Немезида

– И?

– Он сказал, что видел Сверре Ульсена на Грюнерлёкка в ту ночь, когда убили Эллен.

– Ну и что? У нас полно свидетелей, которые тоже его видели.

– Да, но этот парень видел, как Ульсен, сидя в машине, с кем‑то разговаривал.

Харри выронил сигарету на пол и подбирать ее не стал.

– Ему известно, кто это был? – медленно спросил он.

Халворсен покачал головой:

– Нет, он узнал только Ульсена.

– Ты приметы записал?

– Парню тогда показалось, что мужчина выглядел как полицейский. Но он уверен, что сумеет его опознать, если увидит снова.

Харри почувствовал, что вспотел. Отчетливо выговаривая каждое слово, он спросил:

– А он может сказать, что это была за машина?

– Нет, он тогда торопился и видел ее мельком.

Харри кивнул, по‑прежнему машинально поглаживая прилавок.

Халворсен осторожно кашлянул:

– Но ему кажется, это был спортивный автомобиль.

Харри посмотрел на дымящийся на полу окурок:

– Цвет?

Халворсен с сожалением развел руками.

– Красный? – Голос Харри звучал тихо и невнятно.

– Что‑что?

Харри резко выпрямился:

– Ничего. Запомни имя. И проваливай домой к этой своей жизни.

Послышалось звяканье колокольчика.

Харри прекратил полировать прилавок. Рука его бессильно застыла. Казалось, она лежит на ледяном мраморе.

Астрид Монсен, сорока пяти лет, зарабатывала себе на жизнь переводами с французского, которыми занималась в кабинете своей квартиры на Соргенфри‑гате. Мужчины у нее в доме не было, зато была аудиокассета с записью лая своры собак, которую она каждую ночь неизменно подключала к домофону. Харри пришлось выслушать звук неторопливых шагов и звяканье как минимум трех замков, прежде чем дверь слегка приоткрылась и за ней показалось веснушчатое личико в обрамлении черных кудряшек.

Конец ознакомительного фрагмента.

Читать полную версию