Обрученные

— А кто он есть? — Кай Макхэм появился в нашем городке, когда нам было по десять лет. Он симпатичный и спокойный. Очень тихий, не из смутьянов. Я давно его не встречаю, потому что он получил рабочее место раньше других и, в отличие от остальной молодежи нашего городка, больше не посещает среднюю школу.

Чиновница кивает и наклоняется чуть ближе ко мне, хотя здесь некому нас услышать. От уличного фонаря над нами исходит не только свет, но и жар, и я немного отодвигаюсь.

— Это секретная информация, но Кай Макхэм никогда не смог бы быть вашей парой. И ничьей вообще.

— Он предпочитает остаться холостым? — Не понимаю, почему эта информация секретна. Многие в нашей школе желают остаться холостыми. Об этом даже есть параграф в официальном циркуляре службы подбора пар: Хорошенько подумайте, являетесь ли вы подходящим кандидатом для предстоящего Обручения. Помните: холостяки так же нужны Обществу, как пары. Как вы знаете, действующий в настоящее время лидер Общества— холостяк. Как парные, так и одинокие граждане живут у нас полной жизнью. Однако детей разрешается иметь только тем, кто живет парами.

Она наклоняется еще ближе ко мне:

— Нет. Он не холостяк. Кай Макхэм имеет статус «Отклонение от нормы».

У Кая Макхэма — статус «Отклонение от нормы»?

Люди с этим статусом живут среди нас; они не опасны, в отличие от людей, имеющих статус «Аномалия». Те должны быть изолированы от Общества. Хотя статус «Отклонение» приобретается вследствие каких-то нарушений принятых правил поведения, его носители защищены; их отклонение от нормы, как правило, неизвестно окружающим. Только чиновники Департамента социальной классификации и сходных областей владеют этой информацией. Остальные члены Общества остаются в неведении.

Я не произношу своего вопроса вслух, но она знает, о чем я думаю.

— Боюсь, что так. Хотя сам он ни в чем не виноват, но его отец допустил нарушение. Общество не могло игнорировать этот факт. Хотя Макхэмам было разрешено усыновить Кая, он классифицирован как лицо с отклонением от нормы и, следовательно, исключен из базы данных для подбора пар.

Она вздыхает.

— Мы заполняем микрокарты всего за несколько часов до банкета. Возможно, тот, кто заполнял вашу, допустил ошибку из-за спешки. Мы обязательно выясним, кто вставил по ошибке лицо Кая в вашу микрокарту.

— Я надеюсь, вам это удастся, — говорю я. — Вы правы, это жестоко.

— Мы это выясним, — повторяет она, улыбаясь мне. — Я обещаю. — Она смотрит на часы. — Я надеюсь, что смогу устранить вашу проблему.

— Да, спасибо. — Я стараюсь не думать о мальчике с отклонением от нормы. Хочется думать о том, как замечательно, что всё опять в порядке. Но вместо этого я думаю о Кае, и мне так жалко его, что лучше бы я не знала правды о нем. Ну, захотел остаться холостым, и всё. Бывает.

— Мне не надо напоминать вам о том, что вся информация о Кае Макхэме конфиденциальна? — спрашивает она мягко, но я слышу металл в ее голосе. — Единственная причина, по которой я вам ее доверила, — ваше право знать без сомнения, что он никогда не станет вашей парой.

— Конечно. Я никому ничего не скажу.

— Хорошо. Наверно, это самое лучшее. Конечно, если вы хотите, мы можем организовать встречу. Я объясню вашим родителям, Ксандеру и его родителям, что произошло…

— Нет! — говорю я горячо. — Нет. Я не хочу, Чтобы кто-нибудь знал, кроме…

— Кроме кого?

Я молчу, и вдруг ее ладонь ложится на мою руку. Она не сжимает ее грубо, но могу сказать: она будет ждать моего ответа, пока не дождется.

— Кого?

— Моего дедушки, — признаюсь я. — Ему почти восемьдесят.

Она отпускает мою руку:

— Когда его день рождения?

— Завтра.

Она секунду думает, потом кивает:

— Если у вас есть потребность поделиться с кем-то, это оптимальный вариант. Однако… он единственный?

— Да, — отвечаю я. — Больше никто не должен знать. А дедушка пусть узнает, потому что… — Я обрываю фразу. Она знает почему. Причина ясна.

— Я рада вашей решимости, — говорит чиновница, кивнув. — Должна признать, это упрощает мою задачу. Разумеется, предупредите дедушку, что если он проговорится кому-то, то будет наказан. А это уж точно не то, что ему сейчас нужно. Он может потерять привилегию по консервации.

— Я понимаю.

Чиновница встает, улыбаясь:

— Могу я помочь вам сегодня еще чем-нибудь?

Я рада, что встреча закончена. Теперь, когда в моем мире снова все хорошо, мне захотелось вернуться в переполненную людьми комнату. Здесь я вдруг почувствовала себя одинокой.

— Нет, благодарю вас.

Она указывает жестом на тропинку, ведущую обратно в центр:

— Всего хорошего, Кассия. Рада была помочь.

Благодарю ее в последний раз и ухожу. Она стоит и смотрит мне вслед. Хотя я знаю, что это чепуха, но мне кажется, она следит за мной все время: как я вхожу в дверь, прохожу через холлы в зал, а потом к столу, где Ксандер еще продолжает играть. Он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Заметил мое отсутствие. В его глазах вопрос: «Все в порядке?» И я киваю. Теперь да.

Теперь снова все нормально. Лучше, чем нормально: теперь я еще сильнее радуюсь тому, что обручена с Ксандером. Но как ужасно то, что мне рассказали о Кае. Я не смогу относиться к нему, как прежде, — я слишком многое о нем знаю.

Нас чересчур много в игровом центре. В зале жарко и влажно, что напоминает мне симулятор тропического океана — занятие по науке о коралловых рифах и рыбах, которые его населяли, пока Потепление не убило их всех. Чувствую испарину, будто дышу водой.

Кто-то налетает на меня в тот момент, когда распорядитель делает объявление через главный громкоговоритель. Толпа замирает и слушает.

Внимание! Один из присутствующих уронил контейнер с таблетками. Просим не двигаться с места и не разговаривать, пока мы не найдем контейнер.

Все мгновенно стихает. Я еще слышу глухой звук, когда кто-то из игроков, быть может Ксандер, осторожно кладет фишку на доску. Наступает полная тишина. Зал замирает. Потеря контейнера — дело серьезное. Я смотрю на девочку рядом со мной, и она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, застыв на месте с раскрытым ртом. Я опять думаю об этом симуляторе океана, и как инструктор остановила его, чтобы объяснить что-то, а рыбы плавали по комнате кругами, уставившись на нас, не мигая, пока инструктор снова не включила программу.