– Точно, – подтвердил трубадур. – Голополье аж бурлит, потому как там считают, что дракон и сокровища принадлежат им. Но боятся поссориться с Недамиром. Недамир – сопляк, еще даже бриться не начал, а уже успел показать, что с ним ссориться не с руки. А дракон, видать, ему потребен до зарезу, потому‑то он так быстро и среагировал.
– Ты хотел сказать, не дракон, а сокровища.
– В том‑то и дело, что больше дракон, чем сокровища. Потому что, понимаете, Недамир положил глаз на соседнее княжество, Маллеору. Там после неожиданной и странной смерти князя осталась княжна в возрасте, я бы сказал так: предпостельном. Вельможи из Маллеоры с неприязнью смотрят на Недамира и других претендентов, потому как знают, что новый властитель быстренько их обуздает, не то что малолетняя княжна. Вот они и раскопали где‑то старое и пылью покрытое предсказание, будто митра и рука девушки положены тому, кто победит дракона. Поскольку дракона здесь никто давным‑давно не видел, постольку все думали, что могут спать спокойно. Ясное дело, Недамир начихал бы на легенду и взял Маллеору силой, но когда разошлась весть о Голопольском драконе, он сообразил, что может побить маллеорских дворян их собственным оружием. Явись он с драконьей башкой в руках, народ встретил бы его как ниспосланного богами монарха, а вельможи не посмели бы и пикнуть. И после сказанного вы еще удивляетесь, что Недамир помчался за драконом, как кот с полным пузырем? К тому же за таким драконом, который уже и так еле ноги волочит? Для него это чистый подарок, улыбка судьбы, черт бы его побрал.
– А дороги перекрыл от конкурентов.
– Пожалуй. И от голопольцев. Но при этом по всей округе разослал конных с грамотами, адресованными тем, кто должен дракона прихлопнуть, потому как Недамир не горит желанием лично лезть в пещеру с мечом. Мигом собрали самых известных драконьеров. Многие тебе, вероятно, знакомы, Геральт.
– Возможно. Кто приехал?
– Эйк из Денесле – это раз.
– Скажите… – Ведьмак тихо свистнул. – Богобоязненный и добродетельный Эйк, рыцарь без страха и упрека, собственной персоной.
– Ты его знаешь, Геральт? – спросил Борх. – Он что, действительно такой спец по драконам?
– Не только по драконам. Эйк управится с любым чудовищем. Он убивал даже мантихоров и грифов. Говорят, прикончил нескольких драконов. Силен рыцарь. Но здорово портит мне дело, курицын сын, потому как даже денег не берет. Кто еще, Лютик?
– Рубайлы из Кринфрида.
– Ну, значит, дракону конец. Даже если он выкарабкался. Эта троица – та еще банда, дерутся не часто, но эффективно. Вымордовали всех ослизгов и вилохвостов в Редании, а попутно покончили с тремя красными и одним черным драконом, а это уже говорит о многом. Ну, все?
– Нет. Присоединилась шестерка краснолюдов под командой Ярпена Зигрина.
– Его не знаю.
– Но о драконе Оквисте с Кварцевой горы слыхал?
– Слыхал. И видел камни из его сокровищницы. Были там сапфиры редчайшего оттенка и алмазы размером с черешню.
– Ну так знай, именно Ярпен Зигрин и его краснолюды уделали Оквиста. Об этом была сложена баллада, но слабенькая, не моя. Ежели не слышал, ничего не потерял.
– Все?
– Да. Не считая тебя. Ты утверждал, будто не знаешь о драконе, может, и верно. Ну, теперь знаешь. И что?
– А ничего. Дракон меня не интересует.
– Ха! Хитер, Геральт. Все равно грамоты‑то у тебя нету.
– Повторяю, дракон меня не интересует. А ты, Лютик? Тебя‑то что так тянет в те края?
– А как же иначе? – пожал плечами трубадур. – Надобно быть при событиях и зрелищах. О битве с драконом будут говорить. Но одно дело – сложить балладу на основе рассказов и совсем другое – если видел бой своими глазами.
– Бой? – засмеялся Три Галки. – И‑эх! Что‑то вроде забоя свиньи или разделки падали. Слушаю я вас и не могу в толк взять – знаменитые вояки мчатся сломя голову только для того, чтобы добить полудохлого дракона, отравленного каким‑то хамом. Смех и слезы.
– Ошибаешься, – сказал Геральт. – Если дракон не пал от отравы на месте, значит, его организм уже нейтрализовал яд и дракон полностью восстановил силы. Впрочем, это не столь важно. Рубайлы из Кринфрида в любом случае его прикончат, но без боя, если хочешь знать, не обойдется.
– Значит, ставишь на рубайл, Геральт?
– Конечно.
– Как же, – усомнился молчавший до того стражник. – Драконище – существо магическое, и его иначе как колдовством не возьмешь. Уж если кто с ним и управится, так та волшебница, что проезжала тута вчерась.
– Кто? – наклонил голову Геральт.
– Волшебница, – повторил стражник. – Я же сказал.
– Имя назвала?
– Угу. Только я позабыл. Грамота у нее была. Молодая, красивая, на свой манер, но глазищи… Сами знаете. Человека аж в дрожь кидает, когда такая на него зыркнет.
– Ты что‑нибудь знаешь, Лютик? Кто это может быть?
– Нет, – поморщился бард. – Молодая, красивая, да еще и глаза. Тоже мне – приметы. Все они такие. Ни одна из тех, кого я знаю, а знаю я, поверь, многих, не выглядит старше двадцати пяти – тридцати, а ведь некоторые из них, слышал я, еще помнят те времена, когда бор шумел там, где теперь стоит Новиград. В конце концов, зачем существуют эликсиры из мандрагоры? Да и в глаза они себе тоже этот поскрип накапывают, чтобы блестели. Баба, она и есть баба.
– Не рыжая? – спросил ведьмак.
– Нет, господин, – ответил десятник. – Черная.
– А конь какой масти? Гнедой с белой звездочкой?
– Нет. Вороной. Как она. И вообще, говорю вам, она дракона прикончит. Дракон – работа для колдуна. Человеческая сила супротив него слаба.
– Интересно, что б на это сказал Козоед, – рассмеялся Лютик. – Сыщись у него под рукой что‑нибудь покрепче чемерицы и волчьей ягоды, сегодня драконья шкура уже сушилась бы на голопольском частоколе, баллада была бы сложена, а я не парился бы здесь на солнце…
– Как получилось, что Недамир не взял тебя с собой? – спросил Геральт, искоса поглядывая на поэта. – Ты же был в Голополье, когда они отправлялись. Или король не любит артистов? Как вышло, что ты тут жаришься, вместо того чтобы тренькать при королевском стремени?
– Виной тому некая юная вдова, – грустно сказал Лютик. – Черт бы ее побрал. Загулял я, а на другой день Недамир и прочие были уже за рекой. Прихватили даже Козоеда и лазутчиков из голопольской милиции, только обо мне забыли. Я толкую десятнику, а он свое…
– Есть грамота – пускаю, – равнодушно проговорил алебардист, отливая на стену дома сборщика пошлины. – Нет грамоты – не пускаю. Приказ такой…
– О, – прервал его Три Галки. – Девочки возвращаются с пивом.
– И не одни, – добавил, вставая, Лютик. – Гляньте, какой конь. Сущий дракон!
Со стороны березовой рощицы галопом мчались зерриканки, а между ними всадник на крупном боевом беспокойном жеребце.
Комментариев нет