– Не пойдем! – пискнула Алина, в которой взыграла привычная женская бдительность.
Но любопытство ее друзей оказалось сильней осторожности. Наверное, будь у хозяина дома насчет друзей какие‑то черные мысли, в тесноте сарая он бы и впрямь мог легко с ними справиться. Но все оказалось совсем не так страшно. И сам хозяин оказался совсем не таким уж злодеем.
Глава 3
Когда в пристройке к дому загорелся электрический свет, друзья увидели, что они находятся в самом причудливом и удивительном месте на свете. Повсюду на верстаках, полках и даже прямо на полу стояли деревянные фигуры и фигурки зверей, птиц и даже людей. Некоторые из них были намечены лишь контурами, их тела лишь частично выступали из стволов деревьев, из которых их вырубили. Другие имели уже более законченный вид, у них просматривались ушки, лапки и глазки. А третьи выглядели в точности как живые. Это были уже готовые работы.
Пол в сарае был засыпан толстым слоем опилок и стружки. На полках лежал столярный инструмент – стамески, долото, молотки и даже ручные дрели. На стенах висели рога копытных – оленей и лосей. А также крохотные рожки косуль и загнутые длинные – антилоп. В углу была распята волчья шкура. Рядом на стене был в медальоне повешен череп крупного волка, который скалился на друзей своими острыми клыками.
– Это… Это что же, мастерская?
– Да. Моя мастерская. Я резчик по дереву, как надеюсь, высокого класса. И это моя мастерская.
– И зачем вам трупы? Что вы собирались с ними делать?
Вместо ответа хозяин подошел к завернутым в мешковину «телам», ловким движением вспорол ножом ткань и показал онемевшим от смущения друзьям деревянную колоду, на которой смутно проглядывали контуры человеческого тела. Руки, ноги, голова и плечи были выпилены начерно.
– Это заготовки, на которых произведена черновая отвалка древесины, – пояснил хозяин ребятам. – Работа тяжелая, большой квалификации она не требует. Мне привозят уже подготовленные для чистовой отделки изделия. Я их довожу примерно до такого вот состояния.
И хозяин указал на фигуру охотника, стоящую в центре помещения. Друзья уставились на скульптуру, не в силах отвести глаз. Облик охотника поражал какой‑то особенной мужественной красотой. Широкий нахмуренный лоб, внимательные глаза, прямой нос и две глубокие складки, которые шли от крыльев носа к углам рта этого охотника, говорили о том, что человек он решительный и при случае за себя сможет постоять. Напряженные мышцы предплечья и груди выступали тугими буграми. А занесенная для удара рука, казалось, судорожно сжимает тяжелый нож или даже меч.
– Здесь будет чучело волка, – пояснил мастер, указывая на специальную подставку. – Как будто бы зверь замер в прыжке на охотника. Эту композицию мне заказала администрация для областного краеведческого музея. Они оформляют новый раздел, и фигура охотника нужна им для новой витрины. Она будет представлять старинный промысел нашего края.
– Как красиво! И это сделали вы?
– Не такая уж и сложная работа, – небрежно проронил мастер. – Не особенно художественная. Директор музея объяснил мне, что для него в первую очередь важны детали отделки костюма.
И впрямь костюм охотника – длинная кожаная куртка с вышитым узорами поясом, заправленные в сапоги штаны и сами сапоги, тяжелые и грубые, – был проработан очень тщательно. Но художник не отказался от живописных деталей. Куртка на плече была как будто бы порвана когтями хищника, и сквозь прорехи проглядывало тело охотника.
– Потом одежду и самого охотника раскрасят, и уже в музее я смонтирую всю экспозицию так, как это показано на эскизе.
И Виктор кивнул на небольшой, сделанный от руки набросок, где была изображена все та же узнаваемая группа. Нападающий на человека волк и человек, держащий в руках не нож, не меч, а странного вида копье с разветвленным на две части острием.
– И что это за оружие такое?
– Рогатина. С ней ходили на медведей, но и на волков она тоже годилась.
– А я видел такую, – неожиданно заявил Вован. – У бабки в чулане валялась. Дерево почти совсем развалилось, а вот оправленные в железные конусы кончики сохранились. Бабка сказала, что ее отец ходил с этой штукой на хищного зверя. Она потом эту штуку в музей и отдала.
– В витрине музея будет выставлен подлинный образчик рогатины, переданный в дар музею гражданкой Никитиной.
– Ого! – обрадованно воскликнул Вован. – Так это же моя бабка и есть! Никитина ее фамилия!
– Серьезно?
– Варвара Никитина! Она самая и есть!
И Вован, который уже совсем расположился к художнику и поверил, что тот совершенно свой, спросил у него:
– И что? Бабкино имя теперь тоже будет в витрине музея красоваться?
– Наверное.
– Вот это здорово! Слушайте, а если я что‑нибудь музею передам, то мое имя тоже там напишут?
– Думаю, что если твой дар будет принят и выставлен, то да.
– Так я передам им много всякого‑разного! У нас с бабкой на чердаке еще много всякого старого хлама. Может, им пригодится?
– Обязательно.
– И имя мое напишут!
Вован был готов уже прямо сейчас бежать назад в Бобровку, лезть к бабке на чердак. Но его остановил сам художник.
– Здесь мы все осмотрели. Пойдемте назад в дом.
И, к удивлению друзей, направился не к входной двери, через которую они вошли, а куда‑то в угол.
– Что же вы? – обратился он к ребятам, замершим в неподвижности. – Здесь тоже есть проход.
Виктор открыл дверь, которая пряталась за висящим на стене гобеленом.
– Здорово! Потайная дверь!
– В плохую погоду, когда не хочется идти через улицу, я пользуюсь ею. Видите, вот мы уже и в доме.
Оказавшись в столовой, Костик немного покашлял.
– Что такое? – спросил художник. – Простудился?
– Мы должны перед вами извиниться, – хмуро произнес Костик. – Извините нас.
Виктор, казалось, удивился:
– За что же?
– Ворвались к вам среди ночи. Пришли без приглашения.
– Вас же глодало любопытство, – усмехнулся художник. – Я вас отлично понимаю.
– Понимаете?
– Сам виноват. Давно должен был заглянуть к вам в Бобровку, представиться, познакомиться. Жена мне говорила, что неладно, когда мы не знакомы с ближайшими соседями. Но у меня все как‑то времени не хватало. Да и странно мне казалось специально идти к вам в поселок.
– Зачем специально? В магазин бы наш зашли.
– Спасибо. Но продукты мы заказываем в городе. Выбор там получше.
– А молоко? У нас козы есть. И корова. Да просто бы пришли. Мы все головы себе сломали, пытаясь понять, что вы за тип такой!
– Не думал я, – усмехнулся художник, – что моя скромная персона так занимает ваши умы.
– Еще как занимает! – подтвердил Вован, который, похоже, окончательно подружился с художником. – Вы бы только слышали, что наши мужики о вас выдумывают.
Комментариев нет