– Госпожа?
Он был всего на два года старше меня и обладал густой копной соломенных волос, которые то и дело лезли в глаза. Внушительный рост и поразительная сила позволяли сладить даже с Демоном, смоляным жеребцом отца. Прислуга поговаривала – в жилах зверюги течет кровь реликта. Жаль, что моих способностей и знаний недостает, чтобы это проверить. Так вот, даже я опасаюсь оставаться рядом с ним один на один, несмотря на все свои умения. Михаль же без особых проблем выгуливает, чистит, кормит, седлает по приказу и даже отваживается садиться верхом. В такие моменты его светло‑голубые глаза горят восторгом, а мощный поток эмоций, дикое смешение которых я про себя называю «жаждой приключений», просто валит меня с ног, стоит мне забыть притушить восприятие.
Мечтательный взор парня остановился на моей скромной персоне. Я подошла чуть ближе, чем предписывают приличия, и, глядя снизу вверх, спросила:
– Принес?
Конюх тут же нахмурился, его лучезарная улыбка угасла, как погожий зимний денек.
– Угу, – обреченно кивнув, парень непроизвольно посмотрел на распахнутые ворота, будто подумывая сбежать.
Не давая Михалю опомниться, я уперлась ладошкой ему в грудь, вынуждая отступить в открытое стойло. Я едва достала ему до плеча, и вряд ли бы мне удалось сдвинуть эту махину с места, если бы он не поддался. К счастью, приказывать не пришлось.
– Покажи! Ну да‑а‑а‑ва‑а‑ай! – Я запрыгала на месте, но после пары‑тройки прыжков заставила себя успокоиться, лишь закусила губу от нетерпения.
– Госпожа, может, не стоит? Ваш отец меня уволит, – в голосе конюха проскользнула толика страха, и, в подтверждение, я почувствовала кисловатый привкус этой эмоции.
Нет. Так дело не пойдет. Если я стану слишком ярко чувствовать, то заражусь и сама. Мгновение я молчала, чувствуя, как намеренно раскрученная во время скачки эмпатия постепенно угасает. Вот так‑то лучше. Сейчас мне это ни к чему, да и расходует и без того невеликий резерв.
– Михаль, ты очень храбрый, я в тебя верю.
Моя рука все еще покоилась на его груди, и я, будто невзначай провела ладонью ниже, чувствуя напрягшиеся под тонкой тканью клетчатой рубахи упругие мышцы, такие теплые и твердые. Пока вроде все как написано в книжках.
Конюх тяжело вздохнул и запустил руку за пояс.
– Вот.
Он протянул мне маленькую плоскую коробочку и тихонько отступил.
– Здесь все?
Парень сглотнул слюну и кивнул. Боится. Напрасно, отец никогда не заходит в мою комнату, иначе бы уже давным‑давно обнаружил немаленькую коллекцию «неподобающих» дамских романов и журналов, которыми на свой страх и риск тайно снабжала меня наша кухарка Марисса. Взамен я одаривала ее разными штучками вроде дорогой косметики и дизайнерской бижутерии. Карманных денег у меня не водилось, так как в поместье их особо не на что тратить, но Нисси время от времени отлучалась и привозила мне необходимое. Но ничего «неподобающего благородной леди» естественно.
Так. Заказ получен, а теперь пришло время для «неслыханной дерзости», то есть я хотела сказать – благодарности. Ага! Я взобралась на весьма кстати оказавшуюся здесь колоду. Вообще, ей не место в стойле, но, похоже, кто‑то принес ее сюда, чтобы дотянуться до створки узкого окна наверху, да так и запамятовал убрать. Вот и мне пригодится.
Теперь мы с Михалем одного роста.
– Ждешь награду? – Я старалась говорить уверенно, но сердце было готово выпрыгнуть из груди.
– Госпожа…
– Льяра, Михаль. Я же просила.
Я обвила шею парня руками и посмотрела из‑под прикрытых век. Запах лошадей, пота, свежего сена и какой‑то едва уловимый аромат не то шампуня для волос, не то парфюма – эта смесь будоражила, и я непроизвольно вдохнула глубже. Что же сердце‑то так сильно колотится? И ладошки мокрые… Разве что не трясусь от страха. Я видела, как парень сжал челюсти, а сомнение в глазах боролось с желанием. Хочет? Конечно, хочет! Но сильно боится.
– Гос… Льяра. Не нужно, я и за просто так тебе еще принесу, ты же знаешь. Как раз «Смерть Реликта» вы…
Ну уж нет! Мне двадцать, а я так ни разу ни с кем не целовалась! Да и в поместье нет никого подходящего, кроме Михаля. Хотя здесь мне все же повезло, вряд ли я смогла бы сделать это с кем‑то, кто мне даже не нравится. Но то ли парень не догадывался, как мне хочется попробовать, то ли делал вид, а может, и правда боялся отца и моего положения настолько, что сам так и не отважился за целый месяц тщетных намеков. Я решила действовать самостоятельно.
Ничего такого, просто невинный поцелуй.
Притягиваясь ближе, я старалась вспомнить, как там оно в книжках описано… Эх, было бы проще, если бы инициатива исходила не от меня…
Губы Михаля были мягкими и теплыми, а целоваться оказалось довольно приятно. Пожалуй, я как‑нибудь повторю, или это еще не все? Кстати, где головокружение и подкашивающиеся ноги, как там писали? Где «сильные руки, сжимающие в объятьях»? Я поняла, что хочу больше страсти, и от нетерпения куснула конюха за губу. Михаль отпрянул от неожиданности. Его взгляд изменился. Он что, злится на меня или это нечто иное?
– Льяра, твой отец меня не уволит, а убьет! – В тот же миг парень шагнул ближе, и я оказалась прижатой спиной к деревянной перегородке, а широкие ладони крепко обхватили меня за талию. Я даже пискнула от неожиданности. – Моя смерть будет на твоей совести, – выдохнул он перед тем, как его губы накрыли мои, а язык внезапно ворвался в рот, и…
Кажется, я растерялась. Чувствуя, как запылали щеки, я уперлась руками, отталкивая конюха.
– Стой! Прекрати.
Парень наконец сообразил, чего я от него требую, и выпустил меня. Мы оба тяжело дышали, глядя друг на друга. Стало совсем неловко.
– Простите, госпожа… – Михаль убрал упавшую на глаза челку.
– Ничего… – Я отвела взгляд и тихонько спустилась с колоды, ноги подкашивались. – Это было… неплохо…
Я поспешно вышла из стойла, но не успела пройти и пары шагов, как уткнулась носом в чью‑то грудь. От неожиданности я отшатнулась, но меня придержали.
– Льяра?
– Папа?
Пару раз я хлопнула глазами и не то почувствовала, не то догадалась, как Михаль затаил дыхание в стойле. Да уж, непросто будет объяснить лорду Ярранту, что мы там делали вдвоем. Надо бы его увести.
– Папочка! – испустив радостный визг, я подпрыгнула, раскинув руки.
– Элья!
Отец подхватил меня и закружил так легко, будто я весила не больше, чем перышко. Резкие черты его лица смягчились, как всегда в такие минуты нежности. Видел бы сейчас кто грозного Теневого лорда.
Обняв отца за шею, я запечатлела на гладковыбритой щеке поцелуй, вдохнула привычный аромат туалетной воды, узнавая полынь и дубовый мох.
Комментариев нет