Я уже не слушала. Губы задрожали, в горле возник ком: не придёт? Папа не придёт?! В такой день, в такой момент… Беззвучно прошептала:
– Как он мог? Неужели дела важнее, чем я? Снова бросил меня!
Зажмурилась, по щекам скользнули слёзы. Плевать, что смажется макияж! Просто не пойду. Все эти девушки будут идти рядом с отцами, а я… Громко всхлипнула. Разумеется, это не осталось незамеченным. Время приближалось, а рядом не отец, а молодой человек. И ладно бы брат, но у меня нет братьев. Девушки прикрывались ладошками, шептались. Послышались смешки. Какой позор!
– Никуда не пойду, – тихо, но твёрдо заявила я и, развернувшись, быстро двинулась по коридору.
Вирдес догнал, схватил за локоть:
– Селеста, не надо. Дей Росио обещал, что придёт сразу, как освободится…
Остановилась и с холодной улыбкой ответила:
– Я подожду, когда он освободится. Дома. Подумаешь, пропущу год! Ничего страшного…
По щекам опять покатились слёзы обиды.
– Да чем я тебя не устраиваю?! – вспылил Вирдес, снова привлекая всеобщее внимание.
Я шагнула и, глядя снизу вверх, прошептала:
– Не понимаешь?! Ты не отец, не брат, даже не родственник! Будут думать, что ты мой жених…
– И тебе это так противно? – сквозь зубы прошипел он. На щеках друга затанцевали желваки, синие глаза потемнели: – А вот я счастлив…
Не желая слушать, помотала головой и, оттолкнув его, побежала прочь, но меня перехватил за руку высокий худой мужчина с длинным носом и обвисшими щеками. Удивлённо посмотрела на незнакомого дея в роскошном камзоле. Быстро оглянулась на Вирдеса в поисках защиты и робко улыбнулась незнакомцу:
– Вы, верно, ошиблись?
Может, перепутал меня со своей дочерью? Сейчас извинится и отпустит, но мужчина слегка приподнял прямые брови и сухо уточнил:
– Дея Селеста Росио?
Я кивнула и опасливо осмотрела его с головы до ног:
– А кто вы?
Вирдес невежливо потянул меня за тщательно завитый локон:
– Селеста, это же верховный… – Осёкся под суровым взглядом дея и тут же поклонился. Выпрямившись, представился: – Дей Вирдес Пура, старший сын…
– Рад видеть вас, дей Пура, – холодно перебил верховный маг и едва заметно улыбнулся мне: – Сожалею, дея Росио, что пришлось отвлечь вашего отца в такой торжественный момент. Позвольте загладить свою вину… Надеюсь, это исцелит ваше разочарование.
Он вытянул руку и разжал ладонь: из узловатых пальцев выскользнул золотистый кулон и, повиснув на цепочке, покачнулся. Внимание привлёк невероятно сияющий алый камень, который окружали чёрные мерцающие алмазы. Робко потянулась за кулоном, но дей зашёл мне за спину и, развернув цепочку, сам надел на меня подарок. Ощутив жёсткие пальцы на загривке, невольно вздрогнула. Застегнув замочек, верховный маг согнул руку в локте и добавил:
– Вы не возражаете против такой замены дею Росио?
Две девушки у окна ахнули, по коридору прокатился тихий ропот. Онемела от растерянности: такая честь! Но ответить‑то надо! Щёки опалило жаром, во рту пересохло. Я, побоявшись, что не смогу нормально произнести ни слова, просто кивнула и осторожно положила кончики пальцев на запястье верховного.
И снова подходила к этим огромным узорчатым дверям, едва ощущая собственные ноги. Лица плыли в мутном тумане, я плохо соображала, но старалась держать спину прямо, пыталась улыбаться. Вот слуги медленно отворили двери, за которыми начиналась новая жизнь. Я так ждала этого момента! Казалось, в дворцовой зале, несомненно, произойдёт чудо. Например, познакомлюсь с прекрасным деем… Нет, не прекрасным. Если мужчина слишком красив, он будет изменять, – так мама говорила. И вздыхала, посматривая на отца, а тот каждый раз делал вид, что не слышит.
Мой дей должен быть обаятельным. Обязательно старше меня лет на пять‑шесть, а лучше восемь – самая замечательная разница в возрасте. Мне всегда нравились парни постарше… Как тот, кто много лет назад ворвался в наш дом: одежда в кровавой грязи, красно‑оранжевые глаза лихорадочно блестят, слова выдавить не может. Пошатнувшись, плашмя рухнул на пол. Я тогда жутко перепугалась, что он умер.
Вздрогнула и осмотрелась в огромном сверкающем зале: почему в такой знаменательный момент жизни я думаю о своей первой несчастной любви? Должна радоваться и улыбаться, а вместо этого на ресницах дрожат прозрачные капли. Всё же тот парень, неожиданно исчезнув, оставил глубокий шрам на моём сердце. Хватит обманывать себя: я ждала лишь его. И поэтому не хотела идти в зал под руку с Вирдесом. Но вот я здесь, и как найти свою любовь – не имею представления.
Шум множества голосов раздражал, от яркости нарядов, слившихся в разноцветный поток, появилась резь в глазах. Лиц я разглядеть не могла, все они превратились в светлые пятна. Сердце зашлось в бешеном стуке: и как же я найду своего дея? Сжала челюсти и, опустив взгляд в пол, рассматривала затейливый рисунок натёртого до зеркального блеска паркета. Квадраты светлых тонов в вихре различных оттенков маленьких прямоугольников. Я как этот квадратик… и какой из кусочков дерева тот самый?
Прошло уже восемь лет, он мог сильно измениться. Узнаю ли я его? Узнает ли он меня? Сердце болезненно сжалось: а вдруг дей давно уже женат и не вспоминает о десятилетней девочке? Сглотнула комок в горле и растерянно посмотрела на верховного мага. Кажется, он что‑то спросил и теперь ждёт ответа, а я не поняла ни слова. Зато вдруг вспомнила его имя: Инсент Лобо! Он с интересом смотрел, и в красно‑коричневой радужке его глаз вспыхнули знакомые огоньки. Похожие пробегали во взгляде отца, и тогда он становился раздражителен и нетерпелив. Магия крови!
– Да, дей Лобо, – поспешно произнесла я.
Злить верховного ни к чему. Что бы он ни спросил, вряд ли могу отказаться. Дей Лобо улыбнулся одними кончиками бескровных губ и потянул меня в середину зала. Я догадалась, что он пригласил дебютантку на танец, и на миг скривилась: это честь, безусловно, все будут смотреть на меня и завидовать… возможно, даже проклинать. Осторожно нащупала подаренный отцом кулон и незаметно вздохнула. Предпочла бы танцевать первый танец с папой. Ну или с тем, кто разбудит моё сердце. Пожилому дею с дряхлым телом и пресыщенным взглядом это точно недоступно.
Постаралась сосредоточиться на музыкальных переливах и танцевальных движениях: привычно и неинтересно. Даже то, что сейчас я в центре внимания, лишь настораживало. Ожидание чуда оказалось приятнее, чем сам бал. Да, всё великолепно, но слишком наигранно: неискренние улыбки, косые взгляды, шёпот отсроченных заклинаний… Разумеется, серьёзных заклятий никто не произнесёт. Во дворце это запрещено, да и стража не дремлет. Нарушителя сразу же скрутят и бросят в темницу. А если кто‑то серьёзно пострадает, то несчастный тут же угодит на суд пяти.
Нет. Не несчастный. Безумец! Только сумасшедший нападёт открыто, для этого есть таверны на окраине столицы и жадные, готовые на всё наёмники. Но в удовольствии наслать дурноту или заставить перепутать па, или споткнуться завистливые деи себе не отказывают. Настоящее гнездо гадюк!
Комментариев нет