– Лады, сказал передать – передам! Мужиков встречу, рассчитаюсь со всеми, дальше что?
– Всем на дно, по хатам! – приказал Демьян. – В кабаки, бордели, казино ни ногой. Шлюх, если невмоготу, домой вызывать. Пить не до одури, и только дома. Вести себя тихо и быть в готовности собраться по первому сигналу, а значит, мобилы держать постоянно включенными. Понял?
– Понял, Демьян!
– И предупреди своих мужиков, Кожан: если что, церемониться не буду. Завалю!
– Предупрежу, да и знают они все!
– Напомнить еще раз лишним не будет. Все, раз у тебя вопросов нет, мы с Верунчиком уходим. Отзвонись, как твои закончат все и осядут на хатах. Да, чуть не забыл! Перед уходом поменяй покрышки на «Ниве»; старые в реку, новые на диски. Теперь все. До встречи!
– До встречи, Демьян.
Главарь банды поднялся, взглянул на любовницу:
– Пошли, Вера! Через сени и сад к тачке. На хату поедем, отдохнем.
– Я выпить хочу!
– По дороге возьмем.
Демьянов достал сотовый:
– Кузнец! Ты на месте? Верно… заводи, мы с Верунчиком возвращаемся. У тебя там все спокойно?.. Хорошо. Жди!
Демьян махнул Кожану рукой и, подхватив за талию фигуристую сожительницу, вышел с ней в сени.
Кожанов подождал пять минут и позвонил Окунько:
– Как дела?
– Нормалек, проехал промзону, подъезжаю к автосервису. Минут через десять буду у Гиви.
– Лысый?
– Сзади прет.
– Ментов не было по дороге?
– Нет.
– Давай, удачи, я у Степаныча!
– Демьян расплатился?
– Да, бабки у меня.
– Ништяк! Сообщу Лысому, а то он нервничает.
– Ты бы не нервничал.
– Я теперь не в счет…
– Не в счет тот, кого списывают, как Голубева.
Кожанов отключил телефон, бросил на стол пятитысячные купюры, предназначенные Степанычу, вышел на улицу. Гусин сидел под навесом. Кожан подошел к нему:
– Пойдем выпьем, согреешься, а потом заменишь скаты у «Нивы».
– А где их взять‑то, новые скаты?
– Демьян сказал, где‑то здесь лежат, найдешь. Старые отнесешь к реке и в воду, туда, где осока растет. Отнесешь, а не откатишь!
– Жалко, резину только что свежую поставили…
– Резину какую‑то ему жалко, а себя нет? Если по ней нас менты вычислят?
– Так следов не оставили же. Дождь все смыл.
– Гусь! Ты и дальше бакланить будешь?
– А толку… Ладно, пойдем на хату. Выпить не помешает, а то простуда свалит. Да, кстати, Демьян бабло отдал?
– Отдал!
– Тогда ты мне сразу мою долю выделишь?
– Разделим деньги, когда все соберутся. Не раньше, чтобы базаров гнилых не было, понял?
– Понял! Чего не понять‑то? – вздохнул Гусин.
– Гусь! Тебе от роду всего двадцать семь лет, а ворчишь хуже Степаныча. Чем недоволен?
– Натура у меня такая. И ничего с ней поделать не могу.
– Да, и в кого же ты пошел? Ума не приложу!
– Хрен его знает. Может, в предка, что жизнь на каторге царской положил.
– Похоже! Ладно, идем в дом.
Демьянов с любовницей прошли сад, спустились в овраг. Здесь девица остановила сожителя:
– Демьян! Там, среди украшений, колье одно красивое есть. Подарил бы, а? Все равно драгоценности отдавать Ачилу. Тот и не заметит, что колье нет. Он же не знает, что взяли твои придурки из дома Голубевых?
Главарь банды сердито глянул на Авдотьеву:
– Ты в своем уме? Хотя откуда у тебя мозгам взяться? Ты ж сдуру это колье на себя нацепишь и будешь таскать, где надо и где не надо. Да, Ачил, может, и не узнает о нем ничего. Сначала. Но менты, что обшарят весь дом, узнают. И будут искать. А тут ты с этим колье на шее. Спалить всех нас хочешь?
– Но ты так давно не делал мне подарков…
– А что за шубу ты повесила в гардероб своей хаты?
– Э‑э, Леня, шубу‑то когда еще нацепишь. Ну, хоть колечко какое дай?
– Достала ты меня. Из того, что взяли у Голубевых, ничего не получишь. А чтобы не ныла и не упрекала меня в жадности, держи…
Демьянов достал пачку евро, отсчитал десять пятисотенных купюр:
– На, пять тысяч. Любое колье купишь.
Проститутка чуть не вздрогнула от радости:
– Дорогуша ты моя, спасибочки. Завтра же в ювелирный салон поеду!
– Только перед тем через кого‑нибудь обменяй бабки на рубли у барыг, что трутся на вокзале. И смотри, ни в какие обменники ни ногой!
– Поняла, Ленчик, все поняла. Ох, как я буду сегодня любить тебя! Обо всем на свете забудешь.
– Сегодня нам не до любви будет. Погоди.
Сотовый телефон Демьянова издал мелодию вызова.
– Это Кожан! Тачки переданы Гиви. Мужики ждут, когда пойдет общественный транспорт. Им еще часа три ждать. Может, разрешить взять такси?
– Нет! Никаких такси. Пусть ждут. Гиви их не прогонит. А у Степаныча рисоваться на тачке ни в коем случае нельзя. Понял меня?
– Понял!
– Вот и хорошо! Что с резиной «Нивы»?
– Гусь меняет.
– Пусть поторопится. И бросит в реку, пока темно.
– Сделаем!
Ответив на вызов подельника, Демьянов, подумав, набрал номер. Ему ответил тихий голос с почти незаметным акцентом:
– Слушаю тебя, Демьян.
– Не разбудил?
– Хороший вопрос. А если разбудил, то, что, перезвонишь позже? Что у тебя с объектом?
– Полный порядок. Сделали голубков, как говорится, без шума и пыли. Тачки перегнали в автосервис к Гиви. Кожан вернулся с бабками и драгоценностями.
– Сколько денег привез Кожан?
– Три лимона в рублях и тридцать пять штук в евро. Два лимона я отдал для расчета с бригадой.
– Ценности?
– Их много, и стоят они тоже много. Старший голубок, видно, не жалел бабок для своих голубок.
– Надеюсь, у тебя хватило ума сохранить все, что забрали из ценностей?
– Конечно!
– И даже своей шлюхе не дал?
– Нет, Ачил, клянусь мамой!
– Ты помнишь свою мать? Раньше говорил, что воспитывался в детдоме.
– Так я это… вроде так положено!
– Не надо пустых клятв. Я и без них верю тебе, иначе не стал бы связываться. Бабки, что остались, возьми себе, это твой гонорар, а ценности в 9 часов привезешь на хату Хасана. Там буду и я. И там же в подробностях доложишь, как прошла акция. Ты все понял?
– Да, Ачил! В 9 у Хасана.
– Хоп! Отдыхай, если твоя ненасытная Верка даст тебе уснуть.
Демьянов отключил телефон.
– Чего это чурбан твой обо мне базарил? – спросила Авдотьева.
Демьянов усмехнулся:
– Ачил сказал, что ты классная шлюха!
– А он меня трахал? – возмутилась Верка. – Че не по делу звездит? И ты спокойно к этому отнесся?
– А разве он не прав? Ты, моя девочка, не просто классная шлюха, ты супер!
– Не ему судить меня!
– Так Ачил комплимент тебе сделал.
– Обойдусь без его комплиментов. Знаешь, как они наших баб дерут? Остановят машину где‑нибудь в лесу, напоят – и рвут, как звери дикие. Попробуй пикни. Не платят ни хрена. Бросят там, где оттрахают, и скалятся: благодари, мол, что живой осталась. Ненавижу этих дикарей!
Комментариев нет