— Ты в Центральном подземном госпитале. Как ты уже, наверное, догадалась, мы лечим в основном не людей. Наше местоположение останется для тебя тайной, так что об этом можешь больше не спрашивать.
— ЦПГ? Ну и название, как «центральный паралич»! Просто замечательно. — Доктор Бука одарил ее недобрым взглядом и она вздохнула. — Как я попала сюда?
— У нас свои собственные машины «скорой помощи».
— Ну конечно. — Как бы она желала вспомнить хоть что-то из своего путешествия сюда, но вместо воспоминаний в ее сознании зияла большая черная дыра. — А что там с круэнтусом? Он умер?
— Мы отпустим его сегодня вечером.
Ярость сверкнула в ее глазах.
— Он убил мою подругу.
— Ваши коллеги убили много кого из нашей братии, — бросил он.
Она сжала зубы и заставила себя взять под контроль эмоции. По правде говоря, она никогда не считала Джанет подругой. Много лет назад она научилась не привязываться к людям, которые каждый день рискуют своей жизнью, но если он хочет поговорить о потере, то она может побеседовать с ним с глазу на глаз. Но прямо сейчас ей нужно играть в эту игру с умом. Она надеялась, что Хранители уже нашли тело Джанет. При одной мысли о воинах-эгисах ее стало мутить.
— Так где же ты научился всему этому? Я думала, большинство из вас не станут заниматься такими вещами, как анатомия.
Его пейджер запищал, но он не обратил на него внимания.
— Обыкновенная медицинская школа. Я врач с гарвардским дипломом. Ничего особенного.
Он коснулся пальцами эмблемы на кармане рубашки, как будто бы подкрепляя свои слова. По крайней мере это и вправду медицинская эмблема. Племенной витиеватый символ: зловещего вида жезл в кольце двух переплетенных змей. Казалось, змеи готовы были на смертельный бросок. Были здесь и крылья летучей мыши — видимо, родовой знак, повторяющий тот, который был у него на плече. Она нахмурилась, потому что уже видела этот… Его кулон. Линии его подвески точь-в-точь повторяли символ на медицинской форме.
— Это такой усовершенствованный кадуцей [2], — ответил он, после чего она отвела взгляд, потому что тут же ее ожгли воспоминания о его ласках, когда он был с ней. — Это придумал мой младший брат. Мы ведь не могли просто взять и использовать человеческий символ.
— Не понимаю, что демоны делают в медицинских школах. Тебе что не нужно было учиться в колледже или доказывать, что ты человек?
— Не каждый, кто похож на человека, им является, Тайла. А друзья наверху могут обо всем договориться, включая вопрос об обучении демона в медицинской школе, даже если тот не вырос в обществе людей.
Мысль о том, что демоны могут не только причинять друг другу зло, но и делать что-то сообща, поразила ее. Так что она почти забыла, что он не ответил на второй ее вопрос. Почти забыла.
— А что насчет меня? Я все еще привязана к своей кровати и используюсь в качестве твоей сексуальной игрушки.
— Позволю себе заметить, что это ты умоляла меня заняться с тобой любовью.
Это упоминание было явно лишним.
— И что из этого? Ты что, не мог сопротивляться раненой, слабой женщине, которую одолели сексуальные желания?
Взгляд его затуманился, и ее тело откликнулось на это самым неуместным образом.
— Считай это моей особенностью. Я не могу сопротивляться твоему запаху. Тебе нужен был секс, я тебе его дал.
— Но ты не довел начатое до конца. — Жесткий выпад, но он лишь слегка нахмурился.
— Вероятно, это как-то связанно с особенностями твоего организма. Я могу провести кое-какие тесты… попытаться снова…
— Нет! — Интересно, почувствовал ли он ее запах, если учесть, что последний раз дезодорантом она пользовалась давным-давно. Она знала, почему не кончает, но вовсе не собиралась делиться с ним своими соображениями. — Просто ответь на вопрос: что ты собираешься со мной делать?
Он наконец взглянул на свой пейджер, потом на нее.
— Кое-кто из моих коллег хочет увезти тебя в укромное местечко и пытать, пока не заговоришь. — Он произнес это спокойным и абсолютно обыденным тоном, напугав ее этим больше, чем смыслом произнесенного. — Но я бы предпочел, чтобы они этого не делали. Мне было очень непросто спасти тебя.
Тай отпихнула от себя сандвич с загадочными яйцами, зная, что все равно не сможет их съесть.
— Да, если меня убьют после того, как ты залатал, будет досадно.
— Тогда расскажи мне хоть что-нибудь, убийца.
— И что тогда? Ты проводишь меня в ритме вальса до двери?
— Я сделаю так, что никто не сможет причинить тебе вред.
— Если ты думаешь, что я расскажу тебе что-то об эгисах, то ошибаешься. — Она взглянула на свои руки. — Где мое кольцо?
— Считай, что ты оплатила им счет за лечение.
— Ты… подонок, — пробормотала она. — Это кольцо дорого мне.
До того как стать одним из эгисов, каждый Хранитель выбирает себе какую-то драгоценность — кольцо, часы, ожерелье, какую-то личную вещь, которая впитывает в себя магию, а кольцо Тай к тому же принадлежало ее матери.
— Многое из того, что было мне дорого, отняли эгисы.
Великолепно. Просто великолепно. Если враги прознают о том, насколько сильной магией обладало ее кольцо, и о том, какие способности дает тому, кто его надевает, демоны найдут способ нейтрализовать силу эгисов.
Тайла сжала кулаки, проклиная про себя заклятие против насилия.
— Я ничего тебе не скажу.
— Расскажи мне о своих родителях.
Она моргнула, сбитая с толку резкой сменой темы разговора.
— Зачем?
— Если не хочешь рассказывать об эгисах, расскажи что-нибудь о себе. Это ведь никак тебе не навредит?
Она была уверена, что это ловушка, но на первый взгляд ничего предосудительного в разговоре о людях, которых нет уже в живых, вроде бы не было.
— Я не знала своего отца. А моя мать умерла, когда мне было шестнадцать.
— Ты видела когда-нибудь отца? Может быть, на фотографии?
— Какого черта ты задаешь такие вопросы? Это не твое собачье дело, но нет, не видела. Моя мать никогда не называла даже его имени.
Тайла сомневалась, знала ли имя этого парня ее мать. Тай родилась с врожденным пристрастием к героину, так что вполне возможно, что ее отец был одним из тех неудачников, которые трахались с ее матерью, когда та была под кайфом.
Хеллбой выглядел задумчивым, как если бы что-то в ее словах было завораживающим. Должно быть, он только и знает, что латает демонов и людей, и больше ничего.
— Как умерла твоя мать?
Воспоминания, с которыми она боролась много лет, вновь нахлынули на нее. В этом случае бороться с яростью было бесполезно. Напоминание о причине ненависти к этому мужчине.
Комментариев нет