— Тогда скажи мне, — потребовала она. — Мне совершенно не хочется, чтобы ты болтал всякие небылицы про меня.
Он посмотрел на нее долгим взглядом и сдался.
— Ладно. Дело в том, что в тот день ты не смогла скрыть влюбленности в меня, хотя пыталась…
— Влюблена? Я? В тебя? — Она поморщилась. — Не смеши.
— Ты сказала, что вывихнула ногу, только для того, чтобы я взял тебя на руки, — заявил он.
Девушка растерялась.
— Э… Это не правда. Я… Мне действительно было больно.
Улыбка заиграла на его губах.
— Тогда почему ты сначала прыгала на правой ноге, а дома — на левой?
Шона пристыженно отвела глаза и пробормотала:
— С тобой невозможно спорить.
— Рад слышать, — усмехнулся Дирк. — Означает ли это, что ты подписываешь договор?
— Придется, — согласилась она со вздохом. — Если я этого не сделаю, ты придумаешь еще что-нибудь новенькое.
— Отлично. Ты делаешь успехи — начинаешь поступать разумно.
При его словах в ее голубых глазах появилось сомнение.
— Давай не будем загадывать. Цыплят по осени считают.
Он взял ее руку.
— Ты уже поняла, что мы с тобой партнеры?
— Да. Полагаю, будем ими.
Ну почему же у нее опять замирает дыхание, а сердце так громко стучит? И это случалось каждый раз, как только она заглядывала в глубину его серых глаз. И зачем эти глупые вопросы, когда и так все ясно?
— Тогда нам надо отметить это событие, — тихо и нежно сказал он.
— А… это обязательно? — Его пальцы нежно гладили ее по спине, разжигая в ней внутренний огонь. — Что… что ты задумал?
— О, очень многое. — Он обнял ладонями ее лицо и шутливо поцеловал в кончик носа. — Теперь давай завершим дела и поскорее выберемся отсюда. Ненавижу адвокатские конторы.
Через полчаса, подписав необходимые бумаги, они вышли на залитую солнцем улицу. Шона взглянула на часы и, сделав вид, что забыла об их договоренности, сказала:
— Мы могли бы где-нибудь поесть. А потом мне надо домой. Дорога длинная — не хочется выезжать слишком поздно.
— Ты сегодня никуда не поедешь. — Он просто посмотрел на нее. — Мы с тобой проведем здесь пару деньков. Расслабимся и будем наслаждаться компанией друг друга.
Ее голос задрожал.
— Э… это невозможно. Я… я не могу. Мне нужно…
Пропустив ее слабый протест мимо ушей, он оживленно сообщил:
— Сегодня в полдень я позвонил Мораг, чтобы узнать, выехала ли ты. Она сказала, что ты прихватила с собой пару платьев на смену на случай, если решишь остаться на ночь. По-моему, все вопросы решены. Где ты оставила свою машину?
Уже через несколько минут они доставали ее чемодан из «лендровера». Шона отрешенно отошла в сторону, когда он ловил такси. Вместо с десятифунтовой банкнотой таксист получил указание отвезти этот чемодан в отель «Калидония» и оставить у дежурного администратора, откуда его позже заберет мистер Макалистер.
Когда такси отъехало, Дирк удовлетворенно кивнул.
— Отлично. Мне кажется, еще не время обедать. Мы сейчас слегка перекусим в парке. Думаю, в отель надо приехать примерно к шести вечера. У тебя останется достаточно времени освежиться и переодеться к обеду. А после этого… ты любишь Гильберта и Саливана?
Полностью сбитая с толку, она послушно кивнула.
— Вот и хорошо. Я взял два билета на спектакль в Королевский театр. А после мы отправимся в какой-нибудь ночной клуб, или на дискотеку, или…
— Да. По поводу отеля, — спросила она. — Надеюсь, ты уже заказал номера?
— Номер, — резко поправил он.
Это было ответом на ее основной вопрос.
— А… да… я понимаю.
Она нервно облизала губы, сознавая, чем закончится этот день.
— Какие-нибудь проблемы?
Его глаза неожиданно твердо и бескомпромиссно уставились на нее, требуя незамедлительного ответа. У нее комок подступил к горлу. Она почувствовала предательское возбуждение и слабость внизу живота и приняла решение:
— Нет, Дирк. Все нормально.
Его лицо засияло.
— Отлично. Иначе и не могло быть. Этот Эдинбург для нас нейтральная территория. Может, здесь мы найдем умиротворение. Ведь в Кинвейге мы с тобой жертвы. Там все что-то напоминает. Здесь наконец мы сможем сбросить наши оковы.
Она не очень уверенно согласилась:
— Да. Ведь в этом нет ничего плохого, правда?
Не обращая внимания на уличную толпу, он прижал ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй бросил ее в дрожь. Оторвавшись от ее губ, он благодарно посмотрел ей в глаза и, растягивая слова, утверждающе произнес:
— Мы ведь знаем, чего хотим, так, Шона?
Отрицать было глупо. Какая-то часть ее существа всегда считала, что это неизбежно. Даже когда той ночью в его доме она боролась с ним. Он тогда сказал, что плотский голод может быть сильней традиций и гордости, и был прав. Она действительно изголодалась за эти долгие холодные ночи, проведенные в одиночестве. Когда-то должно было прийти время перемен.
— На нас смотрят, — Шона, задыхаясь от волнения, кивнула на любопытных зевак. — Пожалуйста, давай отсюда уйдем. Я понимаю, тебе на них наплевать, но все же мне не очень хочется привлекать к себе внимание.
— Ты покраснела! — заметил Дирк, разглядывая ее с озорной улыбкой. — Как наивная, маленькая девочка!
— Ты заставил меня, — обвинила она его. — Центральная улица Эдинбурга не место для объятий и поцелуев.
— Да, ты права, — ответил он без особого энтузиазма. — У цивилизации тоже есть свои отрицательные стороны. В конце концов, я так долго ждал, что какие-то несколько часов — просто ерунда. Пошли. Надо бы где-нибудь перекусить.
Молодой влюбленный галантно подал руку своей избраннице, и они не спеша направились к Принцесс-стрит.
В парке они купили гамбургеры. Он жестом указал на замок, который взгромоздился на массивную гору из вулканического базальта.
— Ни один город в мире не может похвастаться таким великолепием. В нем заключена тысячелетняя история. Но меня уже давно занимает вопрос, зачем понадобилось строить рядом железную дорогу?
При этом его лицо вдруг стало очень серьезным.
— Ты знакома с Эдинбургом?
— Я знаю только, как доехать до конторы Макфейла. Вот Глазго я изучила, когда училась там в университете.
— Тогда тебе колоссально повезло. Когда я поступил в университет в Эдинбурге, я зарабатывал, водя экскурсии по городу. — Он криво усмехнулся. — Не поверишь, японские туристы интересовались, где можно купить шотландские пледы, американцам нужны были паласы, которые прекрасно смотрелись бы на ранчо в Техасе. — Он доел свой гамбургер и снова взял ее под руку. — А ты знаешь, что Роберт Луи Стивенсон нашел прототипа своего доктора Джекилла здесь, в Эдинбурге? Его звали Броди. Он был дьяконом, честнейшим праведником днем и грабителем и разбойником ночью. Пойдем, я тебе покажу таверну, где он обычно выпивал со своими друзьями.
За два часа она узнала о достопримечательностях Эдинбурга, его мрачном и ужасном прошлом такие подробности, которые не смогла бы почерпнуть ни в каких справочниках. Но не это было главное, а то, что она увидела Дирка совсем другим. Она знала, что у него тяжелый характер, что он смел, порой так же вспыльчив, как и она. Но сейчас впервые в жизни она увидела Дирка совсем с другой стороны — он оказался внимательным, доброжелательным и интересным собеседником с прекрасно развитым чувством юмора.
Комментариев нет