Мусорщик

Ай, Антибиотик! Вот уж озадачил всех.

Криминально-милицейский Петербург замер в ожидании.

* * *

Валерия Ледогорова, известного также по прозвищу Бабуин, пригласил для беседы банкир Наумов. Оба деятеля друг о друге были осведомлены, но лично никогда не встречались, рангом Валера не вышел. Авторитет, конечно, и несколько бригад, что под ним ходят, имеют вес. Но не в глазах Коли Наумова. Не тот уровень. Пока не тот. А что будет впереди — посмотрим.

Перед тем как Бабуин получил приглашение, Наумов тщательно изучил досье на Валеру. Милицейское досье, с грифом «сов. секретно». Этот служебный документ добыл для Николая Ивановича первый заместитель начальника ГУВД полковник Тихорецкий.

Досье производило впечатление, но Наумов к кадрам относился серьезно, он хотел сам побеседовать с кандидатом. Этому он придавал огромное значение.

Ледогоров тоже придавал огромное значение предстоящей встрече. Смысл приглашения был понятен: Палыч исчез, и требуется замена. Валера считал, что именно он как нельзя лучше подходит на эту роль. В душе Ледогоров ликовал… но и опасался.

Около десяти вечера автомобиль Бабуина, в котором, кроме него, находились двое охранников, подъехал к офису Наумова возле «Лесной». Это был настоящий офис Наумова. Другой, официальный, находился, естественно, в банке, но Николай Иванович бывал там нечасто. Все важные вопросы он решал здесь, подальше от чужих глаз. Помещение находилось на первом этаже, не имело окон, не имело даже таблички у входа. Стальная дверь, глаз телекамеры, вооруженный охранник в предбаннике. Никаких тебе изысков и наворотов, все просто и строго. Зато — мощная компьютерная база. И штат самых лучших специалистов по сбору и обработке информации. За рядами одинаковых дверей около двух десятков сотрудников качали и качали экономическую и политическую информацию из самых различных источников. Было бы преувеличением сказать, что они знали все расклады по России, но Северо-Западный регион изучили очень хорошо. Кому-то их работа могла показаться никчемной, но на самом деле именно эти знания позволяли им отслеживать движение денежных, нефтяных, стальных, энергетических и прочих рек. Именно здесь можно было найти исчерпывающую информацию о директоре завода в Новгороде или главе администрации сельского района. Иногда эта информация содержала настолько личные подробности, что становилось очевидно: она получена не из газет.

Особый, «золотой фонд» составляла видеотека из более чем сотни кассет с банно-сексуальными сюжетами. Там фигурировали депутаты, банкиры, чины из ГУВД, журналисты, чиновники мэрии. Эти кассеты дорогого стоили. Николай Иванович держал их в спецсейфе. А коллекция все пополнялась — одна «хитрая» банька и не менее «хитрая» квартирка исправно функционировали. Видеоаппаратура там стояла самая лучшая. …Бабуин подъехал минута в минуту. Вышел из машины один, без охраны. Его ждали, и когда Валера представился в переговорное устройство, замок щелкнул. Он потянул на себя стальную дверь и вошел. В глубине помещения сидел охранник. Навстречу Валере шел по коридору подтянутый молодой мужчина в костюме и галстуке.

— Добрый вечер, Валерий Станиславович, — сказал он. — Я помощник Николая Ивановича, зовут Илья. Прошу вас, Николай Иваныч ждет.

Когда проходили мимо охранника, Илья слегка приостановился и, полуобернувшись к Бабуину, сказал:

— Да, вы знаете… у нас есть одно правило: оставлять оружие на входе. Если у вас…

— Я пришел без оружия.

Помощник улыбнулся, и они двинулись дальше, в глубь коридора с одинаковыми железными дверями по обе стороны.

Наумов вышел из-за стола кабинета и двинулся навстречу с радушной улыбкой и вытянутой рукой.

— Здравствуйте, Валерий Станиславович, — весело сказал он. — Рад, рад с вами познакомиться. Весьма наслышан о вас.

Валера Ледогоров не имел ни высшего образования, ни номенклатурных родителей. Хорошим манерам тоже не обучался. Но по природе был сметлив, наблюдателен и находчив. Он довольно быстро научился с достоинством носить костюм с галстуком и даже фрак с обязательной бабочкой. Простоватому и тяжеловесному лицу Бабуина этот «прикид» не особо соответствовал, но тут уж ничего не попишешь… Валера очень естественным движением поправил узел галстука и ответил:

— Взаимно рад познакомиться, Николай Иваныч. Очень вам благодарен за ваше приглашение.

— Пустое… рано или поздно мы с вами обязательно бы встретились. Мудрено, что не встретились до сих пор: живем-то и работаем в одном городе.

Бабуин улыбнулся и кивнул, показывая, что полностью согласен. Он понимал, что лучше быть немногословным. Хозяин сам выведет на нужную тему и сам задаст необходимые вопросы. Вот тогда и говори.

— Давайте присядем, — предложил Наумов, показывая рукой в сторону кожаного дивана и кресел. Бабуин сел. — Выпить не хотите?

— После рабочего дня… почему бы и нет? Спасибо.

— Отлично. — Наумов отошел к стене, распахнул дверку бара. Вспыхнула подсветка, прозвучало негромкое электронное мурлыканье. В нише искрились десятка три бутылок. — Я-то коньячок предпочитаю, — сказал хозяин. — А вы?

— И я тоже, — ответил Бабуин. На самом деле ему было все равно, потому что к спиртному Валера пристрастия не имел, выпивал редко и в основном по делу… вот, например, как сейчас, для установления контакта.

— Отлично, — сказал Наумов. — А какой предпочитаете?

— «Камю», — после некоторого замешательства бросил Валера первое, что пришло на ум. Знатоком он не был.

— О! — сказал Николай Иваныч. — Вы, я вижу, ценитель… Есть у меня замечательный «Камю экстра». Сорокалетняя выдержка.

Он извлек из бара темную бутылку и осторожно поставил ее на стол. Даже на вид она казалась очень дорогой и аристократичной, но Бабуин этого не оценил. Наумов плеснул драгоценный напиток в широкие бокалы. Поплыл по кабинету густой коньячный запах. В нем было тепло французской земли, аромат нагретого солнцем винограда на склоне холма… Напиток искрился, как глаза молодой сборщицы винограда. Ничего этого Бабуин не оценил. Хорошо хоть, что не выпил залпом.

— Знаете, Валерий, — сказал Наумов, пригубив и опуская бокал на стол (при этом он как-то очень легко и естественно пропустил отчество), — знаете, Валерий, я как-то беседовал с Виктором Палычем о вине. Он — вы, должно быть, в курсе — «Хванчкару» предпочитал. — Бабуин кивнул, отметив про себя, что Наумов говорит о Палыче в прошедшем времени — «предпочитал». — Вот Палыч — ценитель и поэт. Он так романтично о «Хванчкаре» говорил!

Однажды Бабуин пытался отравить Антибиотика как раз с помощью «Хванчкары». Бутылка была заряжена токсином аманитин, который продуцирует бледная поганка… Тогда погибли совсем другие люди — охранник Антибиотика и его личная массажистка. Воспоминание о «Хванчкаре» было неприятно, даже мелькнула мыслишка: а не намекает ли Наумов, что, мол, знаю я всю твою подноготную?… Но навряд ли. Откуда ему знать?

— Да, «Хванчкара» — любимое вино Палыча, — сказал Валера спокойно.

— А где, кстати, сейчас наш Виктор Палыч? — как бы небрежно, между делом, спросил хозяин.

Вот и подошли к главной-то теме, подумал Бабуин. Развел руками недоуменно, растерянно сказал: