Кстати, о подстраховке.
— Боюсь, сегодняшнее происшествие Летту ничему не научило, — произнесла, хмуро разглядывая мелкую поганку. — А нара Хард с дочерью неспособна справиться. К сожалению. Если девочка опять сбежит и начнет докучать гостям, вам, уважаемый мэтр грозят неприятности.
— Не сбежит, — нехорошо улыбнулся Вольпен. — Обещаю.
— Что вы задумали? — забеспокоилась я, вспомнив Хельму. Как я ни злилась на Летту, не хотелось, чтобы с ней случилось что-то непоправимое. — Надеюсь, не собираетесь стирать память или ставить какие-нибудь печати.
— Стирать память? — удивленно переспросил мэтр. — Зачем? Достаточно легкого ментального воздействия первого уровня. Девчонка станет, спокойной, довольной и очень послушной. Отдам приказ, и она будет сидеть на месте, как пришитая.
— А потом? — зябко передернула плечами. Как у них все просто. Раз — и человек во всем покорен твоей воле.
— Такие заклинания долго не держатся. Через несколько дней оно утратит силу, пусть тогда мать с проблемами дочки сама разбирается. Кстати, о матери, — глаза мага остро блеснули и Стана беспомощно съежилась под его холодным взглядом, — наложу-ка я и на нее заклятие усмирения. На всякий случай.
— Делайте, как считаете нужным, — устало махнула рукой и направилась к своей комнате. После всего, что сейчас произошло, на душе остался мерзкий, тяжелый осадок.
Зашла, опустилась на край кровати, посидела немного, сосредоточенно изучая стену напротив, достала Дневник и принялась ябедничать. Ну в самом деле, имею же я право хоть иногда кому-то пожаловаться? Пусть и бессловесному артефакту. Хотя… не такому и бессловесному.
«Быть неблагодарным — подло», — плавно распахнувшись, согласился со мной Дневник.
Но не успела обрадоваться неожиданной поддержке, как лист дрогнул, перевернулся, и я прочитала:
«… а надеяться на благодарность — глупо».
— Никто особо и не надеялся, — упрямо поджала губы. — Я делала это не для Станы, а для Тиссы и ни о чем не жалею, но все равно… обидно… Немного.
«Благодарность и предательство — начало и конец одного пути», — продолжала настаивать книга.
— А вот с этим не согласна, — возразила я, начиная привыкать к нашему странному диалогу.
На этот раз Дневник не сразу отреагировал. Помедлил, как будто обдумывал, что ответить, а потом мне открылась очередная мудрость:
«Каждый шурх на своей кочке сидит, только один край болота видит и не догадывается, как огромен мир. Не жди, что он обретет крылья и взлетит над землей. Тогда и разочарован не будешь».
Снова быстрое мельтешение страниц:
«Люди видят лишь то, что рассчитывают увидеть. Слышат то, что желают слышать. Верят в то, во что хотят верить».
Ну что ж, верно, пожалуй.
Нара Хард — обыкновенная простолюдинка, даже не дочь сказителя, как Урга. И она действительно убеждена, что одинокая молодая вдова Рина Варр только выиграла от сложившейся ситуации. Можно сказать, сорвала джек-пот. Так что мы в расчете. Их семья способствовала моей встрече с наследником — я согласилась отправиться в усадьбу наместника в Сидо, заехать на несколько дней в поместье Боргов и найти Летту. Всего то! Да и то, идти к Теомеру и просить за старшую дочь женщина поначалу не собиралась. Именно я ее убедила, настроила, подстегнула, практически вынудила. Ну а младшую и вовсе маг назад привел. С точки зрения матери, мне даже делать ничего не пришлось.
Так все выглядело, если посмотреть на ситуацию глазами Станы. О моих договоренностях с Теомером и Вольпеном она ведь не догадывалась.
— Нара Варр, — послышалось от двери, — простите, что заставил ждать, нужно было отдать несколько распоряжений. Зато теперь до церемонии выбора нас никто не побеспокоит.
Мэтр, о котором я только что вспоминала, ворвался так стремительно, что я не успела не то что убрать — даже закрыть Дневник. Прошел вглубь комнаты и оперся спиной о подоконник, осматриваясь. Я тут же напряглась, гадая, заметит он артефакт или нет? Не заметил, словно того и вовсе не существовало — рассеянно скользнул взглядом по кровати и уставился на меня.
— Жрица?..
Значит, настоятельница не солгала: книга на самом деле способна отводить глаза.
— Я не жрица, — откликнулась досадливо. — неужели не помните?
— Но нара Варр…
— Не Варр и уж точно не нара. Скорее, сирра, да и то с натяжкой, — вздохнула, наблюдая, как вытягивается от удивления лицо мага, и указала на стул. — Садитесь, разговор предстоит непростой.
Вольпен выслушал всю мою историю, от начала до конца — спокойно, не прерывая ни словом, ни жестом, ни единым движением, а когда рассказ закончился, долго молчал. Я уже начала беспокоиться, опасаясь, что для мэтра известие о моем иномирном происхождении стало слишком большим потрясением, и тут он неожиданно улыбнулся.
— Если честно, что-то подобное я и подозревал.
Теперь настал мой через недоуменно хмурить брови.
— Вот так? Почему?
— На Эргоре давно нет женщин, способных бросить Зов, — последовало тихое.
— Я же говорила, это получилось случайно, под влиянием медальона. Даже не представляю, как все произошло. Ни умений, ни способностей у меня нет.
— Умений, пожалуй, нет, — согласился мэтр, — а вот способностей… Только та, в ком горит изначальный огонь способна зажечь звезду мага, найти ее среди бесконечной тьмы и притянуть к себе, наполняя живительной энергией. Если силы недостаточно — никакой амулет не поможет.
Вспомнила маленькую белую искорку, которую удалось нащупать в непроглядном мраке. Такую далекую и близкую одновременно. Сгусток тепла в холоде вечной ночи.
И у меня назрел важный, очень резонный вопрос.
— А откуда вы все это знаете, мэтр?
Вольпен ответил не сразу. Встал, прошелся из угла в угол, заложив руки за спину.
— Саэры истребили всех жриц, способных собрать круг, уничтожили их книги, — выдал он наконец. — Но кое-что они все-таки оставили. В библиотеках Башен хранится несколько старых хроник. Чтобы мы читали и помнили о том, что когда-то утратили. Ни на миг не забывали, как велика мощь тех, кто держит в руках нити наших судеб, — в голосе мага звучала едва сдерживаемая горечь. — Высокородные ничем не рискуют. Мы знаем — да, но никогда не сумеем воспользоваться своими знаниями, — он резко остановился и развернулся ко мне. — Представляете ли вы, каково это, навсегда быть связанным с господином кровной клятвой, существовать с петлей на шее и осознавать, что тех, кто способен тебя освободить уже много веков не существует? И выхода нет.
Мда… Что тут можно сказать? Тому из победителей, кто придумал этот психологический прессинг, стоило поставить памятник. Все просчитал… кроме моего появления в этом мире.
— Когда я услышал Зов, — точно прочитав мои мысли, эхом откликнулся мэтр, — вернее, когда мне показалось, что я его услышал, подумал, что сошел с ума. Меня так тянуло к вам… подойти… остаться рядом… защищать… но я все не верил. Присматривался, переходил от отчаяния к надежде и все-таки произнес свою часть клятвы, вы же сделали вид, что не понимаете. Я долго смеялся над собой… дурак…
2 комментария
Прекрасная книга. Захватывающая и дарящая радость жизни
Захватила книга полностью! Очень интересно было, что происходит с героями. Спасибо автору!