Лес

Гурмыжская. Хорошо, я не прикажу никому входить. (Про себя.) Ах, сон!

Несчастливцев. И прекрасно. (Ставит колокольчик на стол и садится на стуле подле стола.)

Гурмыжская (заметя свою коробку на столе). Коробка! Я ее забыла. (Самым ласковым тоном.) Послушай, мой друг Геннадий, будь так добр, потрудись передать мне эту коробку.

Несчастливцев. Не беспокойтесь! Ей и здесь хорошо.

Гурмыжская. Ну, если ты не хочешь, я сама встану за ней.

Несчастливцев (вынимает пистолет и кладет на стол). Не трудитесь!

Гурмыжская. Что ты делаешь? Это ужасно! Я могу умереть со страху.

Несчастливцев. Не бойтесь! Мы будем разговаривать очень мирно, даже любезно. (Рассматривает коробку.) Знаете что? Подарите мне ее на намять.

Гурмыжская (с испугом). Ах, нельзя, мой друг, тут важные бумаги, документы по имению.

Несчастливцев. Планы, купчие крепости, межевые книги? Как же они уберутся в такую коробку! Извините, я позволю себе полюбопытствовать. (Открывает коробку.)

Гурмыжская. Вот пытка!

Несчастливцев. Вы ошиблись, тут деньги. Злато, злато! Сколько через тебя зла‑то! Ну, мы пока ее закроем. (Закрывает коробку.) Был один актер провинциальный, оскорбила его женщина, жена антрепренера, – он смолчал, но не забыл обиды. Всю зиму он терпел; в последнее воскресенье на масленице у антрепренера был прощальный вечер для артистов. Слушайте, тетушка!

Гурмыжская. Слушаю.

Несчастливцев. По окончании вечера стали все прощаться, подходит и он к хозяйке: «пожалуйте ручку», говорит; та ему подала, он ей, тетушка, было палец и откусил прочь.

Гурмыжская. К чему ты мне это говоришь?

Несчастливцев. Разумеется, он поступил глупо. Я его знаю, он дурак. Можно было сделать умнее.

Гурмыжская. Зачем мне знать все это?

Несчастливцев. На всякий случай не мешает. Другой актер поступил гораздо умнее. У одной богатой помещицы был племянник, человек с благородною душой, но бедный. Вздумал он навестить свою тетку, которую не видал лет пятнадцать. Вот собрался издалека, шел пешком долго; приходит, его принимают по‑родственному. Вдруг тетка узнает, что он актер, гонит его из дому, не простясь, срамит его перед людьми, перед дворней.

Гурмыжская. Ах, нет, Геннадий…

Несчастливцев. То есть она думала так поступить, а вышло не так. Трагик Несчастливцев не позволит играть собой. (Открывает коробку.) Вот, во‑первых, трагику Несчастливцеву нужны деньги на дорогу, неприлично ему от богатой тетки пешком идти. Потом, у вас живет бедная девушка. Ну, что хорошего, если она, живя у вас и пользуясь вашими благодеяниями, утопится?

Гурмыжская. Что ты сочиняешь?

Несчастливцев. Я ее возьму с собой, и на ее долю нужно что‑нибудь уделить. Потом, так как мы отказываемся от всякого наследства после вас, – это нам легко сделать, вы нам и так ничего не оставите, а оставите все гимназисту, – и за это нужно что‑нибудь взять. (Считает деньги.)

Гурмыжская. Ты не томи меня; скажи, сколько тебе нужно?

Несчастливцев. Я великодушен. (Встает, берет в одну руку пистолет, а в другую коробку с деньгами и подает ее Гурмыжской.) Дайте сами.

Гурмыжская (поглядывая на пистолет). Напрасно вся эта комедия! Я тебе должна тысячу рублей; вот твои деньги! Но если ты нуждаешься…

Несчастливцев (берет деньги). Довольно! Милостыни не надо. Благодарю вас. (Прячет деньги.)

Гурмыжская. Ах, убери, пожалуйста, этот пистолет! У меня душа не на месте.

Несчастливцев. Да чего вы боитесь? Я ведь не Стенька Разин. В крайнем случае, если бы вы меня оскорбили очень, я бы убил этого гимназиста, а уж никак не вас. (Кладет пистолет в карман.) Ну‑с, теперь вы меня, конечно, проводите честь честью. Мы позавтракаем и расцелуемся, как следует родственникам.

Гурмыжская. Да, разумеется.

Несчастливцев. Барином я сюда явился, барином и уеду, с честью. (Звонит в колокольчик.)

Входит Карп.

Пошли кого‑нибудь поскорее в город нанять самую лучшую тройку до первой пароходной пристани. Да вот, братец ты мой, я уезжаю, так барыня приказывает поскорее собрать хороший завтрак. Подай вина получше – шампанского.

Карп. Слушаю‑с. Завтрак готов.

Гурмыжская. Подай в столовую!

Несчастливцев. Позови Аркадия! (Гурмыжской.) Я его вам представлю на прощанье; вы не много потеряли, что я не познакомил вас прежде.

Карп. Сударыня, Иван Петров с сыном дожидаются‑с.

Гурмыжская. Скажи, чтоб он подождал в столовой.

Карп уходит.

Извини меня, любезный друг, я тебя должна оставить ненадолго.

Несчастливцев. Помилуйте! Между своими…

Гурмыжская. Мне нужно одеться. Я жду гостей. Поди в столовую, покушай на дорогу, я приду с тобой проститься.

Несчастливцев. Значит, мы расстаемся мирно. Вы на меня не сердитесь?

Гурмыжская. Нет, не сержусь; но мне кажется, что можно было бы тебе вести себя поделикатнее, я все‑таки дама.

Несчастливцев. О Боже! Я вас оскорбил? Скажите, оскорбил я вас? Я не прощу себе. Я застрелюсь при ваших глазах. (Вынимает пистолет.)

Гурмыжская. Ах, нет, нет!

Несчастливцев. Нет, вы мне скажите, обидел я вас? О, я!..

Гурмыжская. Ах, нет, нисколько, напротив. (Уходит.)

Несчастливцев. Вот так‑то лучше… Я уж теперь и сам не разберу, Несчастливцев я или Ротшильд.

Входит Счастливцев.

Явление шестое

Несчастливцев и Счастливцев.

Несчастливцев. Ну, Аркадий, теперь можно будет нам и отдохнуть. Денег, братец, у меня много. (Показывает пачку ассигнаций.) Поедем мы с тобой до Волги в хорошем экипаже, а потом на пароходе в первом классе.

Счастливцев. Геннадий Демьяныч, бесподобно! Ах, бесподобно! Уж как я комфорт люблю, кабы вы знали.

Несчастливцев. Сделают нам выгодные предложения, так мы с тобой примем, будем играть, а нет, так и не надо. Поедем в Нижний на ярмарку за бенефисом; да бенефис чтоб в начале августа, а в сентябре, шалишь, не возьму. Покутим, братец.

Счастливцев. И уж товарища вам лучше меня не найти: я, знаете, я, Геннадий Демьяныч, рожден для такой жизни. А бедность что! В бедности‑то всякий жить умеет; нет, ты умей прожить деньги с эффектом; тут много ума нужно, Геннадий Демьяныч.

Несчастливцев. А теперь, брат, пойдем, выпьем доброго вина, закусим на дорогу, по стакану, по другому шампанского.

Счастливцев. Вот жизнь, Геннадий Демьяныч! Вот это я понимаю. А то что: пешком… Сам себя презираешь. Не знаю, как вы, а я презираю такую жизнь. Я всегда за богатых людей. Кто шампанское пьет, хорошие сигары курит, тот и человек, а остальное – ничтожество. Так ведь, Геннадий Демьяныч?

Уходят в столовую. Входит Аксюша.

Явление седьмое

Аксюша, потом Петр и Несчастливцев.

Аксюша. Где же братец? (Заглядывает в дверь.) Он в столовой, и Петя там. Как бы его вызвать! Мне бы только хоть два слова сказать на прощанье, при людях неловко будет. (Тихо.) Петя! Петя! Услыхал, идет.

Петр тихо боком прокрадывается в дверь.