Хананель был отменным воином, но и Наследника хорошо дрессировали, силы оказались равны. Если бы не одно но — Данталиону не требовалось выжить, в отличие от противника, он хотел только убить. Так что когда за новым выпадом, принц внезапно сократил длину орудия и оказался лицом к лицу к Хананелю, они обменялись сильнейшими ударами.

Магия болезненно вгрызлась в обоих, сжимая в свой кулак внутренности и тела. Укороченный меч Данте вошел сопернику в живот по самую рукоять, и через его стержень в пронзенное тело хлынула смертоносная сила. За секунду до этого Хананель вонзил в грудь Наследника два кинжала…

Силовая вспышка раскидала их на приличное расстояние, позволив лишь на мгновенье столкнуться взглядами.

— Нет!

О  н тяжело упал на пол где-то в десятке метров от постели, приподнялся на локтях и посмотрел в мою сторону. Не могу сказать, чего было больше в том взгляде — недоверия или надежды. Тяжело поднявшись на ноги, он кое-как доковылял до постели и легко отмахнулся от щита. Встав напротив меня, сидящей на постели, Данте осторожно протянул руку и дотронулся пальцами до щеки.

— Чертенок, — прошептала я.

Дикий страх завладевший мной в тот момент когда я очнулась и увидела сцепившихся асур, понемногу отступал, прихватывая с собой силы и напоминая о боли.

— Лилит? — недоверчиво позвал он.

Не удержавшись, я все же заплакала, роняя кровавые слезы.

— Ты пришел. Пришел…

В ответ демон осторожно, бережно обнял меня, уткнувшись лицом в спутанные волосы.

Объявившее чувство самосохранения решило отработать пропущенное время и среагировало на отлично. Оттолкнув от себя заметно расслабившегося Данте, я совершила один из своих самых безрассудных поступков — прыгнула вперед. Непослушное тело отозвалось болью сразу во всех местах, но это не помешало мне выставить перед собой острие короткого меча все это время пролежавшего рядом. Никому не позволю покушаться на жизнь моего возлюбленного. И уж тем более подкрадываться со спины.

На пол мы с Хананелем упали уже вместе. При том я каким-то чудом удержалась сверху и на свое счастье ничего себе больше не сломала. Разве что плечо отдалось болью до темноты в глазах.

Серебристо-серые глаза асура смотрели на меня удивленно и растерянно.

— Я обещала! — пришлось напомнить. Красивые бескровные губы дернулись в нерадостной усмешке. А я вытащила меч и ударила еще раз. И еще, и еще… Пока рука держащая меня за талию безвольно не соскользнула. Упав лицом ему на грудь, я снова позорно разревелась. — Ненавижу тебя, ненавижу. Зачем? Зачем ты это сделал?

— Ну все, все. Прекрати, — стянули меня с трупа врага. — Он уже мертв, и никогда не ответит. Хватит, моя родная.

Он посадил меня себе на колени и осторожно обнял, покачивая в своих руках как ребенка. Свое неразумное дитя. Свою безрассудную возлюбленную. Меня.

Заглянув в синие глаза, я спросила, понимая что от ответа зависит моя жизнь:

— Ты простишь меня? Хоть когда-нибудь.

— Придется, — чуть заметно улыбнулся он, хотя в черной ипостаси это выглядело очень угрожающе. — Иначе ты опять сбежишь от меня.

Ну, значит есть ради чего жить и привыкать к пустоте, оставшейся от погибшего феникса.

Хм, придется наполнить эту пустоту ветром.

Н  емного прейдя в себя, Данте осторожно поднял свою невесту на руки и еще более осторожно взлетел. Многочисленные царапины уже почти не болели, чего не скажешь о пробитых легких, но это все были мелочи по сравнению с отошедшей от горя и ликующей душой. В конце концов дырки зарастут, а вот такую же сумасшедшую он себе найдет вряд ли.

Опустившись на площадь перед дворцом, где уже толпились асуры, ожидающие кто же из Асурендр победил, он оглянулся, ища теней. Все трое стояли в первом ряду и смотрели на бесчувственную девушку в его руках. И судя по их лицам, восприняли его клыкастую улыбку за первый признак поехавшей крыши.

— Все закончилось. Хананель мертв, если кто не понял.

— Поставь меня, — чуть слышно прошептала Лилит. Но и этого тихого голоса остроухим асурам хватило, что бы разом отступить на шаг и удивленно уставиться на воскресшую Владычицу.

Сопротивляться Данте не стал, осторожно поставив девушку на мощеную площадь. Просто чуть заметно откинул ее назад, позволяя опираться на себя, да и осторожно придерживал за талию, опасаясь как бы совсем обессиленная возлюбленная не свалилась прямо здесь.

Наверное, вид с ног до головы выпачканной в крови девушки, которую все уже чуть ли не отпели, серьезно повлиял на обычно таких упрямых и своенравных асур — те разом заткнулись. А она обвила их покрытыми красной пленкой лопнувших сосудов, глазами.

— Хватит смертей. Эти земли и так захлебнулись в крови. Сдается мне добрый дядюшка Аид и без того не знает что делать с вновь прибывшими душами. И с душами асур тем более. Раз с сегодняшнего дня они у вас есть.

Даже он удивился. Прислушался к себе, услышал как кто-то внутри обозвал его болваном и посоветовал забирать отсюда девчонку пока она вообще жива.

— Заквиэль, Бальтазар, займитесь делами, я скоро буду. Аскар, со мной.

Подняв ее на руки, он раскрыл воздушные крылья и взлетел в сторону замка. В объятьях спала возлюбленная.

* Бхелхета — индийский прямой меч с гибким узким клинком и гардой в виде перевернутой чаши.

  Глава 6

 После…

В  первый раз я осознанно проснулась от боли, словно проглотила улей, а его обитатели попытались прогрызть выход на свободу. В общем, мало приятного.

Каким- то седьмым чувством удалось уловить не хилое обезболивающее заклинание, которыми вообще-то нельзя пользоваться долго. Так что скоро меня ожидало испытание в виде отвыкания от него. А это малоприятно.

Решив так, я снова провалилась в зыбкие пески полубреда-полусна.

Помню какие-то лица, голоса, кто-то кажется ругался, а кто-то нежно звал меня по всем трем именам. Только я не слышала, я спала, и будь у меня душа, она бы давно сбежала на поиски новых приключений. И мне не за что осудить ее. Лежать едва живой куклой очень скучно и тяжко.

Только через много дней горячка и бред соизволили отступить позволив впервые открыть глаза и осмотреться. Со временем такие попытки начали учащаться. Пока однажды я не проснулась среди ночи, и с минуту пялила глаза в потолок.

Он был высок, темен и покрыт занятной росписью. Изучив половину завитков и бутонов, я каким-то только мне ведомым образом нашла там пару силуэтов, один женский профиль, другой напоминал коня. Да уж, фантазия у меня всегда была буйной и бьющей по голове.