Шина издала нечеловеческий вопль, словно разъяренная тигрица, и резко повернулась к нему. Со всего размаха она ударила его по щеке.
— Будь ты проклят! — кричала она, ничего не видя от ярости. — Будь ты проклят, Рэнд Челлон! Я убить тебя готова!
Кулаками она стала колотить его по груди, а Рэнд лишь молча смотрел на нее в полной растерянности.
— Да что с тобой такое? — возопил он наконец, пытаясь защититься от ударов, но так, чтобы не сделать ей больно.
— Со мной? — возмущенно крикнула она, заехав ему кулаком прямо в живот. — Да это же с тобой что-то не то! Ты самый тупой, самый жестокий, самый противный осел на земле! Я все в тебе ненавижу! Ты ужасный, ужасный! — Она лягнула его прямо в коленную чашечку, заставив вскрикнуть от неожиданности и боли.
— Тебя надо запереть вместе с другими сумасшедшими, чтобы ты хотя бы не смог причинить себе вред! — истерично выкрикивала она, не чувствуя слез, бегущих по лицу. — Ну кто бы решился на такое? Ты схватил змею прямо голыми руками! А если бы она тебя укусила? Если бы она убила тебя, черт тебя побери? — Она еще раз с силой лягнула его по ноге. — И тебе было бы поделом, раз ты такой идиот. Очень жаль, что она тебя не ужалила!
Рэнд сгреб ее за плечи и слегка встряхнул, стараясь избежать ударов ногами.
— Послушай меня, Шина, — очень серьезно сказал он. — Это было совсем не так опасно, как казалось. Змея, вероятно, была вялой от вечерней прохлады. — Он еще раз встряхнул ее. — Я же все-таки умею обращаться со змеями, слава Богу. Когда я был ребенком, мы каждый год ходили в горы на змеиные облавы.
— Не опасно! — все еще неистовствовала она, пытаясь вырваться. — Я же сама все видела, ты забыл? И не было в ней ничего вялого. Единственное, что было вялым в этой ситуации, это твои мозги. — Заметив, как успешно он избегает ее ударов ногами, она подняла колено, целясь прямо в самое чувствительное место. Это был не самый сильный удар, но его хватило, чтобы Рэнд охнул и ослабил хватку.
Шина вырвалась и понеслась вперед. Она успела отбежать достаточно далеко, пока он пришел в себя, чтобы ее преследовать, но зато потом погоня была быстрой и решительной. Шина почувствовала, как ее крепко схватили и повалили на землю. Удар от падения был довольно чувствителен, несмотря на густую траву, и мгновение она не могла двигаться. Рэнд воспользовался этим, заведя ее руки за голову и прижав к земле. Он быстро сел на нее верхом и тряхнул головой, отводя волосы со лба.
— Пусти меня! — грозно потребовала Шина, пытаясь вырваться. Она быстро пришла в себя от неожиданности, и ее гнев только усилился от ощущения своего бессилия. — Ты не только ненормальный, ты еще и нападаешь на беспомощную женщину!
— Беспомощную! Да ты меня чуть не лишила моего мужского достоинства! Я не отпущу тебя, пока не докопаюсь до причины твоего помешательства! — Он посмотрел на ее горестное лицо, и глаза его сузились. — Что произошло? Чем ты так расстроена? Я могу, конечно, понять, что подобное происшествие может выбить из колеи, но не до такой же степени!
Шина упрямо молчала. Ответом на его слова послужили только еще более яростные попытки освободиться. Пусть этот дурак сам догадается, сердито думала она.
Видимо, он догадался, потому что его глаза счастливо заблестели, а лицо озарила сияющая улыбка.
— Ты волновалась из-за меня, — проговорил он задумчиво, словно еще не до конца веря. — Ты до смерти перепугалась, что змея меня ужалит.
— Зачем мне волноваться из-за тупого, бесчувственного…
— И правда, зачем? — перебил ее Рэнд. — Почему ты была так напугана, что чуть не сошла с ума при мысли, что я в опасности? Почему ты волновалась из-за меня больше, чем из-за себя самой?
— Да не боялась я за тебя! Чего бы я стала переживать за настолько глупого человека, который способен хватать гремучую змею голыми руками? — Несмотря на возмущение, Шина содрогнулась при этом воспоминании.
— Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, правда, голубка? — мягко спросил Рэнд. Его счастливые глаза внимательно изучали ее лицо. — Но мне этого недостаточно. Я хочу услышать слова.
Упрямо сжав губы, она молча смотрела ему в глаза.
— Ну ладно, значит, мне придется применить более суровый метод, — обреченно вздохнул Челлон. — Так вот: я лгал тебе, и ты это отлично знаешь. Я действительно мог не волноваться, что она ужалит меня в руку, но была возможность, что она достанет до моего горла, когда я ударил ее о дерево. А укусы змеи так близко к сердцу всегда смертельны.
— Прекрати! — Нарисованная им картина встала перед глазами Шины с пугающей реальностью.
— Конечно, если оказать медицинскую помощь сразу, то летального исхода можно было бы избежать, — невинно продолжал он, внимательно следя за ее реакцией. — Но здесь мы так оторваны от цивилизации…
— Ты чудовище, садист, — прошипела Шина.
Она перестала брыкаться, но глаза ее продолжали гореть боевым огнем. Она не собиралась сдаваться.
— Мне нужны слова, — настойчиво потребовал он. — Ты хочешь, чтобы я перечислил тебе симптомы отравления змеиным ядом?
— Нет! — хрипло закричала она. — Ну почему ты это делаешь?
— Мне нужны слова, Шина, — требовательно повторил Рэнд. — Скажи их мне.
— Черт возьми, я люблю тебя! — закричала она. — Так как, теперь ты замолчишь наконец?
Рэнд победно усмехнулся.
— С превеликим удовольствием, дорогая, — довольно сказал он и припал к ее губам в жарком поцелуе.
Его губы были такими горячими, такими живыми, а руки, обнимавшие ее, такими нежными! Не успев подумать, Шина сама обвила руками его плечи, дотянувшись ладонями до волос на затылке. Какой он чудесный, просто замечательный! И с какой легкостью он рисковал ради нее своей жизнью!
— Ты такой глупый, — задыхаясь, сказала она, когда он оторвался от нее. — Ты не имел права так рисковать. — Как она могла описать свои чувства в тот момент, когда увидела его с жуткой змеей в руке? Это было равносильно тому, что весь мир сошел со своей оси и пошел кувыркаться в пространстве. Все прежние взаимоотношения, все привычные ценности потонули в леденящем душу ощущении, что Рэнд может так же бесследно уйти от нее, как это случилось с Рори. Она осознала с пугающей отчетливостью, что Рэнд Челлон — главное в ее жизни, и если с ним что-нибудь произойдет, то останется только безграничная пустота.
— Да, я знаю, любовь моя, — успокаивающе проговорил он, заботливо отводя локоны с ее лица. — Я такой глупый и жестокий, как ты говоришь. Так, может, перестанешь плакать?
Комментариев нет