– В медицинском. Ну все, допрос окончен?
Она смотрела на Виктора спокойно и серьезно, в голосе ее не было раздражения или неудовольствия, но он отчего‑то почувствовал себя полным идиотом.
– Ну что ты, Юленька, все еще только начинается. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, сколько тебе лет, где ты живешь, есть ли у тебя папа с мамой и чем они занимаются, а также нет ли у тебя ревнивого кавалера, который захочет набить мне морду. Я, знаешь ли, драться не люблю.
– А что вы любите?
– Я люблю простую и понятную жизнь, без конфликтов, интриг и сложностей.
– А еще вы любите все про всех знать, да?
Юля протянула бармену деньги, взяла сдачу, сунула купюры в сумочку, щелкнула замочком и легко соскользнула с высокого стула.
– Подожди, – Виктор придержал ее за руку, – мы не закончили. Так как насчет завтра? Встретимся?
– Можно, – равнодушно ответила девушка, высвобождая руку. – Завтра я приду сюда часов в семь пить кофе, если захотите – найдете меня здесь.
– Обязательно найду! – почти крикнул Виктор, потому что Юля стремительно удалялась от него в сторону выхода.
До вечера он переделал массу полезных дел, которые давно уже откладывал, оплатил телефонные счета, отнес в химчистку две пары светлых летних брюк и забрал белье из прачечной. Ровно в десять вечера снял трубку и позвонил, чтобы узнать, как дела.
– Пока все идет по плану, – сказали ему.
Ну что ж, по плану так по плану, им видней. Виктор много отдал бы, чтобы узнать подробности, ведь речь идет не о чем‑нибудь – о его собственной безопасности и сохранении его жизни, но в детали его не посвящали и ни в какие обсуждения по телефону не вдавались, разрешили только звонить один раз в три дня, не чаще.
* * *
К концу рабочего дня в кабинет к Насте ввалился сияющий Коротков.
– Ну все, мать, поздравляй меня!
– С чем? – не поняла Настя. – Тебе досрочно присвоили звание полковника?
– Ну да, от них дождешься! – фыркнул Юра. – Я в отдел нового сотрудника спроворил. С завтрашнего утра приступает к работе.
– Кого? – испугалась она. – Где ты его взял?
– На помойке нашел, – хмыкнул Коротков. – Чего ты придираешься‑то? Сама ноешь, что отдел пустой, работать некому, все разбежались, а теперь от лишней пары рабочих рук отказываешься.
– Я не отказываюсь, Юрик, я только спрашиваю, где он работал и что умеет.
– Экая ты, право… А почему ты не спрашиваешь, какого труда мне стоило его переманить к нам? Почему не спрашиваешь, как я уламывал сначала его самого, потом его начальство? Ты его и в глаза не видела, а интересуешься, а про страдания твоего лучшего, можно сказать, друга Короткова и слышать не хочешь, да?
– А ты, наверное, тоже забыл, что я – твоя лучшая подружка, – отпарировала Настя. – Как это так получилось, что ты берешь в отдел нового сотрудника, уламываешь сначала его самого, потом его начальство, а я об этом ничего не знаю? С друзьями так не поступают. Короче, шеф, кончай душу выматывать, говори, кого к нам назначают, а то мне через двадцать минут к Афоне идти докладываться.
На лице Короткова расплылась улыбка садиста, предвкушающего мучения жертвы.
– Вот и хорошо, вот и пойди доложись руководству, а завтра новый человек придет – все и узнаешь.
– Издеваешься?
– А как же! Это тебе за «шефа». Я сколько раз предупреждал, чтобы ты не смела меня так называть.
– Значит, не скажешь?
– Теперь – ни за что, – твердо пообещал Юра.
– Ну и черт с тобой, – махнула рукой Настя. – Я у Афони спрошу.
Идти к начальнику отдела с докладом Насте Каменской совсем не хотелось, потому что докладывать было не о чем. Яна Нильская так и не нашлась, и ни ее мужу, ни режиссеру Наталье Вороновой никто насчет выкупа или других условий освобождения пропавшей женщины не звонил. Сегодня уже среда, через несколько часов стукнет ровно четверо суток с момента преступления, а ясности – ни на грамм. То есть сведений собрано огромное количество, но на убийство водителя и исчезновение жены сценариста они никакого света не проливают. Поводов убить симпатягу Тимура Инджия оказалось великое множество, но этим занимаются оперативники на территории, и по большому счету это направление работы интересует Афоню меньше всего. Подумаешь – водитель какой‑то, из убийства водителя имени себе не сделаешь. А вот убийство и похищение с целью срыва съемок – это да, это может прозвучать, во всех газетах напишут. Честь и слава Вячеславу Михайловичу Афанасьеву, начальнику «убойного» отдела! Честь и слава Вячеславу… Настя мысленно улыбнулась случайно сложившейся рифме, собрала в папку свои записи и отправилась на доклад к начальству.
– Вячеслав Михайлович, я буду докладывать так, как привыкла, – начала она, раскладывая на столе бумаги.
– Это как же? – насмешливо спросил начальник. – Сумбурно и глядя в потолок? Судя по тому, как работают у вас в отделе, здесь именно так и принято действовать – безалаберно и стихийно. Никакой системы.
Настя молча проглотила упрек и решила не отвечать. «У ВАС в отделе»! Тоже еще варяг‑контролер нашелся. Забыл, вероятно, что это теперь не чей‑то чужой отдел, а его. Ничего, новые начальники часто так говорят в течение первого месяца, когда можно все грехи списать на предшественника. Посмотрим, что ты, Афоня, через месяц запоешь. Особенно если под твоим чутким руководством громкое дело раскроют. Небось сразу «вы» на «мы» поменяешь.
– В деле об убийстве в Сокольниках наметились четыре направления работы, – начала она, стараясь не смотреть на полковника Афанасьева. – Первое: убийство водителя съемочной группы Теймураза Инджия совершено по личным мотивам, а Яну Нильскую похитили как нежелательного свидетеля. Возможно, она тоже уже убита. В ходе отработки версии проверены связи Инджия и его образ жизни. Выявлено по меньшей мере три конфликтных узла, которые могли стать причиной убийства. У Инджия были крупные долги, кроме того, он вел весьма беспорядочную личную жизнь. Дважды, в девяносто девятом году и в двухтысячном, доставлялся в отдел милиции в связи с групповыми драками, один раз в Москве, второй раз в Сочи, где находился на отдыхе. Оба раза драки происходили из‑за девушек, за которыми ухаживал Инджия. Кроме того, есть сведения, что Теймураз Инджия причастен к сбыту наркотиков.
– Дальше, – нетерпеливо перебил ее начальник, – эти подробности можешь опустить, это не твое направление.
– Но я хочу, чтобы у вас была полная картина, – возразила Настя.
Комментариев нет