Демон усмехнулся, видно, на лице отразилось что-то.
— Ты забавная, принцесса.
— Это комплемент? — неприязненно скривила я губы.
На несколько секунд он задумался, потом утвердительно кивнул, вогнав меня в ступор.
— Благодаря этому ты до сих пор жива. Не будь мне интересно наблюдать за тобой, убил бы и за сотую часть твоих выходок.
— Вот и убивал бы, пока была возможность.
— Думаешь, сейчас ее нет? Не будь слишком самонадеянной, девочка. Ты жива только по моей прихоти, не больше. Ты умрешь, как только надоешь мне. Или начнешь раздражать.
— И что для этого требуется? — заинтересованно подалась я вперед. Не то чтобы мне хотелось побыстрей сыграть в ящик или урну, это как получится, просто всегда занятно знать.
Хананель дернул уголками губ. Непонятно, чего он хотел — улыбнуться или оскалиться.
— Из тебя выйдет шикарная Владычица, — наконец хмыкнул он. — Таких стерв еще поискать.
— Да она где-то здесь ошивается. Блондинистая такая.
— Изиабелис? Она излишне истерична и нетерпелива.
На это я некультурно засмеялась:
— Ага, а я рыжая и пушистая. — И пока кровь бурлила в венах, а страх пред этим мерзавцем отступил, задала давно волнующий меня вопрос. — За что ты так ненавидишь теней? Что они умудрились натворить такого, чтобы так желать их смерти?
Хананель на мгновенье растерялся. «Совсем расслабился», — не без удивления поняла я, а со мной это делать рисково. Но уже через секунду асур подобрался и окрысился:
— Не твое дело, девчонка.
— Ничего себе, не мое! Хотелось бы знать, за что страдаю. Ваши разборки, а мне достается.
— Вот пусть твои дружки тебя и просвещают, — фыркнул Хананель.
— Ага, дождешься от них. Откровенные асуры — это для меня что-то новое. Обычно их надо поймать за хвост и хорошенько потрясти, чтобы они открыли хоть край занавеса над своими тайнами. — Сама себе удивляюсь, дожили, начала жаловаться злейшему врагу на проделки собственных друзей.
«Женская логика», — едва ли не зевая, прокомментировал феникс.
— А ты на что надеялась? Владычица — не более чем жена Владыки. Ей разрешено лишь то, что позволяет ее супруг. Нынешняя даже слово против сказать боится. Веельзевул крепко держит ее в выгодных ему рамках. И не думай, что с тобой будет иначе, воздушный демон никогда не позволит давить на себя. Ты для него не более чем вещь, безумно любимая, но вещь, которая не имеет права голоса.
— Если бы это было так, он не оставил бы меня здесь.
— Почему? Ему это тоже выгодно. Об этом ты не думала? Просто удивительно, как мало учит некоторых жизнь. Ты, принцесса, просто поражаешь своей наивностью. Твое пребывание в плену развязывает ему руки. Ведь вы так упорно делали из меня злодея, что самим поступиться законами морали уже не могли. А теперь у теней и Владыки есть основания, при том более чем серьезные, ответить мне не меньшим злом. Похитили невесту Наследника, ту, о которой по Царству ходят легенды, надежду и знамя. Твой мальчишка же пришел и лично убедился, что я не собираюсь убивать тебя. А пара уроков покорности только пойдут на пользу чересчур самостоятельной полукровке.
Судя по ухмылке, асур был вполне доволен проведенной агитационной работой. Мне же стало как-то не по себе. Я не поверила этой сволочи, просто капля истинны в его словах была. Но и целого океана не хватит, чтобы перестать доверять теням и встать на сторону Хананеля.
— Данте никогда не стал бы так рисковать, он ведь меня знает. Я кого хочешь доведу до нервного припадка.
— Ты излишне льстишь себе и недооцениваешь противника. Без моего дозволения здесь никто и пальцем тебя не тронет. А я не намерен лишать себя такого случая поквитаться с Веельзевулом.
— А он-то здесь при чем?
И тут до меня дошло: Данте — сын своего отца, и как через меня Хананель пытался добраться до Наследника, так и в их случае делал то же самое. Что может быть хуже для отца, как потерять единственного сына, само рождение которого стоило ему таких усилий? Ничего. А если предварительно еще и помучить Наследника, используя небезызвестную магичку, его возлюбленную, то можно добиться потрясающих результатов в… мести? Чем же мой свекор так насолил стальному асуру?
«Бабу увел», — хихикнул внутренний дух.
От такого я поперхнулась.
А асур тем временем понял, что ляпнул лишнее, нахмурился и встал.
— Еще раз выкинешь что-то подобное, пострадает твой брат. Хм, полукровка!…
— Не надо мне угрожать. Дети здесь ни при чем, зачем им страдать.
— Кому ты врешь, девочка. Думаешь, я не догадаюсь, что ты к мальчишке своему бегала? У тебя все на лице написано.
Это что — мне и тут сцену ревности собираются закатить? О, как все запущенно!
Я влетела в кабинет и, не обращая внимания на подозрительные взгляды, уселась на край стола.
— Ну, как дела?
— Лилит?
— Нет, ейный дух! Придуриваться прекращайте. Заглянула, понимаете ли, в гости, а они не рады. Совсем распустились, нельзя без присмотра оставить, — уселась я на столе. — Уголек, хоть ты присмотрела бы за этим бардаком.
Саламандра сверкнула глазами из горящего камина, но посчитала, что куда безопасней не вылезать. И, судя по глазам собравшихся, это была не лишняя предосторожность. Похоже меня собирались бить. При том больно.
— Ты можешь, конечно, обидеться, — склонился к Данте Бальтазар, — но я сейчас поймаю одну гадостливую ведьму и отшлепаю по заду!
— Без проблем. Тебе ее подержать?
Я оглянулась — по-моему поучаствовать в этом безобразии готовы уже все присутствующие. А это ни много ни мало тринадцать человек, вернее нечеловек. Среди них тени, сам Наследник, его светлейший отец, пятеро уже знакомых мне по прошлому разу Асурендр, хм, Верховный эльф, Олеандриэль и, гм-м, Сияющий?
У- у, ну я попала!
— Я опять не вовремя, да? — голосом девочки-цветочка спросила я, сползая со стола.
— И ты еще утверждала, что не похожа на мать, — вздохнул Сияющий, точнее, его аватар. Взяв меня за руку, он укутал свою сумасшедшую внучку в собственный плащ. И чего ему мое платьишко не понравилось.
При упоминании Сияющей Луны бедный Аскар потупил взгляд и покраснел. Чем вызвал у меня чуть истеричный смешок.
— Ну, раз ты решила мотаться туда-сюда, думаю, стоит представить тебе этих наших советников, — приподнял брови Заквиэль.
Наконец- то хоть кто-то догадался.
Мне по очереди представили всех незнакомых асуров и одного знакомого — отца Изи. Тот смерил меня взглядом и к моему удивлению низко поклонился.
— Госпожа! Прошу у вас прощения за обстоятельства нашего первого знакомства и мою несдержанность. Упоминания о Изиабелись до сих пор слишком болезненны для меня и моей семьи.
Комментариев нет