Разумеется, Костян за друга расстроился.
– Как же ты его потерял? Где? Вспоминай!
Вован наморщил лоб и начал вспоминать.
– Я им ветки срезал, чтобы носилки для Барона сделать. И рубашки наши я тоже им кромсал.
– Значит, там и оставил?
– Наверное, там.
– Ладно, пошли назад.
– Пошли.
Вернуться на то место, где друзья нашли Барона, не представляло особого труда. Весь путь четко прослеживался по смятой ногами друзей траве. Немножко поблуждав, они вышли к тем самым кустам, в которых столько времени провалялся несчастный пес без всякой надежды на спасение. Никто, кроме Лушки, его бы здесь не нашел.
Ножик Вована ребята увидели сразу и почти одновременно бросились к нему, стукнувшись лбами. Столкновение получилось сильным. Раздался сухой звук, как при ударе дерева о дерево. А ребята охнули и одинаковым жестом схватились за ушибленные лбы. Удержать равновесие им тоже не удалось, и они дружно плюхнулись на траву. Сидя на собственной пятой точке и потирая лоб, Костян ошеломленно смотрел на своего друга. Вован тоже таращился на него. Потом он улыбнулся, а Костян захохотал. Повалившись на траву, они несколько минут только и делали, что хохотали, сами не зная почему. Это была их эмоциональная реакция на произошедшее.
Растерянная Лушка прыгала рядом с ними. Ее маленький собачий мозг был не в силах понять, что происходит. И она, кидаясь то к одному, то к другому юноше, лизала их и жалобно поскуливала. Наконец истерический припадок у ребят закончился. И отпихивая любопытную Лушу, которая всюду лезла своим любопытным мокрым носом и мешала им, друзья раздвинули траву и подняли ножик.
Он был в полном порядке, только немножко испачкался. Вован бережно вытер его о штаны.
А Костик между тем заметил кое‑что интересное.
– А это еще что? – пробормотал он.
Неподалеку от ножика в траве лежала еще какая‑то блестящая штуковина. Это был необычной формы тонкий металлический стержень, который блестел холодным стальным блеском. С одной стороны он был заметно тоньше и заканчивался резьбой. А с другой он был плоским и заканчивался странной углубленной выемкой. Какое‑то время друзья просто смотрели на него, не понимая, как этот предмет мог здесь очутиться. Потом Костян протянул руку и поднял стержень. Он оказался довольно увесистым. Ясно, что сталь была отличного качества, не какой‑нибудь там дешевый сплав.
– Как ты думаешь, что это такое?
– Не знаю.
– И откуда он мог здесь взяться?
– Тебе не все равно? Вряд ли эта штука связана с Бароном.
Углубление было с остро заточенными краями. Металл был качественный, явно хорошо держал заточку, но крови на нем и впрямь не было. Если бы преступник использовал этот штырь как оружие, то на нем должна была остаться собачья кровь.
– Все равно в лесу такие железки сами по себе не растут. Это тебе не гриб.
– Согласен.
– Думаешь, он очутился здесь случайно?
Это тоже было вряд ли. Стержень блестящий, проваляйся он под открытым небом подольше, обязательно бы потускнел, а то и заржавел. Но он выглядел совершенно новым, словно недавно из магазина.
– Вроде на нем даже смазка есть.
Вован повертел железку, поднес ее к самым глазам и внезапно сказал:
– Здесь на нем что‑то вроде клейма.
– Где?
– Вот!
Вован ткнул в неприметную точку, которую Костян тоже видел, но счел просто дефектом металла. Несмотря на ухоженный вид, наличие смазки и блеск металла, поверхность стержня была буквально испещрена мелкими выбоинками, заполненными чем‑то черным, возможно грязью. Казалось, когда‑то эта железка повидала всякого, а потом попала в заботливые руки, которые отчистили ее, насколько это было возможным, отполировали, смазали и заточили. Но крохотные щербинки, как следы от прошлой боевой жизни, все‑таки остались. Некоторые были не больше песчинки, другие доходили размером чуть ли не до пшеничного зернышка.
И вот в одной из этих выбоинок и пряталось клеймо, которое углядел глазастый Вован.
– И что там? Видишь?
– Какой‑то четырехугольник… и еще какие‑то буквы. Точно не разобрать. Увеличительное стекло нужно.
– Лупа тебе подойдет?
– Сгодится. У тебя есть?
– Так у дяди Севы есть.
Дядей Севой звали отца Алины и Глеба, тех светловолосых брата с сестрой, которые тоже участвовали в ночном визите в дом художника, а сегодня целый день мотались по округе в поисках Барона. Но повезло не им, повезло найти собаку именно друзьям.
– Отец у них нумизмат, монеты собирает и прочий металлический хлам.
– Знаю я. С металлодетектором по округе шастает, старые заброшенные деревни шерстит. От домов уже и следа не осталось, дерево давно сгнило, а вот монеты дольше держатся, они еще в земле лежат.
– Дядя Сева мне как‑то свои находки показывал. У него одной только меди – медных монеток – целый горшок скопился. И каждую новинку он через лупу разглядывает. У него их целая куча.
– Монет?
– И монет тоже. Но я о лупах сейчас говорю. Пошли к нему, он нам поможет.
И приятели, сунув в карманы свои находки и взяв Лушку за поводок, отправились назад в Бобровку.
Там их уже ждали, поскольку Виктор сообщил остальным участникам об успешном окончании поисковой операции. Собрался и стар и млад. Причем взрослых было значительно больше, чем молодежи.
– Молодцы! Поздравляем!
– Наслышаны о ваших подвигах!
– Как вам это удалось?
Чуть ли не половина жителей Бобровки высыпала на улицу, чтобы встретить своих героев. Друзья были порядком удивлены такому ажиотажу. Конечно, они сделали благое дело, нашли и тем самым спасли раненую собаку от верной и мучительной смерти. Но не слишком ли несоразмерно народное ликование? Все‑таки в размерах Бобровки сей подвиг ничтожно мал.
И ладно бы одни ребята выбежали, но тут и взрослые мужики проявили интерес. Стоят, по плечам хлопают, спрашивают, как это у них получилось. Хвалят! Благодарят! С чего бы такая всеобщая любовь просыпалась на головы двоих пацанов, которых раньше те же мужики едва замечали?
Но все оказалось просто. Пока они искали запропастившийся ножик Вована и потом топали до деревни, Виктор на машине уже успел довезти своего Барона до ветеринарной станции, где собаку осмотрели, сделали рентген и вынесли утешительный вердикт.
– Пес ослабел после перенесенных мучений, шутка ли – почти двое суток без еды и питья, но его жизни ничего не угрожает. Переломы задних лап без смещения, кости срастутся и даже хромоты не останется. И серьезных внутренних повреждений тоже не наблюдается. Раны затянутся, будет как огурчик.
И на радостях Виктору захотелось быть добрым и щедрым по отношению ко всему остальному миру. Он немедленно позвонил в Бобровку и в порыве приступа щедрости пообещал подарки ребятам и выпивку всем взрослым жителям, участвующим в поисках. Разумеется, таких взрослых тут же набралось десятка два, хотя на самом деле вначале в поисках участвовал один лишь дядя Сева, который возил своих детей – Алину и Глеба – на своей машине по окрестностям Бобровки, которые он знал лучше многих коренных местных жителей.
Комментариев нет