Мой лучший враг

– Нет, – мама покачала головой, – но мы подали заявление в полицию. Стас выйдет из больницы и подробно опишет этих хулиганов. Бедненький мой сыночек, – мама стала всхлипывать. – За что же нашей семье такое наказание?

Я пошла домой, думая о том, что сказала мне мама Стаса. Он в больнице… Неужели они сделали с ним что-то плохое? И что с его ухом? Когда я была там, с ухом было все в порядке. Но Стас пришел домой – это хорошо. Значит, они отпустили его. Это успокаивало меня. Он выйдет из больницы здоровый, мы забудем об этом, и все будет, как раньше.

По дороге я встретила ребят из нашей компании.

– Тома! А мы к тебе заходили. Мама Стаса сказала, что он в больнице. Почему? Мы ничего не понимаем. Куда вы вчера делись? Что произошло?

Мальчики обступили меня.

– Я не знаю, что произошло, – соврала я. – Вчера мы разделились.

– Но ты тоже, как и Стас, куда-то пропала! – Виталик подозрительно смотрел на меня.

– Я споткнулась о корень и упала. Пакетик с краской лопнул, – придумывала я на ходу. – Мне пришлось идти домой, а то все бы считали, что кто-то меня убил, а я всех обманываю. Так что я ушла, а сегодня утром узнала о том, что Стас в больнице.

– Его мама говорит, кто-то побил его. Не представляю, кто и где! В лесу? Кто?

Мальчики печально переглядывались.

– Ух и попадутся нам те, кто это сделал! – Виталик погрозил кулаком дереву. – Мало им не покажется!

– Да, это точно. – Я испуганно смотрела на огромные кулаки Виталика.

Мы разошлись по домам. Никто так и не узнал, что я была в те страшные минуты со Стасом вместе.

Я каждый день подходила к дому Стаса, звонила в звонок и спрашивала, когда его выпишут.

Стас вышел из больницы только через полторы недели. Когда я в очередной раз стояла у дома Стаса, его мама сказала, что он ушел к ребятам. Я догадывалась, где они, и побежала к Бункеру. Я увидела Стаса и его друзей у Бункера.

– Стас! Стас! – закричала я и бросилась к нему. Но что-то задержало меня, я остановилась в двадцати шагах от ребят.

Правое ухо Стаса было плотно забинтовано. На руках и лице – заживающие ссадины.

Все смотрели на меня. Стас – с ненавистью. Остальные – с презрением. Они молчали, стояли в линию и молчали. Я испугалась, отступила назад. Стас сделал шаг в мою сторону.

Я не узнавала своего друга. Он смотрел на меня со злобой. Лицо его было серьезным. Раньше он всегда улыбался, а сейчас его губы плотно сжаты. Казалось, что он повзрослел на несколько лет. Его глаза стали совсем чужими. В них мелькало какое-то странное, незнакомое мне выражение. Глаза горели бешеным огнем.

– Стас… – очень тихо прошептала я его имя, не зная, что еще сказать.

– Я ждал. А ты не пришла. Где ты была? – строго спросил он.

– Я ушла домой, – виновато ответила я. Опустила взгляд. Стала нервно перебирать пальцами прядку волос.

– А я ждал тебя. Думал, ты позовешь на помощь. Я долго ждал. Он замолчал.

– Прости… – пролепетала я. – Мне было так страшно, они так сильно напугали меня, что я…

Я запнулась. Не могла подобрать слов.

– Что ты – что? – Он дерзко смотрел на меня. – Убежала домой? Спряталась? Забралась под одеяло? Легла спать?

– Прости, Стас… – Мне было очень стыдно. Я не могла смотреть ему в глаза. – Но они правда сильно напугали меня…

– Напугали ее, фу-ты ну-ты, – он передразнил меня. А потом подошел ко мне и стал шептать мне в ухо. Он говорил тихо, с какой-то бездушной отстраненностью. Говорил все быстро, одним предложением, не делая пауз между фразами.

– Они сняли с меня куртку и сожгли ее и поливали меня водой из ручья а я ждал тебя думал вот-вот ты появишься и приведешь помощь но тебя все не было а потом они сказали мне есть землю я отказался и тогда они воткнули мне в ухо горящую палку я кричал и упал на землю и они били меня палками я ждал тебя надеялся что ты придешь и ты могла бы меня спасти врач сказал что у меня лопнула барабанная перепонка и теперь я не могу слышать на одно ухо.

Он замолчал.

От услышанного я не могла пошевелиться. Не могла сделать вдох, настолько шокирующими были произнесенные им слова.

Сумасшествие – страшная штука. Сошедший с ума человек не виноват в том, что в один момент он взял да сошел с ума. Сумасшествие не выбирают. Не принимают его, как какую-нибудь новую черту своего характера. Сумасшествие – это болезнь. Болезнь в голове. Жуткая. Ужасная болезнь. Она разрушает мозг. Съедает его. Сумасшедших людей нельзя ненавидеть, потому что они не виноваты в том, что с ними произошло.

Все это я говорила себе на протяжении последующих лет.

Что-то произошло в мозгу Стаса. Что-то сломалось. Может быть, если бы его мама заметила это сразу и обратилась к врачу, то удалось бы вернуть прежнего Стаса. Но она не видела серьезных изменений. Да, он стал другим. Но эти перемены казались естественными, ведь ему столько пришлось пережить…

Стас не был похож на сумасшедшего в том понимании этого слова, которое было мне привычным. Он просто стал чужим.

– Я ждал, когда ты позовешь на помощь и вернешься. Но тебя все не было. Ты просто сбежала, и все. Мне удалось вырваться от них. Они не стали догонять. Это ты во всем виновата! – крикнул он мне в ухо.

– Прости, Стас. Да, я виновата, прости меня, пожалуйста, – я говорила тихо. Обхватила себя руками, низко наклонив голову.

Я и только я была виновата во всем. Не проходило и дня, чтобы я не корила себя за свою трусость. Это я сломала Стаса. И только я виновата в том, что он потом сломал меня.

– Слишком поздно, – серьезно сказал он. Я подняла голову. Что означают его слова?

Он смотрел на меня по-новому. Этот взгляд не нравился мне – жестокий и презирающий взгляд.

– Это ты во всем виновата. Я хочу, чтобы ты умерла. От его слов желудок сжался в комок.

Лицо Стаса было белее мела. Остальные мальчики стояли поодаль и смотрели на меня, нахмурившись. Значит, они все знают. Стас уже все им рассказал.

Он тихо сказал:

– Тома… Ты не представляешь, как ты меня подвела. Я думал, мы друзья, а друзья не предают друг друга.

– Прости меня… – прошептала я в ответ. Стас покачал головой.