– Болен? Чем?
– У него рак, – с трудом проговорила она и откашлялась. – Рак легких, если быть точной. По злой иронии он умирает от той же болезни, которая унесла жизнь моей матери. Она погибла от другой формы рака, что, впрочем, не меняет сути. Я не успела толком пожить с ней, почувствовать ее как мать, поскольку смерть настигла ее слишком рано. Вот поэтому я так боюсь, что отец просто умрет, прежде чем у меня появится шанс хоть разок повидаться с ним. – Мелани сделала глубокий вдох, чтобы вновь не разрыдаться.
Даррел протянул руку и легонько сжал ее запястье. На лице Мелани промелькнула благодарная улыбка.
Он вдруг понял, как ему повезло, что у него в детстве были и отец и мать и что они до сих пор живы и счастливы вместе. Он заправил выбившийся из общей массы волос локон Мелани за ухо. Его ладонь коснулась ее щеки.
– А что говорят врачи? Разве они ничего не могут сделать? – тихо спросил он.
– Могут, – после недолгого раздумья ответила Мелани. – Но начальный этап лечения ничего не дал. Лечащий врач не хочет, чтобы отец куда-нибудь уезжал до начала химиотерапии. Мне хочется выиграть эту яхту, чтобы я… – Она осеклась. – Наверное, это звучит слишком банально.
– Расскажи, прошу тебя!
– Мне хотелось выиграть, чтобы взять отца в большое путешествие. Я ведь никогда его не видела, мы всего лишь несколько раз поговорили по телефону, и все. Вот я и подумала, что если бы мы с ним провели неделю-другую у берегов Флориды, то смогли бы узнать друг друга получше. Только я и отец, и больше никого. Никаких больничных палат и медсестер… Только все это глупые фантазии, – раздраженно фыркнула Мелани. – Я попросту забиваю себе голову этой идеей, как будто и в самом деле смогу дать отцу надежду на выздоровление, а себе – на счастливую жизнь! А ему становится все хуже и хуже. И к тому времени, когда я приеду к нему… – она задержала дыхание, – может быть уже слишком поздно.
Даррел притянул к себе Мелани. В любой другой день с другой женщиной им руководили бы совсем другие мотивы. Но сейчас он думал лишь о ее печальной судьбе и о том, что она прежде всего нуждается в дружеской поддержке.
Неделю назад для него не было ничего важнее, чем победа в состязании и последующая продажа главного приза, чтобы они с братом смогли начать новое дело.
Мелани многое изменила в мироощущении Даррела. Ее мотивы были просты. Просты до примитивности. Она хотела обрести семью. Даррел представить себе не мог, каково остаться одному, без родных, не иметь ни братьев, ни сестер. И все же она несет это бремя очень стойко, и, глядя на нее, никто никогда не заподозрил бы, что большую часть жизни Мелани растила и воспитывала себя сама.
Даррел ни за что не бросит Мелани в беде и не отвернется от нее в тот момент, когда лишь он один может помочь.
– Обещаю, ты станешь победителем, – твердо сказал он, зная, что усугубил этим свои проблемы. Но его собственная судьба занимала его сейчас меньше всего. Закрыв глаза, он прижал к себе Мелани. – Я сделаю все для этого.
– Даррел, нет! Пожалуйста! Ведь ты тоже поставил перед собой цель…
– Мелани, твои причины гораздо важнее.
– Но все-таки ты не можешь гарантировать мне победу.
– Ради тебя, Мелани, я приложу все усилия. – Он погладил ее по щеке. – Я ведь герой, ты помнишь? И я кое на что способен.
Полчаса спустя Мелани и Даррел вышли из каюты. После их разговора Мелани чувствовала, что выбралась на свободу из какого-то глубокого колодца. Разум прояснился, на сердце стало легче, и, хотя отец серьезно болен и до него далеко, возможность увидеться с ним, причем довольно скоро, перестала казаться ей несбыточной мечтой.
Обещание Даррела послужило для Мелани первым лучиком надежды. Она растерянно благодарила его, когда неожиданно в кают-компанию вошел Томми Блантон вместе со своим неразлучным микрофоном и оператором.
– Доброе утро всем! – приветствовал он оставшихся участников состязания. – Как же поредели ваши ряды! – присвистнул он. – Скорее за работу, нам нужно отснять окончание этой душещипательной гонки на выживание, – добавил он, обращаясь к оператору. – Постарайся, чтобы все было снято как можно более естественно, как будто взято из реальной жизни.
– О нет! – вскричала Сьюзи, выскакивая из-за кухонного столика. – Я еще не привела лицо в порядок. – Она бросилась мимо Даррела и Мелани в одну из кают.
Мелани с Даррелом переглянулись, но промолчали, хотя оба не понимали, зачем старухе макияж, если он все равно не в силах скрыть ее возраст.
В салоне появился еще один оператор с камерой. Теперь две камеры, установленные по обеим сторонам салона, отслеживали каждый дюйм пространства и каждый шаг участников проекта. Мелани сделалось немножко не по себе от такого вторжения в личную жизнь, и она в очередной раз пожалела о том, что не прочитала внимательно те бумаги, которые Синди Райт давала ей подписать при регистрации.
– Что ж, продолжайте, – попытался подбодрить их Томми Блантон. – Не обращайте на нас внимания и делайте то, что запланировали. Пусть все выглядит естественно.
Естественно? Но это невозможно. Хотя просто стоять на месте и ничего не делать вряд ли разумно. Мелани принялась очищать от пищи тарелки и складывать их в раковину. Даррел подхватил полотенце и начал вытирать вымытую посуду.
– Я кое-что придумал, – шепнул он ей на ухо.
– Если твоя идея поможет убрать куда-нибудь эти камеры, то я вся внимание, – ответила Мелани.
– Слушай внимательно. Очень скоро мы избавимся от репортеров, а заодно и от Сьюзи с Кевином. – Даррел швырнул полотенце на стойку и направился к Томми Блантону.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он уселся в кресло. Говорят, исповедь облегчает душу, напомнил он себе. Он надеялся, что так оно и есть. После нескольких прошедших дней необходимость в этом стала еще более насущной, особенно сейчас, учитывая новые перспективы, которые открываются перед ним и Мелани.
Сесть перед репортером и выдать ему всю правду по поводу своего прошлого явилось бы первым шагом по уничтожению неверно созданного в сознании окружающих образа и по формированию нового, чистого и свободного от пороков прошлого.
Даррел бросил взгляд на Мелани, и решимость его окрепла. Пошептавшись с Блантоном, он уселся в кресло.
– Дорогие телезрители, с вами вновь Томми Блантон, – начал новый выпуск своей передачи репортер. – Мы беседуем с Даррелом Уайтом, тем самым мужчиной, которого мэр Рокленда лично поблагодарил за спасение утопающего ровесника. С тех пор мистер Уайт является для всех примером, достойным для подражания. – Блантон вскинул голову, выждав паузу. – Но сегодня он пришел к нам, чтобы рассказать совсем другую историю. – Он повернулся и поднес микрофон к лицу Даррела. – Итак, Даррел, вам слово. Нам и нашим зрителям не терпится узнать, чем вам захотелось с ними поделиться.
Комментариев нет