– Проявите снисхождение к Валентине, – попросил Костин, – ее сын, одиннадцатилетний мальчик, не вернулся домой, его судьба пока нам не известна.
– Господи! – ахнула Вольпина. – Ужас! Но и вы меня поймите! Кто‑то хватает на улице мою дочь! Вы бы тоже кричать стали!
– Нормуль, мам! Чего орать? – остановила Аллу Петровну дочь. – Я так врезать могу! Она не встанет.
Валентина размазывала рукой по лицу слезы.
– Простите, если можете. Рост! Даже ботинки одинаковые. Рюкзачок…
Валя привалилась к Алексею, тот обнял ее и стал гладить по голове.
– Пошли, Сашенька, – велела Алла Петровна.
– Тетя, где ваш сын шмотки покупал? – неожиданно спросила девочка.
– Костик не капризный, – ответила Игрунова, – мы к школе готовились, в конце августа все приобрели. Вроде ему пиджак не по вкусу пришелся, но он молчал…
– Я говорю про одежду Оро, – перебила ее Саша, – черно‑голубая куртка, шапка с помпоном, ранец и ботинки такие, во!
Девочка подняла ногу.
– Брюки любые, только темные. Вы нас спутали, потому что мы одинаково одеты. В «Бумбом» ездили? В магазин «Пеликанобанано».
Мы во все глаза смотрели на Сашу.
– Верно, сынок еще рюкзак хотел, потому что там «Костя» написано, – прошептала Валя и простонала: – Ты дружишь с Костиком? Скажи! Честно! Где он? Хочешь денег? Я заплачу. Сколько? Назови любую цифру.
Макс и Костин стряхнули с себя оцепенение и оторвали Игрунову от девочки.
– Нам пора, – на одном дыхании выпалила Алла, – общайтесь с этой психопаткой без нас.
– Нормуль, мам! Я разберусь, – возразила Саша.
– Что ты можешь! Тебе только двенадцать, – возмутилась Алла Петровна, – хватит из себя взрослую корчить.
– Нормуль, мам! Я и есть давно взрослая, – отрезала Сашенька. – В прошлые века я бы уже замуж вышла. Глянь, как ей плохо! Если я пропаду, ты как себя вести станешь? Будешь чай с конфетами пить?
– Боже, что ты несешь! – заломила руки Алла.
– Нормуль, мам! Замолчи, иди купи помаду, – отмахнулась дочь и повернулась к нам. – У меня в интернете есть психологический блог на тему «Как жить с родителями и не рехнуться». Сечете?
– Наверное, ты там пользуешься успехом, – улыбнулась я.
Девочка мигом заглотила сладкую наживку на крючке лести.
– Да. У меня девятьсот тысяч подписчиков.
– Ничего себе, – поразилась я, – а у меня всего четверо.
– Своих тоже не сразу набрала, – снисходительно сказала Саша, – сейчас хорошо зарабатываю рекламой. Недавно мне предложили приехать в торговый центр «Бумбом», там зайти в магазин и якобы купить все это.
– Якобы? – повторил Макс.
– Это же реклама, все дают бесплатно, – объяснила школьница, – только это не разглашается. Я вроде как просто притопала за шмотками, одно, другое, третье напялила и… О! Вот она, моя прелесть! Ну а потом видюхи выложить надо.
Александра вытащила из кармана дорогой айфон последней модели, понажимала на экран и протянула телефон Вульфу.
– Держите и смотрите.
Я увидела веселую мордочку Саши, она подмигнула и затараторила:
– Ну, наконец‑то! Выбрала. И неча мне писать, что голубое отстой. Ха! Это страна Оро, детка. Если ты не в материале, то, детка, это ты отстой. Одеться как житель страны Оро можно только в «Бумбом», и только в «Пеликанобанано». Чмусики вам. Кто знает, тот поймет. Кто не знает, тот осадок мутный, пепел на дне стакана. Устала, хочу жратиньки, сратиньки, игратиньки на айпадике и спатиньки. На сегодня хватит с меня. Баю бай, хлебни виски и засыпай!
Саша рассмеялась.
– Текст они прислали, деньги мне на карту сбросили. Вам двести тысяч помешают?
– Твое выступление столько стоит? – ошалел Костин. – Похоже, я не тем занимаюсь.
– Цены на рекламу разные, – деловито сказала Саша, – кое‑что я бесплатно делаю. Объявления о пропавших собаках‑кошках, например. Но с этих‑то почему не взять? Да, я дорого стою. Мои подписчики в возрасте от семи до пятнадцати. Подрастающая аудитория потребителей.
– Почему ты ходишь с рюкзаком, на котором написано «Костя»? – удивилась я. – Можно найти такой же с именем «Саша» или «Александра».
– Аха‑ха! – ухмыльнулась девочка. – Тетя не рубит! Да и не надо это вам. Чес говоря, страна Оро дерьмятина, но на ней многие свихнулись. Даже старушки вроде вас. «Костя» – не имя. Это «Крыса Ориентир Силы Темноты Я». Аббревиатура. Знаете, что слово означает?
– Да, – ответила я, – комбинация первых букв слов длинного названия: МГУ – Московский государственный университет.
– Пол‑лимона, – прищурилась Саша, – мне стока заплатили за рассекание с рюкзаком в течение трех месяцев. Ферштеен?
– Пятьсот тысяч за то, что ты ходишь с дурацким ранцем? – не поверил своим ушам Алексей.
– Да, дядя, – хмыкнула Саша, – дети нового поколения умеют зарабатывать. Бабло – это свобода!
– Что такое страна Оро? – заинтересовался Костин.
– Игра. Компьютерная, теперь еще мультик есть, бесконечный, – поморщилась Саша, – я фигней не страдаю. Дел выше космоса. Уроков тьма! Еще я выступаю в детском театре, рисую, пою. Но вам не про меня знать надо, а про мальчика этой женщины.
Палец Саши с ногтем цвета утренней зари показал на Валю.
– Красивый лак, – сорвалось у меня с языка.
Саша махнула рукой.
– Фирма «Пошон». Дерьмо. Не берите. Обещают, что намертво держится четырнадцать дней, у меня на второй отвалился. Хоть я кирпичи не гружу, в земле не ковыряюсь. Приходится дерьмятину через день подмазывать. «Пошон» мне заплатил за две недели, по вечерам надо выставлять в сеть говнище и говорить: «Уж сколько времени прошло, а лак даже не потускнел».
Наверное, на моем лице что‑то отразилось, потому что Саша с вызовом сказала:
– Сто пятьдесят тысяч на дороге не валяются. Но не о том речь. Секундос. О! Читаю. Комменты у меня огонь! Дети нормуль. А взрослые! Чего только не накнопают. Большинство мамашек считает меня злом. Вот, например: «Деточка, ты дно». Ой, не могу. Или еще: «Как тебе не стыдно рекламировать дорогой салон, когда у людей, как у меня, денег нет на хлеб?» Ой, ой, щаз зарыдаю. Поднимись с дивана. Лень засунь в задницу и шагай на вторую работу, если на первой арбузными корками платят! И учиться надо было хорошо, чтобы не полы за копейки мыть. Вот у меня одни пятерки, я попаду в правильный вуз.
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать полную версию
Комментариев нет