысле заменил нам отца, поскольку наши родители до Земли не добрались. Он, как и мы, жил за пределами колонии и работал учителем в школе. Я ни минуты не сомневался, что ради нас и Томпсонов он готов на все. Но звонить он не любил.

– Что случилось? – спросил я, поднимая с пола джинсы, надеясь, что они чистые.

Пауза.

– Ко мне только что приходил Воган. Без Лейна.

– Ну? – Я вытерся полотенцем и швырнул его в ванную. – И что дальше?

– Я уже собирался уходить, – продолжал Мэтью, пока я натягивал штаны. – Воган сообщил, что они обнаружили несанкционированные передвижения Лаксенов в округе. Ты понимаешь, что это значит.

– Дерьмо, – пробормотал я, застегивая пуговицу на джинсах. – К нам пожаловали Аэрумы.

В Министерстве обороны до сих пор не научились отличать Лаксенов от Аэрумов, при том что мы совершенно не похожи. Тупицы. Возможно, дело в том, что военным ни разу не удалось поймать ни одного Аэрума, поскольку мы всегда успевали добраться до них раньше, как и они – до нас. Главное, чтобы эта разница так и оставалась тайной для правительства, поскольку, даже несмотря на то, что военные следили за каждым нашим шагом, они не знали, на что мы действительно способны. Но если они узнают, что Аэрумы – совсем другой инопланетный вид, тайну сохранить не удастся.

– А сколько их, известно? – спросил я.

– Похоже, полный состав, но ты же знаешь: где появляется одна группа, где‑то рядом находится и другая.

Да уж, отличные новости, ничего не скажешь. У меня заурчало в животе, напоминая, как сильно я проголодался. Я вышел из комнаты и, перепрыгивая через две ступеньки, сбежал по лестнице, устремившись было на кухню, но в последнюю минуту передумал и вышел на крыльцо.

И увидел их.

Обе девушки увлеченно колдовали над клумбой, и должен признаться, с того места, где я стоял, та выглядела уже куда приличнее. Они выпололи сорняки и засохшие растения и сложили их в стоявший у крыльца черный мешок для мусора.

Ди выглядела уморительно: она аккуратно тянула только что посаженные растения за листья, как будто хотела развернуть. Понятия не имею, чего она рассчитывала добиться. Наверно, боялась, как бы земля под ногти не попала. Я перевел взгляд на соседку. Та стояла на коленях, одной рукой закопавшись в земле и выгнув спину, так что задница ее торчала вверх. Я раскрыл рот. Да, я представил ее в той же самой позе, но без одежды.

И разозлился на самого себя, потому что это было последнее, что мне нужно. Она даже не красавица! Ну ее на фиг.

Ди что‑то ей сказала, девушка опустилась на пятки и медленно обернулась ко мне.

– Эй! – рявкнул Мэтью мне в ухо.

Я оторвал взгляд от соседки, нахмурился и потер грудь. Черт. Опять я без футболки.

– Что?

– Ты меня вообще слушаешь? – спросил Мэтью.

– Угу. – Я рассеянно замолчал. Девушка снова повернулась к клумбе и принялась яростно копать ее совком. – У Ди новая подружка. Человек.

На том конце линии вздохнули.

– Мы живем среди людей, Дэймон.

Да что ты говоришь!

– Так‑то оно так, но эта поселилась в соседнем доме.

– Что?

– Понятия не имею, как они это допустили. – Я замолчал и посмотрел на девушек. Сестра протягивала соседке какой‑то саженец, похожий на здоровенный куст конопли. – Ди за ней хвостом ходит. Ты же знаешь Ди. С тех пор, как… Доусон и Бетани… ей ужасно не хватает…

Ей ужасно не хватает Доусона, а я ей не могу его заменить, потому что я совсем другой.

Вот в чем правда.

– Ну в школе‑то еще ладно, – ответил Мэтью на то, о чем я умолчал, но он и так понял. – Но чтобы так близко к вашему дому и к колонии? О чем только военные думают?

– Едва ли они вообще о чем‑то думают.

Но это, конечно, неправда. Они ничего не делают без причины.

– Будь осторожен.

– Я всегда осторожен.

– Я серьезно, – раздраженно бросил Мэтью.

– Не беспокойся, все под контролем, – пообещал я. – Только Томпсонам пока не говори про нее, ладно? Не хватало мне еще и с ними разбираться.

Мэтью пообещал, что ничего им не скажет, и еще полчаса распинался про Аэрумов и мою новую соседку. Я слушал его краем уха, наблюдая с крыльца за девушками. Я и без Мэтью понимал, как опасны Аэрумы и что нам необходимо принять меры предосторожности. По‑моему, он и сам это знал. Но Мэтью есть Мэтью: его хлебом не корми, дай прочесть лекцию о том, что мир полон опасностей.

Теперь, когда в округе появились Аэрумы, надо как можно скорее сделать так, чтобы Ди прекратила общаться с этой девицей, пока не случилось непоправимое и эти твари не вышли на нас, как на Доусона.

Попрощавшись с Мэтью, я вернулся в дом, натянул футболку и снова вышел на крыльцо, несмотря на то, что в животе урчало. Я был злой и голодный. И это не сулило ничего хорошего.

Я подошел к девушкам. Сестра тут же поднялась мне навстречу, отряхнула руки от травы, но соседка по‑прежнему сидела на земле и хлопала по клумбе совком. Я обхватил Ди за плечи. Она попыталась вырваться, но я не пустил.

– Привет, сестренка.

Она с надеждой улыбнулась мне. Уж не знаю, догадалась ли она, зачем я пришел, но мне предстояло ее разочаровать.

– Спасибо, что перенес пакеты, – поблагодарила меня Ди.

– Это не я.

Сестра закатила глаза.

– Все равно. Какой же ты бываешь тупоголовый.

– Фу, как некрасиво. – Я прижал ее к себе и улыбнулся, когда Ди наморщила нос. Я почувствовал, что на нас смотрят, и поднял глаза. Действительно, девица на нас таращилась. Ее скулы порозовели от солнца – а может, от чего‑то еще. Волосы были убраны в пучок, но сзади к шее прилипли несколько мокрых от пота прядей. Улыбка испарилась с моего лица. С этим пора кончать.