После чего гордо крутанулась и с не менее гордой посадкой головы и разворотом плеч покинула брошенного, как я понимаю, жениха. И она была не одинока — гордо поднявшись с кресла, я уронила торт на пол… случайно. Смахнула с подлокотника бутыль с вином… тоже случайно, просто меня пошатывало, после чего, все так же удерживая катану, протопала к двери, за которой скрылась леди. Смерила стоящего взбешенного снежного гордым взглядом, спину выпрямила максимально и тоже очень гордо и повторила:
— Всего вам мерзкого!
После чего попыталась выйти, намереваясь догнать леди и напроситься к ней в сопровождающие, дабы покинуть эту негостеприимную обитель. И вот я уже почти была у дверей, когда на моем плече вдруг сомкнулись холодные пальцы…
— Не так быстро! — прорычал кое-кто сильно взбешенный двойным пожеланием мерзости.
И мне вдруг неуютно так стало…
И еще более неуютно, когда такие же холодные пальцы сомкнулись на запястье той руки, которая удерживала катану, что увеличивала состояние лорда вдвое. Совершенно бескорыстно, между прочим, увеличивала, а он…
— Ты себе даже представить не можешь, что сейчас вытворила! — прошипел теряющий последние мозги и выдержку снежный лорд.
Но я была пьяна, не менее зла и оттого совершенно бесстрашна:
— Ну почему же, отчетливо представляю, — повернула голову, запрокинула, чтобы рожу перекошенную видеть, и ответила: — Надеюсь, испортила вам жизнь так же, как вы — мою. И ведь я предупреждала — пожалеете.
Совершенно не внимая голосу разума, мое запястье сжали так, что, вскрикнув, я выронила катану, и та упала с жалобным стоном, словно сожалея по поводу того, что так и не дорезала снежников ковер. Мне этого тоже было жаль. А еще руку.
— Больно, между прочим, — посетовала я.
Стальные пальцы разжались всего на миг, а затем сжались снова, и снежный рывком развернул меня к себе. И вот его красные глаза в бешенстве взирают на меня с нехилой высоты сугробного роста, и в этих глазах плещется явное желание… Такое явное и очевидное желание, которое от интима или там того, для чего любовниц заводят, вообще далеко. В смысле мужик явно собирается меня убить. А мне так обидно стало! Нет, правда обидно — он меня в любовницы сам взял, я не то чтобы не просилась, я активно отказывалась от столь сомнительной чести… Видимо, изначально в желании этого сугробчика сомневалась и, как оказалось, не зря.
— Куда вы меня тащите? — пискнула, едва подхвативший катану снежный поволок меня в угол.
Обернувшись, лорд смерил меня взбешенным алым взглядом и долбанул… рукой по стене.
Та оскорбилась и открыла пыльный проход, в который снежный яростно шагнул, увлекая меня за собой.
Нет, я бы не увлеклась, вообще никогда не увлекалась грязными пыльными проходами, но мне просто не оставили выбора. Пришлось увлеченно проволочься метров сорок, потом куда-то вниз по ступеням промчаться, потом лорд Эйн вновь открыл стену, шагнул куда-то в сухое помещение с серым гранитом (что радовало, хоть не все тут белое) и рывком швырнул меня…
Пролетев метра три-четыре, я рухнула на постель. Мягкую, двуспальную, с хрустящим накрахмаленным бельем. Затем раздался звон. После звук закрываемого замка и… в меня швырнули ключами. Те упали рядом на кровать, поэтому я соизволила сесть, оглядеть странную спаленку в стиле «очень комфортная тюрьма», потому как одна стена, та самая с дверью железной, была в виде толстых железных прутьев… То есть меня посадили под замок, но при этом почему-то мне же швырнули ключи от двери.
— Слушайте, — удивленно взглянула на лорда, вцепившегося в прутья и с ненавистью взирающего на меня через решетку, — все понимаю, но ключи вы мне зачем кинули?! Вы же меня как бы заперли, так?
Красные глазенки снежного вдруг побелели до состояния «выпавший снег», после чего лорд, с трудом сдерживая явно ругательства, прошипел:
— Я тебя запер исключительно чтобы не прибить!
Оу…
Посмотрела на лорда Эйна — тот тяжело дышал, на лбу и шее вздулись вены… в общем, и так не красавчик, теперь и вовсе страшный стал. Вороватым движением схватила ключи и сунула в самое надежное место — за пазуху. Заметила, как сощурились при этом глаза снежного. А еще заметила, что катану он мне оставил, на пол швырнул просто.
— А это мне зачем? Чтобы самоубиться? — поинтересовалась, откровенно побаиваясь услышать ответ.
Снежный перестал жутко дышать и венами вздуваться, нахмурился, взглянул на катану и произнес:
— Это зачарованная сталь — единственное, что может разрезать даже решетку этой… пусть будет комнаты. — Меня как-то напрягло это «пусть будет комнаты». — Оставил в недосягаемости, чтобы не поддаться соблазну и не убить тебя до того, как использую по назначению. Должен же я получить то, ради чего взял!
И все это с видом праведного гнева.
Праведного!
— А нечего было брать чужое! Меня, в смысле! — воскликнула, сжимая кулаки от злости.
Хотя появилась мысль — катану поднять и пойти уменьшать численность снежных лордов.
А этот, скрипнув зубами, прошипел:
— Я взял свое по праву!
— По какому праву? — заорала я.
— По праву победителя, — отчеканил он.
А ничего, что я в этой войне вообще не участвовала?! И кстати:
— А я по праву жертвы категорически против!
Выражение лица снежного лорда сложно было передать словами. Но он отдышался, частично взял себя в руки и прошипел:
— Мне плевать на твое мифическое право жертвы.
— А мне плевать на ваше немифическое право победителя! — гордо ответила я, садясь удобнее на постели.
Эйн сжал прутья сильнее, рванул их на себя с таким видом, что я на миг даже перепугалась, решив, что сейчас выломает. Но моя спасительная тюрьма держалась крепко и стояла незыблемо.
— Молись всем богам, чтобы я успокоился до завтрашнего дня, детка, — прошипел снежный лорд. — А пока посиди в тишине и подумай о том, что язык стоит использовать для куда более приятных дел, нежели срыв помолвки твоего господина и повелителя. Сладких снов, Виэль.
После чего лорд отпустил решетку, повернулся и гордо удалился…
Я уже тогда знала, что он вернется.
Причем сегодня.
Причем злой.
Очень злой.
Оч-ч-чень…
Но говоря откровенно — плевать я хотела и на его злость, и на право победителя! Это скотство — наказывать всю страну за тупость ее правителя, которого, к слову, снежные давно убили. Причем мучительно и жестоко, для чего увели в свой Зандарат. И всю королевскую семью до седьмого колена вырезали, лишив нас целой королевской династии. Так что наша страна им вообще ничем не обязана в целом и в частности, мы от войны пострадали гораздо сильнее… да и до сих пор страдаем.
Комментариев нет