Музыкальный приворот

– Ага. И про место с энергетикой объекта, и про чудесную пирамиду, и про любовные прямоугольники. А уж контакт «глаза в глаза»… Забавная инструкция.

– Радова! Я сказала, что сработает, значит, сработает!

Я с той же насмешкой вновь посмотрела на Нинку:

– Ну‑ну. Все же я не поняла, ты как собираешься все это проворачивать? И, главное где, если даже не знаешь адреса этого своего белобрысого ненаглядного?

– Обычно. У «На краю» через две недели концерт в клубе «Горизонт». Я тебя таскала туда однажды, и не говори, что не помнишь.

– Помню, – кивнула я ей.

Этот клуб еще надолго останется в моей памяти. Самый дорогой и модный клуб города, в котором, по мнению некоторых представителей прокуратуры, открыто процветала как продажа наркотиков, так и проституция, хорошо врезался мне в память. Нинка с очередным парнем потащилась туда на его день рождения. Мне пришлось идти вместе с ней и терпеть ухаживания ужасного и непристойного друга этого молодого человека. Через два часа Журавль с поклонником разругалась и решила напиться. Домой ее волокла я. Нинку стошнило, и только чудом не на меня, а в какие‑то чахлые кусты. В результате я привела подругу к себе домой. Иначе бы родители, увидев в таком состоянии дочь, устроили бы ей грандиозный скандал. А мои родственники, которые ничуть не возражали против умеренного употребления спиртного (мол, вы же еще молодежь, вам веселиться надо!), утром отпаивали Нину кофе и давали ей антипохмельные советы.

– Хорошо, что помнишь. Кстати, он как раз тут недалеко расположен… Наверное, это мне знак свыше, что все получится. В общем, у них там большой концерт. Автограф‑сессия. И они вроде как решили журналистов пригласить.

– И что?

– Так мы и пойдем. Я уж с журналистским удостоверением точно в их гримерку проберусь. Они как раз в этом клубе выступают частенько. – С улыбкой сообщила сумасшедшая подруга.

– Хо‑хо. А где же ты удостоверение‑то возьмешь? На фотошопе нарисуешь? – ядовито улыбнулась ей в ответ я, попивая горячий ароматный капуччино.

Мы сидели как раз напротив большого окна, и мне была видна улица, заполненная спешащими прохожими и многочисленными машинами. Проблемы Нинки казались не более чем ее очередной прихотью.

– Нет, – парировала подруга, принимаясь уже за вторую гигантскую порцию мороженого, – я его возьму в студенческой газете нашего университета. И, пожалуйста, не говори мне, что ты не знала, что у нас есть собственная газета.

Я правда не знала. Но промолчала.

– Так, я сейчас звонок одному начинающему борзописцу сделаю, кстати, – ловко вытащила Нинка из сумки тоненький сенсорный телефон четвертого поколения в ярко‑алом пластиковом чехле и набрала чей‑то номер. Я только плечами пожала.

– Алло, Славочка? – нежным голосом сказала подруга в трубку. – Славочка, это Нина. Узнал? Ах, так приятно, спасибо. Да‑да, я помню, что мы сегодня встречаемся. Нет‑нет… Мне так неудобно, Славочка… не могли бы мы перенести нашу встречу с пяти на семь? Ах… Да, милый. Спасибо… Пока‑пока.

Она с шумом захлопнула мобильник и скрипучим неприятным голосом произнесла:

– Вот видишь. Я жертвую собой ради моего Кея. Буду встречаться с лопоухим Сеточкиным, с пятого курса журналистики. Этот кретин с кошмарной фамилией – Сеточкин, блин, вот умора! – как раз редактор университетской газеты.

– Ты меня поражаешь все больше и больше. А почему встречу‑то перенесла?

– В пять начинается бокс, – честно призналась Нинка. – Мне посмотреть охота.

Она вновь принялась за свое гигантское мороженое. А ведь при остальных ест понемногу и кокетливо говорит, что «кушает как птичка и ей много не нужно». Самое забавное – ей верят.

Я все вглядывалась в толпу, суетливо спешащую по улице. Вроде бы и позднее утро субботнего дня, а людей в центре города немало. И так приятно осознавать, что они куда‑то спешат, бегут по делам, торопятся, а ты спокойно сидишь и в свое удовольствие ешь сладкое, запивая чуть‑чуть остывшим, но не менее вкусным от этого кофе.

– О, Нин, смотри, – кивнула я, узрев знакомое лицо. – Твой кавалер из нашей группы.

– Где? – задумчиво вгляделась в толпу Нина. Она о чем‑то размышляла, ковыряя ложечкой в вазочке.

– Да вон идет. В темно‑зеленой толстовке, – кивнула я ей. Тот самый паренек по имени Антон, что неосмотрительно позвал Нинку на свидание, с опущенной головой, но тем не менее быстро передвигался между потоками людей. Потом замер на светофоре.

– А‑а‑а. Пусть идет. Главное, не ко мне, – махнула рукой Нинка.

Антон этот ее то забавлял, то раздражал. Видно было, что она ему нравится в последнее время, и он действительно смешно вел себя, когда у нас были совместные пары и когда он оказывался рядом. Но его нерешительность, меланхоличное спокойствие и какая‑то боязнь всего женского пола Нинке совсем не нравились. К тому же этот Антон не был шибко умным и не учился на пятерки – иначе моя сообразительная подруга сделала бы из незадачливого поклонника личного интеллектуального раба. Парень к тому же часто прогуливал универ, и я даже не знаю, как еще не вылетел за прогулы.

– Вдруг к тебе? Будет валяться в ногах и умолять о любви? – поддела я ее. – Серенады будет петь.

– Не дай Бог! Это же стыд какой будет. Я лучше признаю Кривоносую эталоном красоты, чем буду слушать такой отстой.

– А мне его жалко. Говорят, он один живет. Хотя я точно не знаю, но….

– Тебе должно быть меня жалко, – перебила Нинка. – Пойдем в кино?

С этого дня эта сумасбродка тщательно готовилась к тому мигу, когда ей выпадет возможность приворожить Кея. Она вовсю улыбалась невысокому, худенькому и нескладному Сеточкину и сходила с ним на свидания целых четыре раза. После каждой встречи она приходила ко мне или звонила по телефону и начинала жаловаться на то, как скучно ей было с этим «писклявым комаром‑задохликом». Общественность в университете с недоумением считала, что наконец‑то Журавль выбрала себе постоянного спутника. Для всех оставалось загадкой, почему местная красавица‑милашка предпочла прочим знатным мэнам столь щуплого и посредственного молодого человека с кафедры журналистики.

Одновременно с этим она делала с помощью Сеточкина себе временное журналистское удостоверение от газеты университета. Газета наша называлась «Созвездие» и выходила каждую неделю. С помощью того же Сеточкина и каких‑то его знакомых Нина договорилась о том, что будет присутствовать на пресс‑конференции, которую собралась проводить группа «На краю».

Хищница терпеливо ждала свою жертву.

К тому же Нинка обегала кучу салонов, накупила новой одежды и обуви. Меня она тоже терроризировала изрядно. По всем магазинам я ходила вместе с ней и всячески отбивалась от подарков щедрой ко мне подруги. При всем при этом она оставалась спокойной, как удав, а я пыталась над ней подтрунивать, но вывести Журавля из себя так и не смогла.