Долгая история.
— Ладно, — наконец махнул он рукой. — Где я могу расположиться? Всю ночь скакал, отдохнуть надо.
— Отдохнуть не получится, — вздохнула я, поглаживая по шее Бинки. Кобыла настолько соскучилась, что мелко тряслась от радости и переступала копытами. — Ночью в гости заглянул сталемордый со своей шайкой. Чем быстрее мы отсюда смотаемся, тем лучше.
— Как закончилась встреча? — усмехнулся Вадик. Только моя кислая физиономия быстро согнала все веселье. — Так плохо? Понятно. Тогда едем. Где Данте?
— Иду, — вышел из дома демон. — Надо было закончить дело, пока вы тут на всю деревню орали. Давай одевайся, пока не окоченела.
Демон подержал мою куртку, пока я впихивала в нее свои порядком замерзшие руки. Застегнувшись, я осторожно дотронулась до своего плеча — вчера Марфа аккуратно зашила дырочку. На мой тоскливый взгляд демон ответил, сжав кончики пальцев. Понятно, уже ничего не изменить.
Вадик прокомментировал наши переглядывания невнятным хмыканьем.
Меня закинули в седло, и мы выехали со двора. Я наложила морок, так что проснувшаяся деревня видела лишь ободранную кошку, выбежавшую из ворот вдовы. Конечно, мне очень хотелось по обычаю подтереть следы своего пребывания и злодейств с помощью «Танца скорбного огня», но вовремя вспомнила, что у Марфы трое замечательных детей и это их отчий дом.
— Твоих рук дело, — кивнул Вадик на новоявленный пруд.
— Угу, — подтвердила я. Затем остановилась, загребла горсть энергии с нефрита и кинула ее в мутную воду. Обернувшись через минуту, я увидела чудесный пруд с распустившимися водными лилиями.
Вот так, пусть от меня останется хоть что-то красивое.
П о дороге я рассказала Вадику о наших приключениях. Он как всегда посетовал, что не беру его в свои игры. В ответ я посюсюкала, и мы с полчаса переругивались, пока демон не посоветовал нам пойти подраться лопатками в песочнице. Мы обиделись и начали перебрасываться мелкими зелеными пульсарами. Под конец скинутый из седла Вадик завопил о моей не честности, ведь у меня была куча преимуществ в виде амулетов и артефактов непонятного назначения, типа маленьких змеек, срывающихся с моего пальца и рвущих пульсары в клочья.
— Зверинец ходячий, — вздохнул Вадька. — Пятиголовая гидра у нее за подушку, огненная саламандра вместо спичек, а феникс вообще за духа-хранителя выступает. До сих пор не могу поверить в то, что ты рассказала.
— А я-то как не могу. Понимаешь, Вадик, он вдруг стал телесным, вполне таким… структурированным. — С полминуты я думала, что же такое ляпнула. Решив, что данное слово — особо заковыристое ругательство, успокоилась и продолжила: — Дух куда умнее меня и точно знает, что делает.
— Быть умнее тебя не мудрено.
— Чего? — ощетинилась я, высвечивая на руке шарик мелкой молнии.
Данте демонстративно громко вздохнул и закатил глаза. В дело пошли уже две молнии. Вадик свалился с лошади, а Данте еще и добавил, отразив свою.
— Извини, — похлопал демон глазами. — Я нечаянно.
— Нечаянно! — взревел дружок, вставая.
Тут начался очередной беспредел. Демон с магом стали перебрасываться чем-то напоминающим липкий кисель, почему-то большей частью оседавший на мне. Поняв, что главное веселье обходит меня стороной, я не преминула вмешаться, раскидав обоих драчунов потоками воды. Затем соскочила с лошади, провалившись в грязь по щиколотки. С боевым кличем я врезалась в драку, разметав их, как малых мальчишек. Погоняв этих оболтусов по полю пару минут, я, наконец, их изловила — одного схватила за хвост и накрутила его себе на руку, другого прижала коленом к земле и вывернула ему кисть.
— Так, или вы сейчас миритесь и прекращаете этот балаган, или я наложу на вас заклятие молчания. Все всем ясно? — осведомилась я и, дождавшись согласного мычания, отпустила.
— Ну ты зверь, Лилит, — покосился на меня дружок, потирая запястье.
— И не таким будешь после такой побудки, что мне досталась сегодня. И вообще помолчи, — насупилась я, устраиваясь в седле. — Мне надо подумать.
— Ты — думать? Лучше не стоит, а то когда ты думаешь, все получается даже хуже, чем когда действуешь наобум.
Отвечать я не стала, была слишком погружена в свои мысли. И даже не заметила, как напугала этим Вадика и асура.
На отдых мы решили остановиться не дожидаясь сумерек, в первом попавшемся постоялом дворе, благо набрели на торговый тракт — в это время года полупустой. Хозяин сего заведения обрадовался нам, как родным, правда, пока не разглядел получше. Пара молоденьких магов в купе с подозрительным типом с неподражаемо садисткой улыбочкой может довести до заикания кого угодно. Но ничего, трактирщик вздохнул поглубже и вроде бы справился с желанием выгнать нас подальше и больше никогда не видеть. Даже ужин нам подал раньше положеного.
Быстро покидав еду в желудок, я плюнула на вновь начавшуюся у моих спутников потасовку и отправилась спать.
Маленькая комнатка оказалась на диво чистой и уютной. Я сняла пропахшую потом, напитавшуюся грязью и почему-то гарью одежду и, натянула на себя стыренную у Вадика рубашку тонкого льна, завалилась в хрустящую от чистоты постель.
Едва голова коснулась подушки…
Разбудил меня приглушенный мат, раздававшийся по ту сторону двери. Я ухмыльнулась и щелчком пальцев открыла замки, на которые нарвался Вадик.
— Лилит, ты совсем умом тронулась со своими охранками. Чуть из лучшего друга цыпленка табака не сделала.
— Не кудахтай, — зевнула я.
— Демон пол часа под твоей дверью топтался, не решаясь зайти, и ничего — его твои охранки не тронули. А меня на подходе поджарили. — Вадик сел на край постели и посмотрел на меня, — Лил, что происходит?
— Знаешь, Вадик, за последнее время чего только не произошло. Мы расстались на пару дней, а я уже умудрилась натворить таких дел…
— И почему я не удивлен. Зная твой неугомонный характер, можно ожидать чего угодно. Бедный Данте, сочувствую ему, такую гарпию в жены взять.
— Откуда… Так ты знал?! — поразилась я.
— Конечно знал. Точнее догадывался. Помнишь, как мы в кабинете Оливье сидели? Я наблюдал за ними. А когда ты начала свои разборки с Бальтазаром, у этого в глазах такое творилось, он, кажется, даже дышать забывал. Я думал не выдержит, но ничего, челюсть поплотнее сжал и промолчал. Тут-то мне все и стало понятно, кто бы еще так старался сдержаться, если не тот, кого это острее всего касалось.
— И ты мне не сказал о своих наблюдениях?
— Сказал бы. Если бы кое-кто не скрылся в неизвестном направлении.
— А что, чиркнуть лишние две строчки в письме трудно было?
Комментариев нет