Мужчина нахмурился, прожигая меня взглядом, а потом внезапно отвернулся, словно пытаясь справиться с нежелательными эмоциями.
— Значит, не отпустите… — констатировала я печально.
— Отпущу, — глухо отозвался наследник, по-прежнему стоя ко мне спиной, — когда закончу лечение. Оно займет дней десять, не больше. Как только девушка полностью поправится, ты покинешь поместье… если пожелаешь. Но я надеюсь, что за это время нам удастся познакомиться поближе. Ты поймешь, что положение моей наложницы вовсе не так ужасно, как тебе сейчас кажется, и останешься. Сама. Добровольно.
— Не останусь, — пробормотала я тихо, но Теомер услышал и в мгновение ока оказался рядом.
— Вот как? — выпалил он яростно. — Чем же для тебя, вдова из Иртея, так плох наследник высшего рода? Я молод, богат, щедр к своим женщинам и ласков с ними. Чего еще тебе нужно, Рина Варр? Ты давно не девственница, не замужем, так что ущерба чести ни в чем не будет. Только не говори, что верна памяти супруга и скорбишь по нем, — раздраженный взмах рукой. — Я не притронусь к тебе до конца положенного трауром срока, только контракт сейчас подпишем.
Ну, и как мне убедить этого упрямца, что все его усилия бесполезны? Разве что сказать правду?
— Я люблю другого, — призналась со вздохом.
— Покойного мужа? — скептически вскинул брови наследник.
— Нет, я хранила верность Тиму, но никогда не испытывала к нему особых чувств. А теперь, после его смерти у меня появилась надежда выйти за того, кого выбрало мое сердце, а не родители.
— Любовь… — скривился Теомер. — Вы, простолюдины, с ней так носитесь. Зачем она вообще нужна? Страсти, желания, что я испытываю, вполне хватит, чтобы ты почувствовала себя… удовлетворенной, — он наклонился к моему уху, щекоча его горячим дыханием, и говорил теперь тихо, медленно, низким, хрипловатым голосом. — Тебе понравится… всем нарам нравится. Несколько ночей — и ты забудешь об этой своей любви, поверь мне, Рина.
Мужчина коснулся губами моего виска, нежно, осторожно, боясь спугнуть. Поспешно отстранилась и сделала несколько шагов назад, чтобы увеличить между нами расстояние.
— Почему?.. — от волнения вопрос прозвучал резче, чем мне хотелось. Откашлялась и повторила: — Почему вы выбрали именно меня, господин? Я слышала, в Атдоре объявлены смотрины, на которые съехались нары со всей провинции. Симпатичные, юные, готовые немедленно подписать контракт. Зачем вам какая-то вдова, уже отдавшая свою девственность и любящая другого мужчину?
— Зачем? — повторил Теомер.
Подошел к столику, на котором лежали драгоценности, подхватил один из мешочков, покрутил его в пальцах и небрежно бросил обратно.
— Тебе, наверное, сказали, что через несколько дней я должен выбрать себе жену и наиду? — спросил он бесцветным голосом и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Разумеется, я уже знаю имя невесты и представляю, кого возьму наидой. Сирры, прекрасные и холодные, которых моя постель пугает до обморока, станут частью моей жизни. А еще в ней будут наложницы — покорные, чувственные, готовые на все и тоже трепещущие передо господином. Они все чего-то опасаются. Высокородные — боли. Простолюдинки — недовольства хозяина, его силы и положения, того, что рано или поздно он заменит их на другую. В тебе же нет страха.
— Ничего подобного, — поспешила возразить. — Я тоже вас боюсь, очень-очень.
— Правда? — протянул Теомер и добавил, чуть заметно улыбаясь: — В таком случае, мне нравится, как у тебя это получается. Ты даже украшения умудрилась вернуть так, что вызвала не гнев, а восхищение. И на вкус такая… — Ну вот, начинается. Если и этот скажет, что сладкая, то я взвою, — … приятная. Я наслаждался нашим поцелуем и с нетерпением жду следующего, — мужчина согнал с лица улыбку и сказал уже серьезно и очень настойчиво: — Я хочу тебя, Рина, хочу именно такую, какая ты есть — странную, дерзкую, колючую, отдавшую свою девственность простолюдину и предпочитающую мне другого мужчину. И приложу все силы, чтобы доказать, что со мной тебе будет хорошо. Если мне не удастся этого сделать, ты уедешь, куда пожелаешь.
— Чего вы от меня хотите? — спросила устало.
— Откуда столько безнадежности в голосе? Я не требую ничего ужасного, наоборот, предлагаю немного развлечься. Поездить по городу — в Атдоре красивые дома, вдруг тебе приглянется какой-нибудь из них. Поучаствовать в праздничных развлечениях, посетить городской бал.
— Бал? — в душе родилось нехорошее подозрение. — Вы хотите сказать — смотрины, на которых саэры находят себе наложниц? Зачем мне туда идти?
— Разве тебе не хочется потанцевать, посмотреть подготовленное магами представление? — удивился мужчина. — До конца оставаться совершенно необязательно. Мои люди увезут тебя назад в поместье перед тем, как саэры начнут выбирать.
— Вы сказали — саэры, значит, там еще кто-то будет? — продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, а, наоборот, все больше усиливалось. — Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.
— Для меня, — подтвердил Теомер, — но по традиции гости поместья всегда присоединяются к хозяину. Так что на этот раз попавшим на бал нарам очень повезет, они смогут заключить контракты с богатейшими высокородными Эргора. Включая самого императора и его советника — сиятельного Саварда Крэаза.
Глава 9
Назад меня опять провожал Вольпен. Довел до двери, на прощание наградил долгим, оценивающим взглядом и, ни слова не говоря, исчез. Я сбегала в купальню для служанок, о которой перед ужином рассказывала нара Берташ — в этот поздний час, к счастью, совершенно пустую, — и вернулась в комнату.
Между тем совсем стемнело. За окном царила звездная ночь, тихая, мягкая, как бархат, но спать, несмотря на долгий, насыщенный событиями, очень утомительный день, не хотелось. Впервые за последнее время я осталась в одиночестве, наконец-то получила возможность спокойно подумать и осуществить давнюю мечту — поближе познакомиться с Дневником. Если, конечно, он пожелает мне хоть как-то ответить.
Подтащила стул к подоконнику, распахнула пошире створки, впуская внутрь разлитую в воздухе приятную бодрящую свежесть, достала из сумки заветную тетрадь в невзрачном темном переплете и попыталась открыть. Даже не удивилась тому, что ничего не получилось. Когда мне здесь хоть что-то с ходу, так просто удавалось? Положила перед собой строптивую вещицу и, подперев голову рукой, вздохнула:
— Капризничаешь? Интересно, все магические предметы своенравные или мне достался особо вздорный экземпляр? Вот откуда у тебя такой скверный характер?
Книга возмущенно дернулась — я отчетливо почувствовала ее негодование, — зашелестела листами и затихла, распахнувшись на одной из страниц.
«Среди колдовских манускриптов особое место занимают дневники высших магов и жриц, — бросились в глаза ровные словно подсвеченные изнутри строчки, выведенные изящным летящим почерком. — Они не просто хранят секреты владельцев и сокровенные тайны их ремесла, а пропитываются чарами и силой хозяев, насыщаются их энергией. Постепенно, год за годом, высшие оставляют в них часть души и личности, создавая тем самым мощный артефакт — собственного магического двойника, обладающего разумом, волей, огромными знаниями. Впоследствии Дневники сами выбирают, с кем и на каких условиях взаимодействовать. Обращаться к ним надлежит строго по имени».
2 комментария
Прекрасная книга. Захватывающая и дарящая радость жизни
Захватила книга полностью! Очень интересно было, что происходит с героями. Спасибо автору!