Надвинувшаяся тьма



Их лодка вошла в канал, где неподвижно стояла грязная вода – между основным корпусом города и районом‑аутригером под названием Кемптаун. Над каналом нависали арки заброшенных прогулочных пирсов, роняя хлопья ржавчины, когда Брайтон покачивало на волнах. Матросы баркаса будили гулкое эхо, перекликаясь с докерами на причале через быстро сужающуюся полосу воды. Пахло солью и мазутом. Среди разного мусора на волнах качалась дохлая кошка. Баркас переключил моторы на задний ход. Пассажиры начали собирать вещи, охлопывая себя по карманам – проверяя, на месте ли бумажники и денежные пояса. Селедка же только поднял воротник и надвинул пониже засаленную кепку. Ему хотелось остаться на баркасе да так и вернуться в Каир.

Сталкер, молчаливо стоя рядом в длинной мантии с капюшоном, которую Селедка украл на базаре, словно почувствовала его страх. Стальные пальцы нежно сжали его руку, и у самого уха раздался шепот:

– Ничего не бойся. Я с тобой.

Сегодня это была Анна. Селедка крепко ухватился за ее руку, чувствуя себя самую чуточку храбрее. Он даже не особенно забеспокоился, когда порыв ветра сорвал у него с головы кепку и швырнул ее вверх – туда, где ярко светило солнце.

 

Двумя ярусами выше, в укрепленной гостинице на бульваре Оушен, Пропащий Мальчишка по имени Морской Еж резко обернулся, когда мимо окна пролетела подхваченная ветром кепка.

– Что это? – спросил Морской Еж.

Его друзья и телохранители схватились за оружие и ответили, что не знают. Одна рабыня сказала, что вроде бы это просто шапка.

– Просто шапка? – прошипел Морской Еж. – «Просто» ничего не бывает! Шапка что‑то значит! Чья она? Откуда она взялась?

Телохранители, друзья и рабы устало переглянулись. Паранойя Морского Ежа крепчала с каждым днем. По ночам он дергался во сне и будил всю шайку криками о Гримсби и каком‑то Дядюшке. Телохранители и друзья подумывали уже, что скоро придется скинуть его за борт и предложить свои услуги другому Пропащему Мальчишке, у кого нервы покрепче, – например, Крилю или Наживке.

Морской Еж, взметнув полы шелкового халата, бросился по драгоценным коврам в комнату, где он держал экраны. Все Пропащие Мальчишки шпионили друг за другом, для этого у них были экраны и краб‑камы, которые ползали по всему городу. Жители уже привыкли, что в вентиляционных трубах постоянно скребутся металлические лапки или слышатся дребезжащие звуки, если два краб‑кама встретятся и подерутся. Иногда на рассвете под вентиляционными отверстиями находили кучку оторванных металлических ножек и разбитые линзы – следы ожесточенных ночных боев.

– Все на свете что‑нибудь да значит! – наставительно сообщил Морской Еж своим прихлебателям.

Они столпились в дверях, наблюдая, как он щелкает переключателями экранов.

– Вы говорите – шапка, а я говорю – это знак! Может, это весть от Дядюшки!

В последнее время Морской Еж часто видел во сне Дядюшку. Дядюшка что‑то ему нашептывал. Еж стал верить, что старик жив и скоро накажет Пропащих Мальчишек за то, что позволили захватить себя в плен жителям Брайтона.

Но, наведя краб‑камеру на группу туристов, что высаживались на причал у Кемптаунской лестницы, он увидел не Дядюшку. Сперва даже не понял, кого это он видит, – просто почудилось что‑то знакомое в облике мелкого мальчонки, ведущего за руку калеку в черном балахоне. И тут подала голос рабыня по имени Моника Уимс – она раньше работала в корпорации «Шкин», и память на лица у нее была получше, чем у Морского Ежа.

Она ткнула пальцем в экран:

– Смотрите, хозяин! Это малыш Селедка!

 

Малыш Селедка тащил за собой Сталкера по замусоренным тротуарам под колоннадой на самом краю города, мимо заколоченных досками кафе и разоренных развлекательных центров. Наконец они вышли на яркое солнце, отражающееся от металлических мостовых у Последнего пляжа. Нарисованная по трафарету надпись на белой стене гласила: «К пляжу», – и Селедка со Сталкером пошли по указателю, мимо заброшенных отелей и пустых бассейнов, мимо гигантских станин городских двигателей системы «Митчелл‑энд‑Никсон» и вниз, к пристани, где выстроились в ряд пиявки.

Пристань была обнесена оградой из железной сетки. На воротах висел замок, но для Сталкера замки и заборы ничего не значили. Висячий замок отлетел в сторону, Селедка распахнул ворота и побежал к пиявкам, ощущая необъяснимую ностальгию по прежней жизни в Гримсби. Бронированные рубки и суставчатые ноги, облепленные ракушками и чаячьим пометом, придавали пиявкам сходство с огромными доисторическими крабами. Селедка знал их наперечет – «Морской таракан», «Склизкий угорь‑2», «Перепад температур» и «Прикольный организм», но для себя он выбрал самую новую, самую маленькую и ладную пиявку, под названием «Паучок». Она стояла ближе других к воде, а прислоненная к передней ноге доска с объявлением приглашала на увлекательную прогулку под городским днищем, поэтому можно было надеяться, что пиявка уже заправлена горючим.

Селедка обернулся к Сталкеру, но оказалось, что та отстала. Бедненькая, куда ей угнаться за Селедкой, ковыляя на ножке от стола! Селедка пошел к ней, пересекая зигзаги теней между пиявками.

Крикнул:

– Анна! Иди сюда! Помоги люк открыть!

И тут раздался вой электромоторов. С улицы, тянувшейся под станинами двигателей, вылетели два «жука» и через открытые ворота выскочили на пристань. Оба мчались чересчур быстро и были до отказа набиты мужчинами и мальчишками. Все не поместились в кабинах, поэтому многие стояли на крыше или висели на подножке. Все они размахивали саблями, ракетницами и гарпунными ружьями. Селедка дернулся бежать, но путь к отступлению оставался всего один – через ворота, а их уже закрывали люди, соскочившие с «жуков». Селедка, скуля от страха, кинулся к морю, но сухопутники уже окружили его. Среди них Селедка увидел знакомого. Худой, высокий, дерганый мальчишка с рыжими волосами, а звали его…

– Морской Еж, – сказал Морской Еж. – Помнишь меня, Селедка? Я‑то тебя помню!

В руках он держал ружье для подводной охоты.

– Ты доносчик, так? Это ты разболтал Шкину, где находится Гримсби? Ты не думай, я не забыл. И никто из наших не забыл. Вот покажу им, кого я поймал, – может, они меня зауважают. Может, Дядюшка меня пощадит, когда явится нас наказать. Может…

Внезапно за спиной Морского Ежа оказалась Селедкина боевая машина. Она ухватила Пропащего Мальчишку одной рукой за подбородок, другой – за волосы и резким движением крутанула ему голову. Треск переломившейся шеи разнесся по пристани, будто выстрел. Последнее, что Морской Еж увидел в жизни, было его собственное удивленное лицо, отраженное в бронзовой маске. Палец судорожным движением надавил на спусковой крючок направленного в небо ружья. Серебристый гарпун сверкнул в солнечных лучах над клубами пара от работающих вхолостую двигателей, высоко‑высоко в чистом небе над городом.

У Селедки едва хватило соображения броситься плашмя рядом с бьющимся в конвульсиях телом, и тут же над головой засвистели пули, громко щелкая по обшивке пиявок. Тем временем гарпун взлетал все выше, все медленнее и наконец словно завис в ослепительно‑синем небе – серебряная искорка среди кружащих в вышине чаек. Сталкер выпустила когти. Гарпун начал падать, а Сталкер – убивать прихлебателей Морского Ежа, по очереди, одного за другим, находя их по запаху и по звуку выстрелов. Когда гарпун со звоном упал на металлическую палубу у дальнего края пристани, все члены шайки были мертвы.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *