– Не так! – остановил отца Илья. – Ты самое важное упустил. Мама ходила к бабке Нины три месяца, та ей каждый раз не платила, пообещала сначала за пять визитов, потом за десять… Ну и дальше. Набежало восемьдесят тысяч. Мама тогда позвонила Галине Михайловне, а та ей: «Что за чушь вы несете! Вам конверт отдали». Трубку бросила, номер мамульки в игнор.
– Жена поехала к Лапиным, ее охрана завернула, секьюрити пообещали в зубы дать, если еще раз появится, – дополнил Олег, – вот такая ботва. Я из‑за гриппа заработка лишился, Алинку бабка кинула. Жена психанула и без согласования со мной за «быстрым кредитом» ломанулась.
– Мы с Нинкой в одном классе сидим, – снова перебил отца Илья, – я ей сказал: твоя бабка …! Маму обманула …!
Я хотел снова сделать пареньку замечание по поводу использования нецензурной брани, но промолчал. А Илья говорил дальше:
– Нинка пообещала вернуть старухин долг, хотела деньги из коробки, где они на хозяйство спрятаны, взять, но не получилось. Тогда она придумала похищение. Мы ее с Венькой отвезли в деревню. Там три дома осталось, в двух – бабки психованные, у них телефонов нет. Там вообще мрак. Ни интернета, ни водопровода. Каменный век. Еще и свет отключили. Мы думали, Галина сто шестьдесят тысяч сразу отдаст. А она даже не чухнулась. Вот…!
– Постой‑ка! – удивился я. – Вы бабушке сообщили, что внучку похитили. Объяснили, куда надо деньги привезти?
– Не‑а, – возразил Веня.
– Как тогда она может вам их вручить? – вздохнул я. – Кому она тысячи отдаст? И где?
– Нинка сказала: «Парни, не суетитесь. Сама с ней свяжусь. Поплачусь в телефон. Старуха мне точно поверит».
– Так, – протянул я, – если я правильно понял, Морозов и Рыбаков доставили Лапину в заброшенную избу, которая находится в умирающей деревне. И… что? Дальше‑то?
– Денег жду, – буркнул Илья.
– Внучка связалась с бабушкой? – не успокаивался я.
– Не знаю, – хором продекламировали «похитители».
– Вы ей звонили? – не отставал я.
– Телефон у Нинки выключен, – объявил Морозов.
– Надо паскудницу немедленно к родственникам припереть, – вспыхнул Олег, – я с вами, Иван Павлович. Дорога к тещиному дому простая, один не запутаетесь, но лучше нам вдвоем. А вы марш по домам.
– Пап, мы тоже хотим в деревню, – попытался спорить Илья.
– Домой, – каменным голосом повторил отец, – потом побеседуем. Вениамин, если еще раз тебя с Илюхой увижу, руки с ногами местами поменяю и так жить оставлю!
– Че я сделал плохого? – заныл Морозов. – Нинка помочь попросила. Мы друзья!
– Крыса с помойки тебе кореш, – оборвал Олег, – а Илья тебе не друг. Вали домой. И помни, крепко огребешь, если от моего сына не отстанешь. Он тебе не ровня.
– Ладно, – прошептал Морозов и открыл дверцу, – зря считаете Игоряху белым и пушистым. Такое могу про вашего отличника рассказать! Облысеете и ссаться начнете.
Младший Рыбаков ткнул дружка кулаком промеж лопаток, Вениамин вывалился из седана, Игорь выскочил за Морозовым.
– Говорите, куда ехать, – велел я.
– Могу за руль сесть, – предложил Олег.
– Спасибо, если устану, непременно вручу вам баранку, – пообещал я.
– На Дмитровку нам, – вздохнул отец отличника, – не успеете запариться, это рядом совсем.
Я послушно выехал на проспект, и некоторое время мы двигались в тишине.
Олег Петрович решил начать беседу на отвлеченную тему.
– Радио не слушаете? Музыку не любите?
– К сожалению, восхитительный концерт Моцарта ведущий программы прерывает идиотскими шутками, – заметил я, – поэтому в салоне приемник отсутствует, пользуюсь программой в телефоне.
– Дети у вас есть? – спросил Олег.
– Нет, – ответил я, – не женат.
– И не заводите, – посоветовал Рыбаков, – радости от них только до трех лет, далее проблемы водопадом. Денег не напасешься на спиногрыза, весь на мыло изойдешь за него. Хотя некоторые родители спокойны. Вон, мать Вениамина бухает, и плевать ей на то, что сын творит.
– Сергей Сергеевич терпит пьянство жены? – удивился я.
– Серега с ней давно в разводе, – заявил собеседник.
– А по документам Морозовы не разведены, – заметил я.
– Сергей просто ушел, разрыв не оформлял, – уточнил Олег, – если штамп в паспорт шлепнет, алименты на Веньку платить придется. А когда в браке состоишь, то никаких обязательств. У него давно другая баба, он у нее поселился.
– И жена скандал не подняла? – не поверил я. – Не потребовала содержания на ребенка?
– Ей фиолетово, – засмеялся Олег, – утром пиво, вечером водка. Мужика сняла, денег заработала. Понимаете теперь, почему я запрещаю Илье с Венькой дружить? У него мать …! Налево тут и на проселок.
– Совсем близко дача от Москвы находится. Вы ею не пользуетесь? – полюбопытствовал я.
– Дача? – издал смешок Олег Петрович. – Сейчас полюбуетесь! Изба убогая. Без удобств. В десяти метрах от села высоковольтная линия тянется. Кто ж хибару купит? Теща моя дура. Лет двадцать назад всем, кто в селе жил, предложили переехать в Нахрапино. Там дом многоэтажный построили. Какой‑то бизнесмен хотел на месте деревни полигон для пейнтбола сделать. Бесплатно людям жилье давал, типа обмен: вы мне свой дом плюс участок, а я вам метры с удобствами. Все кинулись в Нахрапино. Теща же, а с ней еще пара идиоток, уперлась: «Огородики наши, куры, козы…» Козы… Сами они козы! Увидите, что получилось! Заборище у полигона огромный, до неба почти, овраг за ним и три сарая, где кретинки остались. Воды‑газа нет, электричество с большими перебоями, транспорт до села не ходит. Если на автобус сесть решите, пилите потом пять километров пехом до шоссе или семь к главным воротам, куда любители шариками пострелять прикатывают. Дом теща дочери завещала, жене моей. Спасибо бабке! Не съесть, не продать ее подарок. Нет бы ей, козе, на однокомнатную квартиру согласиться. А вот и имущество, бабкой отписанное. Тормозите.
Я припарковался у скособоченного домика.
– Алинкино наследство, – хмыкнул Олег, – развалюха! И рубля за это дерьмо не выручить.
Я молчал. Рыбаков с размаха пнул дверь и заорал:
– Нина! …! Я все знаю! А ну вылезай!
Ответом послужила тишина.
– Вот …, – шепнул мне отец Ильи, – ничего, сейчас пробкой из бутылки выскочит.
Потом он набрал полную грудь воздуха и заорал:
– Хорош ховаться! Илюха тебя сдал. Выкупа нет. Галина Михайловна в больницу попала. Инфаркт. Вона чего из‑за ваших фокусов вышло. Где прячешься?
Я обогнул вопящего водителя, покинул веранду и стал обходить избу. Кухня оказалась крохотной. Почти всю ее занимала русская печь. Ванной, туалета не было, в единственной комнатке стояли кресло, шкаф и кровать, прикрытая рваным ватным одеялом.
Я глянул на постель и онемел. На ней лежала девочка с длинными светлыми локонами, одетая в розовую футболку с надписью «Ниночка» и джинсы. Руки у нее были некрасивые, ладони широкие, пальцы с красным лаком на ногтях. Часть волос закрывала лицо, которое, судя по большому количеству запекшейся крови, было разбито. Ноги до колен прикрывала какая‑то тряпка. Я хотел пощупать у нее пульс, но заметил на лице трупные пятна.
Комментариев нет