– Еще и мозоль болит! – горестно взвыла она, ударившись о ножку столика.
– Лучше бы папе рассказала, – произнесла я. – Он бы за тобой приехал хотя бы.
Такой вариант развития событий ее не устраивал.
– Ну уж нет. Я тут потусуюсь! И вообще вдруг Кеечку встречу. Я слышала, кто‑то из этих говорил, – обвела чуть затуманенным взглядом присутствующих Нинка, – что Кей останется в клубе. А жаловаться я вообще не хочу. Со своими проблемами могу справиться сама. Сама, и только.
Ее губы вдруг растянулись в неприятной улыбке, а глаза забегали в разные стороны, как у воришки.
– Ты чего? – растерянно посмотрела я на подругу.
– Ничего, – отвечала она. – Мне нужно позвонить. Сиди здесь и никуда не уходи, а то потом ищи тебя по всему «Горизонту»!
С этими словами подруга бабочкой выпорхнула из‑за стола и скрылась в толпе людей.
Вернулась она минут через пять, крайне довольная, поигрывая бусами.
– И кому ты звонила? – смерила я ее подозрительным взглядом.
– Папе римскому! – в руках у Нинки появился новый бокал. На этот раз коктейль в нем был не синим, а рубиново‑красным, где‑то на середине бокала плавно переходящим в желтый.
– Хватит пить! Ты не для этого сюда пришла! – рассердилась я.
– Я же сказала – мне для тонуса, – отрезала подруга. – У меня сегодня день великого стресса, а ты ноешь. И вообще это последний.
– Так кому звонила‑то?
– Папе, – радостно отозвалась Нинка.
Я облегченно вздохнула. Надеюсь, ее родитель заберет нас отсюда.
– И когда он приедет? – осведомилась я.
– Скоро. Сказал, что сейчас с одним мужиком разберется и прикатит с ребятами.
– В смысле разберется? – не поняла я.
– В прямом. Папа сейчас на разборке какой‑то, – хмыкнула Нинка. Она опять сняла свои туфли и, уже никого не стесняясь, сидела без них, босиком.
Я медленно перевела на подругу взгляд.
– На какой такой разборке?
Что‑то не могу я представить представительного дядю Витю, главу семейства Журавлей, который в общем‑то человек довольно хороший, хоть и нудный, пришедшим на бандитскую разборку. И не то у него социальное положение, чтобы такими глупостями заниматься.
Наверное, все‑таки не стоило Нинке пить коктейли, потому что она стала нести какой‑то бред.
– На обычной. Ты не знаешь, что такое «разборка»?
– Знаю. Но зачем ему на нее ехать? Ему делать больше нечего?
– Понятия не имею, – отрезала девушка. – Может, на него наехали, а может, он наехал на кого. Я же тебе не профессиональный уголовник со стажем. Откуда я знаю, чем Папа занимается?
– Зачем твоему папе бандитские разборки? – осторожно спросила я. – У него дела в фирме идут плохо?
– При чем тут мой отец? – рассвирепела Нинка. – Ты совсем с ума сошла? Тебе противопоказано в клубы ходить. Конечно, моему папочке заняться нечем, как в двенадцать ночи ехать на разборку! Он, наверное, весь свой офис собирает и мчится туда, не забыв прихватить с собой бейсбольные биты и стволы. А там его ждет другой бизнесмен со своими работниками. «Офисные войны», блин.
– Правда, что ли? – кажется, я глупею с каждой секундой.
– Ну конечно! – расхохоталась Нинка. – И Джордж Лукас будет про них фильмы снимать! Ой, Катя, умеешь ты настроение поднять! Надо же такие глупости еще умудриться сморозить, а?
Я растерялась:
– Но ты же сама сказала, что позвонила папе…
Она закрыла лицо ладонями и опять расхохоталась:
– Ой, Катя! Ну, ты даешь! Я позвонила не папе, а Папе. То есть не своему дорогому папочке!
– А чьему? – удивилась я, понимая, что кто‑то из нас явно тупит. – Моему?
– Ага! Чтобы он сюда на своем холсте прилетел и всех кисточками распугал! Нет, он с собой Чуню возьмет, их все напугаются, и разборок вообще никаких не будет. Я позвонила Папе. Папа – это кличка, – принялась доходчиво объяснять мне подруга. – Ты наверняка его помнишь. Этого парня Иваном зовут, и он на «джипаре» разъезжает.
Я вздрогнула. Ивана этого я хорошо помнила. Здоровый мужик, у которого бритая налысо голова плавно перетекает в плечи, а лицо такое грубое, словно вырезанное из камня. На лбу у этого Ивана шикарный шрам в лучших традициях Франкенштейна. Нос переломан в двух местах и не отличается особой изящностью. Кажется, пару раз этот парень бывал в местах не столь отдаленных. И сейчас занимается чем‑то противозаконным. Приятный человек, одним словом.
Каких только знакомых у Нинки нет!
А познакомились они совершенно случайно. Моя подруга сидела в такси и ждала собственного брата, который должен был вернуться из магазина, где продавали сноуборды и скейты, но запаздывал. Нинка сидела на переднем сидении и подпиливала ногти, очень сильно злясь на Сережку. Когда она в очередной раз выглянула в окно, чтобы посмотреть на дорогу, то ее взгляд наткнулся на появившегося, словно из воздуха, бугая со шрамом на лбу. Он оглядывался по сторонам и тяжело отдувался, словно ему пришлось немало побегать. Где‑то вдалеке слышались крики, ругань и топот – за парнем мчалось не меньше пяти человек, очень похожих на него по комплекции.
Нинка верно решила, что просто так гнаться за человеком с харей бандита не будут. Тем более догоняющие очень громко грозились отправить накачанного парня в ад и поминали всех его родственников до восьмого колена. Они ясно давали понять, что если догонят бугая, то ему придется плохо. Поэтому подруга решила совершить добрый поступок, о котором хвасталась мне раз сорок пять. Перегнувшись через открытое окно, она крикнула:
– Запрыгивай в машину!
Несмотря на габариты, бугай ловко запрыгнул в авто, а Нинка, которой хотелось приключений на свою пятую непоседливую точку, велела водителю:
– Трогай, шеф!
Водитель тоже оказался далеко не слепым мужчиной – он прекрасно видел погоню. Поступок пассажирки его, конечно же, смутил, но перечить он не стал. Мало ли что этот здоровый детина, залезший на заднее сиденье, с ним сделает! Рассудив, что уж если теперь у него «на борту» столь сомнительный пассажир, которого следует опасаться, шофер с силой вдарил по газам и скрылся в облаке пыли, тайно радуясь, что номера у его такси забрызганы грязью.
Нинкин брат вышел из своего магазина, счастливо обнимая скейт, как раз в то время когда от такси с сестрой уже и след простыл, зато на дороге, потрясая кулаками, грозно ругались странные бритоголовые люди с большим количеством татуировок на руках и пальцах.
Таким образом, Нина и познакомилась с Иваном. Тот оказался не просто каким‑то там гопником, а правой рукой местного городского криминального авторитета по кличке Сивый. У Вани тоже было прозвище (о котором я совершенно забыла) – друзья и недруги называли его просто Папой. Как мне потом уже объяснила подруга, это из‑за того, что у него была милая фамилия Папиков.
Комментариев нет