– Твой шкаф номер двенадцать. Там возьмёшь форму и переоденешься, волосы надо всегда собирать. Каждое утро мы надеваем новую вычищенную форму, её будешь оставлять в своём шкафчике. Пока переоденься, и я тебе объясню, что делать дальше, – инструктирует он меня.
– Замечательно, – киваю я. Джефферсон выходит, а я подхожу к своему шкафчику и распахиваю его, доставая бордовое платье, белый фартук, колготки и мягкие туфельки. Немного большеваты, но ничего.
Приходится помучиться, чтобы переодеться, страшась, что сюда кто-то может войти. Но никого нет, и я благополучно переодеваюсь, приглаживая волосы. Платье немного колется, но я сейчас полна радости, и совершенно не замечаю этого, как и того, что оно висит на мне мешком.
– Я готова, – произношу, выходя из комнаты.
– Отлично, вот ключи, положи их в карман фартука, как и список, – мне в руки вкладывает тяжёлую связку и бумагу. Всё это прячу, куда мне велено.
– Итак, – начиная, ведёт меня по коридору дальше. – Правило первое – не поднимать головы на хозяев, пока они не прикажут. Не говорить с ними, пока не спросят что-то. Стараться быть невидимой для них. Правило второе – не заводить никаких отношений тут, хотя об этом я не волнуюсь, но устав требует тебя предупредить.
Улыбается мне, а я уже совершенно не слушаю его. Мы оказываемся в роскошном зале. Отполированный пол сверкает в свете люстр под потолком, тяжёлые тёмно-синие шторы создают невероятную магию вокруг. Невероятно, и скоро здесь будет бал, на котором принц и принцесса станцуют свой вальс.
Жаль, что ёлка не стоит. Идеальное место ей другой зал, не уступающий в размерах первому, здесь есть камин, скучающий без работы, обшитые парчой диваны прошлых веков, рояль и некоторая холодность. Жизни тут нет, а замок так жаждет её, словно кричит о необходимости небольшого украшения ёлочными гирляндами резной лестницы, по которой мы поднимаемся. Аромат старины и чего-то приятно горького наполняет воздух, пока мы проходим мимо, как я понимаю, хозяйских спален и оказываемся у другой лестницы. Две девушки пробегают мимо нас с охапкой белья, оборачиваюсь им вслед и не могу не улыбаться. Так счастлива, насколько не была никогда в жизни.
– Ты всё поняла, Энджел? – Спрашивает Джефферсон.
– Эм… конечно, всё, – киваю я, хотя ни капли не слышала из того, что он говорил, любуясь убранством замка.
– Отлично…
– Скажите, а здесь всё осталось таким же, как и раньше? Я имею в виду, когда ещё ездили кареты, – интересуюсь я, идя следом за мужчиной, ведущим меня по ещё одной лестнице.
– Да. Лорд Марлоу, как и его отец, как и его дед, поддерживают ту эпоху, делая это место притягательным. Хотя в последний год тут не было ни одного постояльца. Оно и понятно, люди не ценят красоты и вложений, а это место обходится очень дорого. Вокруг нас один антиквариат, стоящий сотни тысяч фунтов, – улыбается Джефферсон, открывая мне дверь, чтобы мы вышли в неяркий узкий коридор, который должен привести нас в северную часть замка.
– Ничего себе! Изверги, кто ломает здесь что-то, – качаю головой, полностью понимая решение лорда Марлоу.
– Но, после свадьбы, это место снова станет отелем. Многие мечтают тут провести Новый год и свои каникулы, кто-то торжества и свадьбы. Сейчас всем здесь заправляет леди Марлоу и лорд Марлоу-младший. Они собираются заключить контракт с какой-то французской обслуживающей службой, которая будет тут работать.
– И всех наших уволят, – сочувственно вздыхаю, останавливаясь рядом с Джефферсоном у двери.
– Увы, – кивает мужчина, отпирая дверь одним из ключей на своей связке.
Мы входим в тёмное помещение, Джефферсон включает свет.
– Тут всё необходимое для уборки. Тряпки, средства для полировки, постельное бельё, покрывала. В мешки будешь снимать шторы и тюль, их постирают, и завтра повесишь. Стремянка стоит в углу, – показывает на все необходимые предметы.
– Я всё поняла, не волнуйтесь. До которого часа работаю? – Спрашиваю я.
– Пока я не скажу, что пора домой. Это может быть и полночь, Энджел, поэтому подумай, нужно ли тебе это.
– Конечно, нужно, – заверяю его.
– Оплата зависит от часов. Сейчас одиннадцать утра. Каждый час твой стоит двадцать фунтов. Удачи, мисс Энджел. Я буду в главном корпусе, если что-то понадобиться и будут какие-то вопросы.
– До встречи, – улыбаюсь ему, наблюдая, как хочет что-то сказать ещё, но уходит, прикрывая за собой дверь.
Вот и сбылась моя мечта, комнаты этой части замка в моём полном распоряжении. И я буду танцевать в каждой. Невероятно!
Декабрь 20 Действие второе
Вытерев пот со лба, выпрямляюсь и довольно осматриваю убранную вторую спальню. Очень приятно прибираться здесь, столько красоты таит в себе каждая комната. И они такие разные. Первая была выполнена в бежевых тонах, в вот эта в голубых. Но в каждой витает дух эпохи Ренессанса. Эти кровати, которые пришлось выбивать и снимать с них пологи для чистки, заставляют улыбаться. Наверное, те, кто может себе позволить хоть ненадолго побыть важной персоной королевских кровей, останавливаясь здесь, полны всплеска эмоций на всю жизнь. Я-то уж точно.
Собираю пакеты, оттаскивая их за пределы спальни. Запираю двери и вешаю на ручку белую ленточку, что нашла в кладовой. Так я помечаю убранные комнаты. Довольная собой, подпевая одну из рождественских мелодий, направляюсь за новым постельным бельём. Отсчитываю шесть наволочек, простынь, пододеяльник и полотенца. Сдуваю с лица выбившиеся пряди волос, захлопывая дверь ногой.
Так, теперь настала очередь спален напротив. Только открываю рот, чтобы запеть одну из мелодий, что крутится в голове, как сталкиваюсь с чем-то очень твёрдым. Всё постельное бельё вылетает из рук, а сама я с непонятным визгом лечу на пол, неудачно приземляясь на колени. Жмурюсь от вспышек в глазах. Господи, как больно. Не могу понять, что произошло. Распахивая глаза, вижу два чёрных ботинка, стоящих прямо на одной из наволочек. Ещё не прийдя в себя от покалывания в коленях, словно в замедленной съёмке наблюдаю, как эти самые ботинки идут по белоснежному белью, разбросанному вокруг меня. Тёмные следы тут же появляются за человеком, так беспардонно прошедшем мимо.
– Это было крайне невежливо, – шепчу я, оборачиваясь, и вижу только тёмные волосы, распущенные до плеч. Мой взгляд скользит по определённо мужской фигуре, облачённой в чёрный свитер, как он уже скрывается за поворотом.
– Спасибо за помощь. Вы так любезны, – говорю я миражу, что нагло бросил меня здесь, тяжело вздыхая, смотрю на испорченное постельное бельё. Кряхтя, поднимаюсь на ноги, неприятные ощущения до сих пор наблюдаются в моём теле. Придётся и это положить в пакет, надеюсь, тут за это не карают смертной казнью.
Хихикаю от своих мыслей, отмахиваясь от неприятного инцидента. Может быть, он спешит куда-то или у него… у него несварение. Да, нормальный человек бы помог, ведь я не видела куда шла, а он видел. Ничего, в следующий раз он извинится и объяснит, что не было у него времени.
Сложив всё испорченное бельё в новый пакет, и оставив его в коридоре, решаю немного пройтись, чтобы размять руки и ноги, да и дать себе пятиминутный перерыв. Иду по коридору, постоянно дотрагиваясь до стен, ощущая шероховатость красок, любуюсь пейзажами, что висят кругом, электрическими канделябрами. Как же это красиво, можно часами стоять и видеть под разными углами совершенно различные узоры на канделябрах. Дохожу до двери, намного большей в размерах, чем были остальные. Это восьмая спальня, значит, на ключе должен стоять именно этот номер. Ищу подходящий ключ, но такого нет. Как так? Мне же необходимо будет прибраться и здесь. Надо бы найти Джефферсона, да боюсь, что запутаюсь в этих коридорах. В следующий раз непременно запомню дорогу.
Ладно, придётся воспользоваться своими навыками из детства. Оглядываю воровато пустой коридор, вынимая одну шпильку из волос. Нахожу более или менее подходящую отмычку в виде ещё двух сложенных шпилек. У меня просто нет выбора, я должна убрать там. От усердия даже язык высовываю, и через некоторое время мучений, замок щёлкает. Поднимаюсь на ноги, улыбаясь и хваля саму себя, что не забыла, как это делается.
Комментариев нет