Отражение

– Ну почему ты просто не можешь признаться, что хотел этого! – Ди бросилась на кровать, так что та ходуном заходила. Вот ведь – с виду маленькая, а тяжелая, как поезд. – Ты же собирался ее поцеловать. Ты держал ее за подбородок.

Я закрыл глаза и подумал: рассказывать Ди во всех подробностях о том, как я едва не совершил величайшую глупость – последнее, что нужно делать.

– Да еще к тому же выдумал какую‑то фигню про ключи и поощрительные баллы.

– Почему сразу фигню? Раньше ты все время заставляла меня зарабатывать поощрительные баллы, – напомнил я.

Ди ударила меня кулаком по ноге, и я крякнул.

– Ну да, но мне тогда было лет пять.

Я скривился.

– Так зачем ты придумывал повод, чтобы пообщаться с Кэти? – не унималась Ди.

Я вздохнул.

– Я же тебе писал. Я ее обидел, поэтому мне надо было придумать причину, чтобы вытащить ее прогуляться. Иначе она бы отказалась. – Тут я даже не соврал. Не уговори я ее обманом пойти со мной на озеро, она бы точно не согласилась. Хотя сегодня мне ее даже и уговаривать не пришлось. Интересно.

– Но почему…

– Ди, – зарычал я, открыл глаза и увидел, что сестра лежит на животе, поставив подбородок на руки, и улыбается. – Неужели у тебя нет занятий поважнее?

Ди захлопала глазами.

– По‑моему, это офигеть как важно.

Я еле удержался, чтобы не сбросить ее с кровати.

– Только не говори мне, что не заметила на ней след.

– Ах вот ты о чем! – Ди постучала пальцами по щеке. Ногти у нее были накрашены голубым лаком. – И как это случилось?

Я молча уставился на Ди. Она, похоже, ничуть не волновалась из‑за того, что произошло, и я даже усомнился, в своем ли она уме.

– Мы пошли гулять…

– Как романтично, – проворковала Ди.

Я поджал губы.

– Ничего романтичного.

– Еще как романтично, – не унималась Ди. – Когда мы с Адамом ходим гулять, мы всегда…

– Если хочешь, чтобы Адам остался в живых, лучше молчи.

Она закатила глаза.

– Ну ладно. Значит, вы совершенно неромантично пошли гулять и…

Нет, я все‑таки сброшу ее с кровати.

– И наткнулись на медведя. Он бросился на нас, и мне надо было что‑то делать. Едва ли бы ты обрадовалась, если бы ее задрал медведь.

– Ты так думаешь?

Я одними губами произнес «иди на фиг», и Ди рассмеялась.

– Так что случилось‑то?

– Ну, она вырубилась от вспышки энергии, а я свалил все на грозу. На молнию. – Я громко вздохнул. – Повезло мне.

– Не тебе, а Кэти.

– Почему? – я удивленно посмотрел на Ди.

Ди молниеносно села на кровати, скрестив ноги.

– Что ты там был и ее спас.

По‑моему, глупо было напоминать, что не потащи я Кэт в лес, мне не пришлось бы ее защищать.

– Можно тебя кое о чем спросить? – Ди ткнула меня пальцем в колено.

Я приподнял бровь.

– А что, я могу не отвечать?

– Нет, – она расплылась в улыбке. – Тебе… тебе нравится Кэти?

Я окаменел, не зная, что сказать. Ди ждала, а я лихорадочно прокручивал в голове сотни вариантов ответа. Нравится ли мне Кэт? Что за дурацкий вопрос? Я сел, свесив ногу с кровати.

– Дэймон!

– Нет. – Я отвернулся от Ди.

– Что? – прошептала сестра.

– Что слышала. – Я потер ладонью подбородок, вздохнул, подошел к комоду и взял пульт от телека. – То есть я уверен, что она отличный друг и вообще замечательная, и не будь она… человеком, была бы в триста раз круче, но она мне не нравится.

Ди молчала. Я вернулся к кровати, но сестра, поджав губы, отводила взгляд. Мне стало совестно.

– Хочешь, кино посмотрим?

– Давай, – сухо улыбнулась она, но глаза оставались грустными. Лучше бы я на нее не смотрел. – Как думаешь, ей ничего не угрожает? С этим следом?

– Думаю, да, – соврал я. Меня мучила совесть. Я включил телевизор. – Если она два‑три дня посидит дома, все будет хорошо.

Ди прислонилась к спинке кровати рядом со мной, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Я принялся переключать каналы, и сестра печально вздохнула.

Я открыл было рот, хотел что‑то сказать, но передумал. Но потом все же опустил пульт.

– Я соврал.

Ди повернулась ко мне:

– Ты о чем?

– О первом твоем вопросе. – Я покачал головой, не глядя на сестру, и признался, не сводя глаз со списка фильмов на экране. – Я соврал, но совсем чуть‑чуть.

Глава 8

– Я уж думал, ты в отшельники подался. – Эндрю, свесив ноги, сидел на узких перилах, опоясывающих веранду. Рядом с ним стояла полупустая бутылка пива, и будь Эндрю человеком, он бы в точности походил на парня с плаката о подростковом алкоголизме. – Или больше не хочешь нас видеть.

Я сидел в кресле, задрав ноги на столик.

– Скорее второе, – ухмыльнулся я.

Эндрю засмеялся.

– Ты задница.

Я не стал с ним спорить.

Напротив меня в такой же позе сидел Адам и задумчиво таращился на деревья. Иногда мне было непросто общаться с ними обоими, потому что я сразу же вспоминал о Доусоне.

Внешне Эндрю и Адам походили друг на друга как две капли воды: оба высокие, сильные, голубоглазые блондины, а вот по характеру были полной противоположностью. Совсем как мы с Доусоном. Я был вспыльчивым, Доусон – спокойным. Эндрю – та еще заноза в заднице, а Адам – мировой парень.

Ди я, разумеется, этого не говорил, но сам был очень рад, что она выбрала Адама. Уж не знаю, как развивались их отношения: я старался об этом не думать. Но хорошо, что это именно Адам. Эндрю слишком похож на меня.

Наблюдая за тем, как Эндрю допивает пиво, я погрузился в собственные размышления. Зря я, конечно, во вторник вечером поперся к ним, учитывая, что на Кэт до сих пор виден мой след, но Эндрю прав. Мы давно не виделись, а Ди сказала, что Кэт собирается сидеть дома. Там ей ничто не угрожает: вряд ли Аэрумы подберутся так близко к колонии, так что если Кэт не пойдет никуда с Ди и тем самым не поставит ее под удар, волноваться мне было не о чем.

Я и не волновался.

Мне не давал покоя вопрос Ди. «Она тебе нравится?» Я ответил «нет» – и слегка приврал. К Кэт у меня были сложные, запутанные чувства. Она мне и нравилась, и не нравилась. К примеру, мне нравятся волки, но я же не буду заводить себе ручного волчонка.

Я отпил большой глоток воды из бутылки.

– Не знаешь, когда девчонки возвращаются? – Адам поднял глаза на меня.