Двери в тронный зал открыли передо мной, поганенько улыбаясь, два асура. Но я бы даже и не заметила этого, если бы феникс не посчитал их наглые физиономии излишними в привычной обстановке дворца и не срезал им головы клинками в разведенных помимо моей воли руках.
— Дождались! — едва ли не радостно улыбнулся развалившийся в кресле Хананель.
— Убери свой хвост с трона моего брата, ржавый ублюдок, — прорычала я не останавливаясь. Смотреть по сторонам не было смысла, это только сделало бы меня слабее.
— Приятно видеть, что у тебя хорошее настроение, принцесса.
— Оно станет еще лучше, когда ты сдохнешь.
Хананель встал и медленно спустился с тронного места. Я как раз успела к нему подбежать. Кончик изогнутого клинка уперся в уязвимое место яремной впадины. Вот только асур на это и бровью не повел, холодные глаза оставались спокойными.
— Лучше не рискуй, юная Владычица. Иначе потеряешь последних представителей своей семьи, — кивнул он куда-то в сторону.
Не удержавшись, я все же скосила глаза. Ох, лучше бы мне этого не делать.
Прямо на полу сидели Филипп, его жена и двое их детей, мой младший брат, выросший в статного юношу, и перепуганные сестренки, плохо помнящие меня. Рядом их мать, моя некогда грозная мачеха, выглядевшая сейчас просто несчастной женщиной. А над ними стояли воины с тьелхами в руках. В их разноцветных глазах царила бездна.
«Ну да, — напомнила я себе, — кто мы для асуров? Лишь средство выживания. Источник для сохранения своей истончающейся ауры. Слабые и беззащитные животные».
Рука, сжимающая клинок, дрогнула, при этом я слегка ранила Хананеля. Ручеек алой крови (а я думала — в его жилах ртуть) затек за ворот безупречно серебристой рубашки.
Хананель сделал едва заметный кивок.
И воин- асур проткнул мачеху насквозь трезубцем тьелха.
— Следующая попытка — и умрет кто-то еще, — равнодушно заявил асур.
Тут- то и стал понятен масштаб ловушки, в которую мне не посчастливилось угодить. Сталемордый все продумал, он ведь знал, что я не оставлю тех, кого люблю, в опасности.
Я бежала из Вольска, надеясь отвести беду, а она постучалась в ворота.
Ну ничего. Плохо ты еще меня знаешь, асур.
Беспомощно опустив клинки, я посмотрела в лицо врага.
— Чего ты хочешь за их жизни? — чуть ли не по слогам произнесла я. Нерастраченная ярость бурлила в венах.
— Мне плевать на них. Мне нужна ты, принцесса. Разве это не очевидно?
— Тогда отпусти их.
— И выпустить джинна из бутылки? Точнее джиннию. Ты слишком непредсказуема, принцесса. А они будут гарантией твоего хорошего поведения.
— А тебе не много? — ухмыльнулась я.
Белый как снег стилет как по приказу, хотя почему как, оказался в моей руке. Короткого взмаха и выточенный рог единорога вошел в тело асура, его грани окрасились багряным. Мои глаза встретились с холодными озерами ртути. В них не было боли — только капелька удивления, дрогнувшая где-то на глубине зрачка.
В следующие мгновение мою руку отдернули и зарычав, ударили в лицо.
Я отлетела метров на пять. Проскользив по полу еще немного, вставать мне больше не захотелось. Вместо этого я потерла полыхающую щеку. Тяжелая у него рука, ничего не скажешь, как будто сковородой раскаленной приложили.
Хананель же спокойно вынул стилет и подняв его к лицу усмехнулся:
— Неплохая попытка. Немного до сердца не достала. Молодец. Но неужели ты думала меня так просто убить? — Да уж, судя по кровавому пятну, расплывающемуся на белых одеждах — не так.
— Я наделась.
— Когда ты разучишься нарываться? — Асур встал прямо надо мной — одной рукой зажимая раненый бок, другой — держа острие тьелха у моего горла. — Тебе и твоим родным будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться. — Демон схватил меня за горло и поднял над полом. Его ледяные пальцы раздвинули ворот моей рубашки и жестко сорвали четырехлистник, разрывая кожу тонкой цепочкой. На моих глазах выступили слезы боли и бессилия. — Будешь хорошо себя вести, и никто не пострадает. Ну, кроме вот этой четверки…
Только тут я почувствовала энергию открывшегося телепорта.
Надо же было второпях забыть затереть следы!
— Отпусти ее, Хананель. — И как Заку удалось сохранить такое спокойствие в голосе?
— А то что? — картинно приподнял брови Хананель. Выражение его лица можно было описать как «боялся еж голой задницы».
Тени тоже так решили и растеряли часть своего спокойствия.
— Чего ты хочешь?
— Все, чего я хотел, у меня теперь есть.
Он довольно осторожно опустил меня, позволив насладиться жесткостью пола под ногами и прелестью свободного дыхания. Правда ненадолго, Хананель тут же прижал меня к себе и стал вызывающе поглаживать свободной рукой по горлу. Одно движение — и я отправлюсь в гости к дядюшке Аиду, никакой феникс не поможет.
— Вы так и не поняли, мальчики? Эта девица дороже всего, что вы можете мне предложить. И даже чего не можете. Имея ее, можно взять все это без чьей-либо помощи, не дожидаясь подачек. Она — это то самое бесценное преимущество, которое вы так глупо недооценили. Вашему Наследнику давно бы стоило жениться на ней и представить супругу Царству. За принцессой Вольской пойдут многие. Но теперь это сделаю я. Пророчество исполнится, только под моим верховодством. Знаешь, что самое интересное, принц Варуны? Ты столько лет ее добивался, так бегал за ней, а в итоге твоя женщина станет моей.
— Не слушай его. Он провоцирует тебя.
— Глупенькая девочка, он знает, что не провоцирую. Я говорю это очень серьезно. Интересно, наши дети будут такими же наглыми, как их мамочка?
— Размечтался.
— Какая милая наивность. Ты же сама будешь просить. Я заставлю тебя любить меня так, как это сделал он.
— Не смей!
Ох, милый, зачем же так рычать?
Хананель придирчиво осмотрел Данте, словно впервые его видел. Впрочем, как Наследника — действительно впервые. А не понять, кем тот на самом деле является, было просто невозможно, так ярко отразились все чувства на лице воздушного демона.
Да, надо признать, что вид у Данте и в самом деле был весьма сомнительный. Начать хотя бы с того, что в отличие от своих теней Наследник предстал в простых коричневых бриджах, широкой льняной эльфийской рубахе и сапогах (могу поспорить — на босу ногу). Растрепанные волосы разве что колтунами не стояли, а так — синее облачко.
Интересно, по моему лицу можно сказать, что я проснулась без любимого мужчины рядом и от кошмара? Или там только отпечаток руки самого Хананеля?
«Думать больше не о чем?» — ядовито поинтересовался внутренний голос.
Комментариев нет