Оборотень



Эрлинг вдруг увидел глаза Фелисии, ставшие ледяными, когда она сказала ему: Как посмел один из тех, кто избежал виселицы, явиться к тебе?

Эрлинг задумался. Ян ждал молча.

Очевидно, Ян знает, каким путем идет сейчас моя мысль, хотя я и заподозрил его в том, что он не понимает единственного, что для меня по-настоящему важно, а также того, как критически я отношусь ко всему остальному. Странный человек Ян. Умника, видно, только могила исправит. Эрлинг был даже смущен, столкнувшись с такой будничной рассудительностью в человеке, которого в ту минуту трудно было назвать нормальным в общепринятом смысле слова, — хочу послать тебя в Осло, чтобы ты убил там одного человека! Он видел, что Ян был и до конца остался последовательным. Смысл того, что он сказал здесь, можно было бы выразить так: у Фелисии было два мужа, и ей не понравилось бы, если б она увидела, что они оставили ее неотомщенной, но если мстителя схватят, то лучше, чтобы это был ты.

Во всяком случае, можно было смотреть на это и так. И Ян прекрасно понимал, что делает, когда пришел со своей просьбой в Старый Венхауг, в комнату Эрлинга и Фелисии. Это и должно, и могло было быть сказано только здесь, где она почти присутствовала как свидетель, когда после стольких лет ее мужья первый и единственный раз говорили о ней. Она как будто подтверждала то, что оставалось невысказанным: Если все окончится плохо, Ян не должен брать на себя даже малую толику вины, он должен все отрицать и остаться в Венхауге с детьми… и Юлией.

Эрлинг ни минуты не собирался менять свое решение, сколько бы он ни размышлял над этим, уже дав слово. То, что случилось с ним, не поддавалось никаким разумным объяснениям. Поручение Яна вырвало его из пустоты и вернуло в гущу жизни, хотя именно теперь ему, скорей всего, придется от нее отказаться. Голове сразу стало легче. Нет, Фелисия не исчезла. Он чувствовал, что горе грозовыми тучами затянуло его небеса, его призрак вернулся домой, Эрлинг Вик хотел жить, это желание заполнило его целиком, и потому теперь он был готов заплатить ту цену, которую требовал от него Ян Венхауг.

— Ян, — сказал он, — значит, ты решил, что сделать это следует мне, потому что шансы спастись очень невелики?

— Конечно, нет! Ты с ума сошел! — судя по голосу, Ян был искренне удивлен. — Я не сомневаюсь, что все кончится хорошо. Если за это возьмешься ты. И ты улизнешь. Потому что ты — это ты. Вот именно, потому что ты — это ты. У меня уже не такая счастливая рука, как была, времена изменились. С тобой все обстоит иначе. И потом, у тебя особые отношения с Осло.

Ян говорил так убежденно, что Эрлинг невольно засмеялся.

— Все сходится на том, что это должен быть ты. Ты не боишься темноты. И ты такой непрактичный.

— В каком смысле?

— Понимаешь, я подумал, что, если это сделаю я и все кончится плохо, ты тут же примчишься и наговоришь всяких глупостей вроде того, что это придумал ты. Я человек более разумный. Если тебе не повезет — хотя я уверен, что все кончится благополучно, — я отнесусь к этому более практично, понимая, что все равно ничем не смогу тебе помочь.

Эрлинг услышал смех Фелисии, так она смеялась в светлые дни в Венхауге: ох, Ян, милый, добрый Ян!

— Теперь выслушай меня. — Эрлинг на минуту задумался. — Больше ничего не говори мне и ни о чем не спрашивай. Вспомним наш старый опыт — незачем знать больше, чем необходимо. Вот мой план: сейчас я пойду с тобой в Новый Венхауг, и ты дашь мне бутылку коньяку. Потом я вернусь с нею сюда, до утра мне нужно побыть одному. Сегодня вечером или завтра утром скажи кому-нибудь мимоходом, что я уезжаю обратно в Лиер. Завтра, ближе к вечеру, я закажу такси. Вот, пожалуй, и все. Мы могли бы обсудить с тобой, что будет, если я не вернусь, но ты позаботишься обо всем и все сделаешь не хуже меня, а может, даже и лучше. Ты ведь практичный, сам знаешь. Мне осталось задать тебе два вопроса. Первый, ты понимаешь, что вы больше никогда не увидите меня, если я попадусь?

Ян кивнул.

— И второй, почему ты выбрал именно Торвалда Эрье и почему ты вообще считаешь, что кого-то надо убить? До сегодняшнего дня я не сомневался, что твой призрак совершенно нормален, конечно, в определенных рамках. Для нашего дела твой ответ значения не имеет, но мне хотелось бы узнать его, прежде чем я отправлюсь в экспедицию…

— Очень просто, кровная месть падает на всех представителей этого рода.

Ян видел, что Эрлинг его не понял, что его мысль пошла в другом направлении.

— Я хотел сказать, что кровная месть падает на всех представителей данного рода, или вида, если тебе так больше нравится. Мне не бывает откровений свыше, и, возможно, с головой у меня не все в порядке, но тут мы имеем дело с представителем определенного вида. И раз мы не знаем, кто именно это был, молния должна ударить по любому из них. Думаю, мы не очень промахнемся. И ни у одного из этих выродков не останется сомнений, что она ударила из Венхауга. Тебя не схватят. Они не смогут предъявить тебе обвинения, они вообще ничего не смогут и просто разинут рты, получив единственный ответ, который способны понять. Ни для кого из них не было и не будет… — он скривил губы, — тайны Венхауга, назовем это так.

Вечером Эрлинг составил план действий. Теперь, когда ему хотелось жить, нельзя было допустить ни одной ошибки. До того как они расстались с Яном, он уже знал, что нынче ночью совершит грех против Святого Духа, что он силой заставит бить родники вдохновения и они будут служить убийству. Это жестокое преступление он должен был совершить ради Фелисии и всех обитателей Венхауга. Когда он получит весть от Святого Духа, он допьет бутылку до конца. Он собирался оскорбить Святого Духа и взять его в советники по убийству.

Над садами Эдема вставало солнце, когда Эрлинг приплыл в Эрлингвик и вытащил лодку на берег. Он долго стоял и смотрел на свое царство, а потом пошел к трем высоким березам, что росли у подножия горы. Он не поднимал глаз на гору, с которой они наблюдали за ним, он ждал, пока подойдет к плоскому камню, лежавшему между березами. Он не наклонился над камнем, понимая, что сначала должен получить на это разрешение. Может, ей все-таки этого не хочется? Он посмотрел наверх. Фелисия сидела на корточках, он много раз видел ее в этой позе, на ней было голубое платье с кружевным воротником, тонкая талия была перехвачена широким поясом. Эрлинга немного удивило это платье, она не надевала его с тех пор, как он вернулся домой из Лас-Пальмаса. Стейнгрим держал ее за руку, он даже немного нагнулся, чтобы лучше видеть Эрлинга. Они не двигались. Эрлинг смотрел на них и ждал. Они были очень серьезны, но лица их выражали глубокий покой. Замкнутость и строгость исчезли с лица Стейнгрима, на нем читалось почти мальчишеское любопытство — интересно, зачем сюда пожаловал Эрлинг?






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *