Саэр Крэаз молчал, никак не реагируя на более чем прозрачный намек. Ждет, что брошусь ему на шею с жаркими уверениями: «Ваня, я ваша навеки»? Или начну нудно завывать: «Ну возьмите меня», надеясь, что мужик не сбежит, а сжалится, или сжалится до того, как сбежит?
– Зачем мне нужна отверженная, если я могу взять наиду из влиятельного рода, которая принесет с собой и его поддержку? – отмер наконец Крэаз.
Другими словами: «А что вы можете дать нашей компании?» Везде одно и то же.
– Вместе с поддержкой получите и дополнительные проблемы. – Ох, надеюсь, эти доводы окажутся достаточно убедительными. – Если саэр Эктар, как вы считаете, способен провести подобный ритуал, то почему бы главе другого рода не попытаться сделать то же самое со своей кандидаткой в наиды? За каждой из девушек стоит ее род со своими надеждами и претензиями. Лишь я, безродная, буду принадлежать только вам телом и душой. Полностью и без остатка.
– Почему я должен верить тебе, девочка?
А вот это вопрос вопросов. Действительно, почему? Я бы, например, так легко не поверила.
Собралась с силами, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, хотя внутри все дрожало от напряжения.
– Никто и не просит доверять мне на слово. Можно ведь проверить, правду ли я говорю, – сказала и замерла. Если такой возможности в этом мире нет – мне конец.
– Ты согласна на добровольное магическое испытание на родовом артефакте? – недоверчиво прищурился сиятельный.
Видимо, добровольное согласие в этом мире имеет принципиальное значение.
– Да, согласна, – а что еще можно было ответить.
Мужчина ощутимо расслабился. Черное пламя в глазах потухло, растворившись в прозрачно‑серой дымке.
– Помнится, ночью я уже слышал от тебя эти два слова. – Меня внезапно снова притянули поближе. – До того, как ты вдруг решила хранить таинственное молчание. Мне понравилось все, что за тем согласием последовало. А тебе?
Оценивающий взгляд прошелся по лицу и остановился на губах, доводя почти до истерики, заставляя задохнуться от понимания того, что сейчас произойдет.
– Помню твой дурманный вкус, что так кружит голову, – пробормотал сиятельный, – или это лишь обман разгоряченного вином воображения?
Саэр наклонил голову, и я закрыла глаза, смиряясь с неизбежным.
Его уверенный, властный, без намека на чувственность поцелуй не дарил наслаждение и не ввергал, как принято говорить, в пучину страсти. Он подчинял, завоевывал, клеймил добытую в бою собственность. Оставалось лишь обмякнуть в сильных руках, не сопротивляясь, но и не отвечая захватчику.
Через несколько мгновений мужчина наконец отстранился, напоследок еще раз скользнув по губам жадным взглядом.
– Пустите, – шепнула чуть слышно, упираясь руками в твердую, словно литую грудь. – Пожалуйста!
– Сладкая, – хриплый смех в ответ, – все такая же сладкая и непокорная. Занятно.
Савард не отпустил, а почти отшвырнул меня, резко развернулся и пошел к двери. Но через несколько шагов остановился. Проговорил сухим, жестким тоном:
– Если я все‑таки решу остановить свой выбор на тебе, перед тем как стать моей собственностью, пройдешь ритуал взыскания истины на родовом артефакте Крэазов.
Глава 4
Мори вбежала в комнату буквально через несколько минут после того, как я осталась одна. Складывалось впечатление, что женщина все это время караулила где‑то неподалеку, дожидаясь, пока высокородный гость уйдет.
– Что сиятельный саэр так долго делал в вашей спальне, госпожа моя? – заголосила она с порога, подтверждая подозрения на свой счет. – Все в порядке?
– Все хорошо, – устало опустилась на кровать. – Не стоило так волноваться.
– Как же не стоило‑то? – всплеснула руками впечатлительная служанка. – Вы остались с мужчиной чужого рода вдвоем за закрытой дверью. Разве не сказано в Наставлении: «Избегай собрания мужей, а пуще того – встреч наедине, ибо как стекло, падши на камень, разбивается вдребезги, так и дева…»
Мне надоело слушать однообразные причитания. Да и с нелепыми поучениями сегодня был уже явный перебор. Может статься, жизни полдня всего и осталось, хоть верить в подобное отчаянно не хотелось. Бредовые проповеди и назидания – совсем не то, что сейчас нужно для решения неотложных проблем.
– Я уже не дева, Мори, – перебила немного резче, чем хотелось.
Женщина осуждающе выдохнула, качая головой. Что ей не понравилось – слова, интонация или напоминание об утрате «бедной девочкой» невинности, уточнять не стала. Неинтересно было. Да и боль потихоньку возвращалась, легкими толчками пульсируя в теле.
Устала. Как же я все‑таки устала.
– Госпожа, – всхлипнув, первой не выдержала служанка. – Я боялась, что сиятельный саэр сотворит с вами что‑нибудь непотребное. Все время, не переставая, молила Лиос заступиться, оградить от нового несчастья.
– Все, что со мной могло случиться «непотребного», все равно уже произошло, Мори, – горько усмехнулась. – Мы с саэром Крэазом говорили о… будущем. Ты ведь знаешь, все теперь зависит только от его выбора.
Какая ирония! Сам тебя погубил, сам и спасу. Если сочту нужным. Впрочем, я не совсем справедлива по отношению к сиятельному. Он не вынашивал коварных планов и не прикладывал никаких усилий, чтобы заполучить в свою постель глупышку Катэль. Просто уступил, не стал пренебрегать тем, что само в руки упало. Как и Артем. «Зачем же отказываться, когда так настойчиво предлагают», – раздался в ушах раздраженно‑насмешливый голос. Такой реальный, что захотелось немедленно оглянуться – посмотреть, не стоит ли за спиной «любимый муж». Неужели мне суждено вновь и вновь сталкиваться в жизни с подобными ситуациями?
– Выбор, – вдруг охнула женщина – Скоро же начнется церемония! Я и бежала сюда, чтобы подготовить вас, одеть, причесать. Саэр Ритан был так добр, что внял просьбам и временно отменил для прислуги запрет на посещение.
Глава рода резко проникся ко мне состраданием? Скорее испугался, что слабеющая жертва не сможет сама как следует собраться и не явится, когда положено и в должном виде, пред светлые очи дочуркиного жениха. Подстраховался, «вняв просьбам».
– Так чего же мы сидим? – безучастное равнодушие в очередной раз временно отступило, сменившись лихорадочным возбуждением. – Поможешь стать красавицей, родная?
Ласковое обращение опять сработало. Мори встрепенулась, разулыбалась и, вцепившись в руку, резво потащила в сторону ванной, приговаривая:
– Как же не помочь? Все силы приложу, не сомневайтесь. Моя девочка самой красивой будет.
И я, не сопротивляясь, сдалась на милость деятельного водоворота, что подхватил, закружил в своих объятиях, понес вперед неудержимой волной.
В течение следующего часа меня в очередной раз вымыли, впервые за день накормили. И на том спасибо: лучше поздно, чем вообще никогда. Обрядили в очаровательное нежно‑голубое платье, выдали мягкие туфельки ему в тон и, усадив перед зеркалом, принялись расчесывать волосы.
Да‑да. Зеркало в спальне, оказывается, тоже было. Пряталось за шторкой недалеко от изголовья кровати.
«Ибо срамно ежеминутное самолюбование и укоризненно бесстыдство очей. Надлежит деве смиренно обуздывать…» – как поведала Мори, отдергивая драпировку.
Комментариев нет